Карпинский
Карпинский читать книгу онлайн
Немногие знают, что первый президент АН СССР А.П.Карпинский был фактически последним главой императорской Российской академии наук. Ему было 70 лет, когда грянула революция. Ученый сумел разобраться в бурных событиях века. Под его руководством старая академия была преобразована. Она стала центром советской науки. Книга рассчитана на массового читателя и написана на основе многочисленных архивных материалов, ранее нигде не публиковавшихся.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Еще через неделю пришел ответ Бессонова. От принятия денег он вежливо уклонился, считая это несовместимым со своими принципами, и выразил желание и впредь по мере сил способствовать процветанию науки.
Карпинский — Бессонову (лето 1898 года)
«Имею честь уведомить Вас, что возвращенные Вами 250 рублей получены. Геологический комитет, члены которого в настоящее время уже разъехались для путешествий по России, без сомнения, будет вместе со мной чрезвычайно Вам благодарен и отнесется с глубоким уважением к предложению трудиться на общую научную пользу, расходуя свои собственные средства. Комитет также несказанно будет благодарен Вам за предоставление в его распоряжение экземпляров замечательного ископаемого, изучением которого я теперь все свободное время занят. Фотографированный экземпляр, во избежание его порчи недостаточно сведущими и неосторожными лицами, вделан в особый футляр — ящик, в котором его отлично можно видеть под стеклом. В таком виде я возил его в Академию наук, где сделал маленький предварительный доклад, причем ископаемое возбудило общий интерес и внимание. По фотографии почти никто не может узнать того класса животных, к которому ископаемое принадлежит, до того вид его для этого класса (рыбы) является исключительным. Почти все ученые, которые занимались формами, подобными красноуфимскому ископаемому, делают о них самые разнообразные предположения, сходные лишь в причислении их к классу рыб, но никому не приходит в голову, что ископаемое может иметь такую своеобразную форму, какая доказывается Вашими экземплярами, которые относятся к новому роду и новому виду. Хотя отпечаток подобной формы этого же не описанного еще рода и был найден однажды в Австралии, но описан под неверным названием... В настоящее время я прошу Вас, если Вам встретится надобность в средствах, которые превышают Ваши личные ресурсы, то будьте добры уведомить об этом Комитет».
Обратив внимание читателя на тон добросердечной простоты, с каким маститый ученый обращается к незнакомому любителю, перейдем к сути вопроса. Попутно следует заметить, что фамилия Бессонов вошла в видовое название загадочного существа, о котором пойдет речь; для Карпинского иначе и не могло быть. Итак, Александр Петрович, несмотря на то, что «почти никто не может узнать того класса животных, к которому ископаемое принадлежит», уверенно и сразу относит его к рыбам.
В мировой литературе ископаемых остатков, подобных красноуфимскому, описывалось всего семь экземпляров.
В 1855 году американский профессор Эдвард Гичкок в каменноугольном сланце в штате Индиана нашел и представил на собрание Ассоциации наук в Провиденсе «замечательный образец своеобразного сегментированного, снабженного зубами ископаемого». Через два месяца И.Лейди в Арканзасе отыскал нечто чрезвычайно похожее; вначале он придерживался мнения, что это кусок челюсти акулы, но в 1856 году сообщил Филадельфийской академии, что считает этот остаток частью спинного шипа хрящевой рыбы. В 1866 году Ньюберри описал отдельный зуб с кусочком основания, найденный им в той же Индиане. Следующие находки переносят нас под Москву, где в каменоломнях Мячкова Траутшольд выкопал обломок, в котором сумел найти нечто схожее (и различное) с ньюберревским. Траутшольду посчастливилось потом добыть еще один экземпляр. Наконец, Водворт в Западной Австралии извлек часть сростка глинистого железняка с отпечатком ископаемого.
Вот и все, что имелось в мировых палеонтологических хранилищах. Трактовался этот материал очень по-разному; взгляды менялись. Например, Гичкок (к его мнению присоединился и Лейди) принимал обломок за челюсть с зубами; через некоторое время он отрекся от этой гипотезы и высказал другую, в чем его поддержали Оуэн и Ньюберри; находка, заявил он, являет собой часть спинного плавника акулы. Другие считали, что это нечто вроде пилы у рыбы-пилы, третьи — что это шип и так далее. Спираль геликоприона весьма внушительна по размерам — до 35 сантиметров в поперечнике; ее назначение и помещение на теле животного (где, в какой части?) представляли собой загадку.
«Изучением... я теперь все свободное время занят», — сообщал Бессонову Карпинский. Чтобы в какой-то степени передать объем работы, проделанной Карпинским, перечислим ее этапы.
1. Произвел минерало-петрографические исследования породы, в которой находились ископаемые.
2. Изучал процесс погребения, окаменения (фоссилизации) остатка.
3. Влияние породы на погребенные в ней остатки и, наоборот, влияние последних на прилегающую породу.
4. Совокупность организмов, обитавших в то время. Остатки подвергал гистологическому, сравнительно-морфологическому, этологическому исследованиям.
5. Выяснял их стратиграфическое положение. Изучал под микроскопом строение рыбьих зубов.
6. Изучал онтогению зубного органа, последовательность развития зубов.
В 1899 году трактат Карпинского «Об остатках едестид и о новом их роде геликоприон» появился в «Записках Императорской Академии Наук»; в том же году немецкий перевод появился в «Записках» Минералогического общества. Сказать, что он вызвал бурю, было бы преувеличением, но редко какой палеонтологический труд порождал столько откликов и споров, не прекращавшихся на протяжении десятков лет. История палеонтологии знает немало «сенсаций», когда та или иная находка переворачивала представление о времени обитания какого-либо животного, его облике. Сочинение Александра Петровича к такому разряду не отнесешь, однако выводы его проникли даже в широкую печать; как курьез назовем немецкий зубоврачебный ежемесячник, поместивший выдержки из русского трактата; по-видимому, редакторы полагали, что дантистам небесполезно ознакомиться со строением зубов древней акулы, обрисованным с такой подкупающей полнотой. Рефераты же появились почти во всех геологических журналах.
Геликоприон, по Карпинскому, крупная акула, обитавшая в открытом море, но нередко посещавшая и прибрежные мели, где чаще всего и находят остатки. Тяжелый завиток, по его предположению, находился впереди рыла, служил орудием нападения и защиты. Были ли у геликоприона враги? Немногие. Рог-завиток отламывался и терялся во время поединков самцов. Вид у геликоприона необычайный, особенно странным кажется завиток. «Это была совершенно необыкновенная структура, которую можно считать единственной в своем роде, — замечает Давиташвили. — Во всем мире животных трудно указать что-либо, ей подобное».
Даже через тринадцать лет английский палеонтолог А.Хей признавался, что «рисунок Карпинского казался достаточно гротескным». Истмен назвал его «высокопричудливым эскизом». Необычность вида многих повергла в изумление; первоначальные отклики были в основном отрицательными. Впрочем, даже критики не скрывали восхищения.
Иекель (немецкий палеонтолог) — Карпинскому, Берлин, 24 марта 1899 г.
«Толкование Вашего удивительнейшего из всех остатков позвоночных как симфизного челюстного ряда кажется мне все более ясным, чем более я об этом напряженно думаю. Это, конечно, интереснейшая находка, сделанная в палеонтологии за долгое время».
Э.Ван ден Брук (генеральный секретарь Бельгийского общества геологии, палеонтологии и гидрологии) — Карпинскому, 21 ноября 1899 г.
«Я благополучно получил для Общества и для себя Вашу прекрасную и столь интересную посылку, за которую искренне Вам благодарен. Она будет представлена и обсуждена на заседании сегодня вечером и, конечно, возбудит живейшее любопытство.
...Может быть, покажется дерзким, если я позволю себе выразить отличную от Вашей точку зрения. Однако в интересах науки высказать перед лицом загадки все возможные гипотезы, чтобы вызвать обсуждение».
Далее Ван ден Брук развивает предположение, согласно которому завиток помещался не снаружи, а внутри рта «совершенно так же, как радуга брюхоногих моллюсков». Прилагался рисунок. В день отправки письма Бельгийское общество устроило заседание, посвященное геликоприону; жаркие споры не привели участников к единому мнению, и они собрались еще раз на следующий день. Ван ден Брук обращался к Карпинскому с просьбой прислать «к заседанию 19 декабря сего года возражения, которые Вы считали бы нужным сделать против этой гипотезы».
