Люди огня

Старик заморгал и сморщился: боль грызла, не ослабевая ни на миг. Он поднял ладони и взглянул на шишковатые костяшки пальцев, обтянутые тонкой морщинистой кожей. Старость, глубокая старость. Его волосы стали уже совсем белыми, а косички, обрамлявшие лицо, делались все короче. Глаза глубоко запали в орбиты, и в этих пустотах стояла тень, что легла на его душу.

«Я теперь похож на то, что остается от зимней добычи к осени — такой же иссохший, сжавшийся до хрупких костей скелет. Да, червям, пожалуй, немного пищи достанется».

Все, что останется, когда прервется его долгая жизнь, лежало в вигваме на виду. Все, кроме священной Волчьей Котомки. Небольшой треножник из ивовых прутьев, на котором она всегда покоилась, недавно опустел. За занавесом послышался лай и рычание собак. В сухом воздухе далеко разносились мягкие голоса его Племени — Красной Руки. Даже здесь, в горах, продолжительная засуха выжгла землю. Сколько времени прошло с тех пор, как последний раз выпал дождь? Засуха вела к войне.

На обширных восточных равнинах бизонов стало мало, и Низкое Племя Бизона пришло сюда в поисках стад, что паслись на горных пастбищах, вокруг которых высоко вздымавшиеся вершины вытягивали из облаков весь дождь, какой еще был. Низкое Племя Бизона хотело, чтобы этот край принадлежал им. Оба племени не могли мирно соседствовать. Охотники с равнин питались одним мясом, презирая коренья и семена сосны — любимую пищу Красной Руки. Они прибегали к помощи особой Силы, чтобы бить бизонов в ловушках. Бизоны обеспечивали их одеждой, шкурами для вигвамов, едой… Охотники даже их кишки жарили. Язык Низкого Племени Бизона был бессмысленным, будто бормотанье тетерева. Но хуже всего было то, что они считали Красную Руку ничтожным племенем жалких травоедов.

Красная Рука не раз прогоняла Низкое Племя Бизона обратно к южным и восточным рекам. Одни лоси знали горы так же хорошо, как Красная Рука. А в горах тот, кто владеет тропами, владеет и всей территорией. За засады и ловушки, в которые они заманивали Низкое Племя Бизона, люди Красной Руки получили новое имя — «анит-а». Вот как их называли на языке Низкого Племени Бизона — «врагами»!

Резаное Перо задумчиво глядел на почерневшие от копоти шкуры над головой. Ему была знакома каждая трещинка в тонких опорных жердях, которые он обточил своими руками, каждый стежок, тщательно прошитый Чистой Водой. За вигвамом, где он облегчился, прожужжала муха. Селению настала пора перейти на новое место, чтобы дать Солнцу-Отцу очистить отбросы Красной Руки. Все движется по Кругам: даже мухам и жукам необходимо чем-то питаться. Круги… они подобны тем, что он с таким трудом выбил на каменных досках, чтобы изобразить непрерывную Пляску Вышнего Мудреца, глядящего вниз на землю с высоты Звездной Паутины.

«Только на этот раз я не пойду на новую стоянку вместе со всеми. Пришел конец. Это селение будет последним для Резаного Пера. Хорошее место… хорошо умереть здесь в горах, где ничто не помешает душе подняться ввысь к звездам и встретиться с Вышним Мудрецом».

Будто подслушав его мысли, боль в животе стала еще резче. Она стремилась оторвать его душу от тела, лишая его последних сил и не давая дышать. Его тело худело с каждым днем, а твердый ком, который прощупывался справа под ребрами, если надавить посильнее, все рос и рос. Ком рос, а тело Резаного Пера уменьшалось.

«Мне осталось только увидеть последнее Видение… »

С усталой улыбкой он вспомнил лицо Чистой Воды, ее цветущую молодость, ее полные щеки… Она была истинной Женщиной Духа. Иногда она внезапно умолкала, ее глаза, казалось, не видели уже ничего вокруг, и она начинала рассказывать ему о Волчьем Человеке, нашептывавшем ей на ухо чудесные слова…

А он слушал… он всегда внимательно слушал, а потом говорил Племени, что следует сделать. Люди и не подозревали, что Сила исходила от его дочери. И не догадывались, что он следовал ее советам. Она видела Видения… а теперь вот ушла — убежала от своего мужа, Кровавого Медведя. Она незаметно ускользнула ночью вместе со странным бердаче по имени Два Дыма, который высматривал растения, собирал травы и жевал семена.

Снаружи до старика донеслись гневные крики. По траве резко зашуршали мокасины — но старику было достаточно и мгновения, чтобы приготовиться к встрече. Сильная рука рванула занавес в сторону:

— Где она, старик?

Резаное Перо улыбнулся, глядя вверх на искаженное гневом лицо зятя. Кожа на нем покраснела, а темные глаза горели, как уголья. Сильный и безрассудный, Кровавый Медведь всегда был нарушителем мира и спокойствия. За то короткое время, что он пробыл мужем Чистой Воды, Кровавый Медведь не раз бил ее. По ночам из их вигвама доносились звуки бурного соития и стоны боли, которые Чистая Вода не могла сдержать.

Что мог он поделать — старый Человек Духа, не имеющий Силы? У Чистой Воды не было других родственников, которые постояли бы за нее и защитили от жестокого обращения. А угроз Человека Духа Кровавый Медведь не боялся…

— Она ушла.

Кровавый Медведь склонился над ним:

— Это я знаю, старый простофиля. Куда она ушла?

Резаное Перо дотянулся до меха, наполовину наполненного водой, и протянул его гостю:

— Зайди, сядь. Ты гость в моем вигваме. Попей и…

Кровавый Медведь сильным ударом выбил мех из рук старика. Вода брызнула во все стороны, прорвав ветхую кожу, и омочила священные котомки.

— Куда, старик?

Резаное Перо недовольно поморщился при виде беспорядка в вигваме. Моргая, он вновь взглянул на зятя:

— Знаешь, Кровавый Медведь, ты так ничего хорошего не добьешься. То, что ты кричишь на меня, только повредит тебе в глазах людей. Я умираю, и это всем известно. Гнев лишил тебя даже твоей хитрости.

— Я сейчас…

— Помолчи и выслушай меня. Над тобой все смеются. Твоя жена убежала с другим мужчиной. Племя…

Жесткие пальцы сомкнулись у него на горле. Жаркое дыхание Кровавого Медведя обжигало его лицо, а горящие глаза смотрели в упор:

— С каким мужчиной, Резаное Перо? Говори скорей, а не то больше никогда не заговоришь!

Старик взглянул на искаженное гневом лицо Кровавого Медведя и прочел в его глазах смертный приговор.

— От… пусти… — с трудом выдавил из себя Резаное Перо.

Сильные пальцы Кровавого Медведя чуть-чуть разжались.

— Кто это был?

— Два Дыма.

— Но ведь он же бердаче! Мужчина, который любит мужчин! Почему она убежала… с ним?!

Резаное Перо безуспешно попытался проглотить слюну. Она текла у него из уголка рта — прямо на щеку и на железные пальцы Кровавого Медведя.

— Почему, будь ты проклят?

— Ты до сих пор не понял? — Резаное Перо закрыл глаза, стараясь до конца прочувствовать ощущение душащих пальцев Кровавого Медведя на своем горле. Сможет ли он по-прежнему наслаждаться воспоминаниями, когда его призрак взлетит к Вышнему Мудрецу? Или же душа исчезает, как земное тело — пожирается разными тварями и гниет?

Пальцы у него на горле совсем разжались.

— Объясни мне!

— Она видела Видение. Именно из-за этого она и пришла к тебе. Один твой вид был ей отвратителен. Ты знал об этом? — Старик взглянул в глаза Кровавого Медведя. Надменное недоверие, которое отразилось в них, не удивило Резаное Перо. — Да, она тебя считала просто драчливым сторожевым псом.

— Ну, к драчливому сторожевому псу она с превеликой охотой прибежала, старик. Она поняла, что я буду вождем Племени Красной Руки, поняла, что я…

— Глупец! Это все было из-за Видения Духа. Я и половины об этом в точности не знаю. О Силе Духа человеку гадать нет смысла. У нее свои поводы и причины. Так вот, она видела Видение… и Видение сказало ей, что она должна зачать от тебя ребенка. Как только у нее не стало месячных, она ушла, и Два Дыма с ней. Не надо. Не угрожай мне. Я не знаю, куда она ушла, почему, при чем тут Два Дыма… Но он хороший человек. Может быть, он ей понадобился, чтобы ухаживать за младенцем. Может быть, ей его помощь в чем-нибудь еще понадобилась… Он бердаче. В этом проявляется Сила Духа.