Иду на Вы

– Ну и что?

– А то, что Белдуз мог случайно с моим отцом дело иметь и услышать его! Что тогда?

– А-а! – понял Славко и быстро нашел выход: – Ну тогда пусть я буду – Златославом! Все равно звенит! А тебе на время отдаю свое. Так уж и быть. Мне не жалко! Теперь все?

– Теперь да…

– А коли так, – повысил голос Славко. – То заруби себе на носу, если не хочешь, чтобы хан тебе это сделал! Я – Златослав, а ты – Славко, Божья козявка. И будешь делать все, что б я ни сказал! А ну повтори!

– Божья козявка… – нехотя повторил Звенислав и, словно ругая Славку, добавил: – что б ты ни сказал!..

– То-то! – наставительно поднял указательный палец Славко, а затем, словно высунувшийся из норки зверек, осмотрелся, принюхался и торопливо шепнул: – А теперь – вперед!

Пригибаясь как можно ниже, чтобы их не заметили, если вдруг появятся из-за холма, половцы, отроки добежали до небольшого соснового бора.

Здесь Славко выбрал самую высокую сосну и, не говоря ни слова, показал на нее 75 Звениславу.

Тот тоже молча согласно кивнул.

Тогда Славко спрятал в кустарнике саблю, просто воткнув ее в землю, и, с помощью подставившего ему спину Звенислава, дотянулся до самой низкой ветки. Ловко оседлав ее, он протянул руку вниз и рывком потянул на себя купеческого сына.

Звенислав и сам не заметил, как тоже оказался на ветке, и кое-как последовал за карабкавшимся по сосне, словно куница или белка, смердом – все выше и выше.

– Ну, как ты там? – поинтересовался сверху Славко.

– Хорошо! – хорохорясь поначалу, отозвался купеческий сын. – Только рукам липко…

– Ничего, крепче держаться будешь!

– Да уж куда крепче!

– Ничего, выше еще крепче будет!

– Слушай, Славко! То есть Златослав! Нет, давай-ка лучше я тебя… по Святому Крещению… Как там тебя?

– Глеб!

– Надо же! Мы с тобой почти как святые братья Борис и Глеб!.. Слушай… Глеб…

Глебушка… Далеко там еще?..

– А что это ты вдруг таким грустным стал? – усмехнулся Славко.

– Я-то ничего… просто голова кружится! – уже тише признался Звенислав.

– Первый раз что ль на сосну лезешь?

– На такую – да!

– Тогда вниз не гляди! – посоветовал Славко и услышал в ответ совсем тихое:

– Постараюсь!

– Эй, Звенислав, или, если тебе больше приятней, – Борис! Я давно хотел спросить тебя...

А ты самого Мономаха-то видал? – желая хоть немного отвлечь парня от высоты, да и интерес к тому давно уже был, спросил Славко.

Но ответом ему было – молчание.

Славко немного выждал и снова позвал:

– Славко-о! Ну, хорошо, хорошо, пока еще – Звенисла-ав!! Как ты там? Почему замолчал?

Но и на этот раз никто не ответил ему...

«Странно! – удивился Славко. – Если бы он упал, то я бы услышал, если не по шуму веток, так по крику. А то просто молчит. С чего бы?»

Он уже собрался немного спуститься вниз, чтобы самому проверить, в чем дело, и, если что, помочь, но тут снова послышался голос купеческого сына.

– Да не молчал я – одолень-траву жевал! – отозвался тот наконец и запоздало ответил: – Видел, конечно! Сейчас, еще немного… и дальше полезу!

Звенислав, собравшись с силами, стал быстро карабкаться вверх по веткам и вскоре догнал добравшегося уже почти до самой вершины Славку.

– Все, хватит, выше нельзя! – сразу предупредил его тот и разрешил: – Теперь можешь и вниз посмотреть!

– Ой! – опустив глаза вниз, отшатнулся Звенислав. – То есть, я хотел сказать, ого, как высоко забрались!

– Да уж не низко, – подтвердил Славко и кивнул: – Вон они, половцы… Видишь? Сидят у костра, греются!

– Ага!.. Такие ма-аленькие! – прошептал Звенислав. – Видно как на ладони…

– Вот взять бы их сейчас да другой ладошкой и прихлопнуть!

– Пока они нас с тобой не прихлопнули!

Славко внезапно стал рассматривать половцев и беспокойно оглядываться по сторонам:

– Ничего не понимаю… А где же Белдуз? Что-то я нигде его не вижу…

– Может, еще немного подняться? – робко предложил Звенислав. – А? Чуть выше!

– Куда выше-то? – усмехнулся Славко. – Сосна не выдержит, и мы с тобой, как перезрелые шишки, на землю полетим.

– Все ясно, значит, дальше – уже рай! – поглядев на макушку сосны, подытожил купеческий сын.

– Как это? – не понял Звенислав.

– Очень просто. Отец Феодор говорит, что тот, кто жизнь за други своя кладет, в рай попадает.

– И дед Завид тоже так говорит! – согласился Славко. – А мы ведь с тобой не просто за друзей – за всю Русь тогда пострадаем. А это уж точно – сразу в рай!

– А хорошо бы! – мечтательно сощурился Звенислав. – В раю сейчас вечное лето, тепло…

– И деда, который обещал меня выпороть, пока еще нет! – поддакнул Славко.

– А хана и вовсе там не будет!

– Вон он, легок на помине! – обрадовался Славко. – Идет из подлеска – коней, видать, ходил проверять!

– У костра теперь сел, греется… – с завистью прошептал Звенислав.

– Грамоту достает… – подтвердил Славко.

– К костру ближе придвигается!

– Чтобы грамоту лучше видно было…

– Да, – мечтательно согласился Звенислав. – У такого яркого костра даже неграмотный ее прочитать сможет!

– Да что ты все заладил: костер, костер… – вспылил Славко.

– Я заладил? – возмутился купеческий сын. – Это все ты: грамота, грамота… Постойпостой… – вдруг принялся бормотать он. – Грамота, костер… костер – грамота…

– Что это с тобой? – с недоумением покосился на него Славко.

Звенислав отмахнулся от него и вдруг просветлел лицом, поймав-таки никак не дававшуюся ему мысль:

– Сжечь ее надо, вот что!

Славко мгновенно все понял и обрадованно протянул:

– Ве-ерно! Вырвать из рук Белдуза и – в огонь! Я сразу, еще до тебя, как только нашу грамоту у него в руках увидел, об этом подумал!

– А что же ты тогда все костром меня попрекал? – насмешливо уточнил Звенислав.

– Так… я… это… ты же ведь тоже на меня – грамота, грамота… – запинаясь, попытался выкрутиться Славко, но Звенислав остановил его:

– Ладно, после разберемся, кто это придумал! А может, это и без нас уже сделают! Давай лучше думать, как нам туда теперь попасть и как эту грамоту из рук хана выхватить...

В этот момент у костра началось какое-то движение.

Половцы один за другим стали вставать и направляться в подлесок, где стояли их кони.

– Ах ты! Вот напасть! – прислушавшись, о чем они говорят, ахнул Славко.

– Что там еще? – забеспокоился Звенислав.

– Хан-то, оказывается, и правда ходил лошадей проверять!

– Ну и что?

– А то, что проверил и решил, что они отдохнули! Вон, видишь, отдал теперь приказ – седлать их, и в путь!

– Что ж мы тогда ждем?! Давай скорей к ним! – чуть не срываясь вниз, сделал неловкую попытку начать спуск Звенислав.

– Не успеем… – покачал головой Славко. – Пока с сосны слезать будем, пока до них добежим…

– Эх, уедут, увезут грамоту половцы! – в отчаянии простонал купеческий сын.

– Уедут? Увезут? Ну нет!

Славко посмотрел на него, на половцев и, ухватившись за конец раскидистой соседней ветви, начал раскачивать ее:

– Ого-го-го! Эге-ге-е-ей!! – закричал он.

– Что ты делаешь? – испуганно посмотрел на него Звенислав.

– Как что? Внимание их привлекаю!

– Так ведь мы даже еще не решили, как нам до грамоты добраться… – с отчаянием воскликнул купеческий сын.

– Успеем что-нибудь придумать, пока нас до хана вести будут! – еще сильнее качая ветвь, прокричал Славко. – Ну, что сидишь, как уже на собственных поминках? Выше нос! Нас еще и отпеть не успели! Тряси и ты соседнюю ветку или прыгай, на которой мы сидим, да кричи что-нибудь!

– Что кричать-то?

– Все, что угодно! Только погромче! И помни: я – это ты, а ты – это я!

Глава третья

Славко, рискуя упасть с головокружительной высоты, что было сил раскачивал ветку сосны. Звенислав, сунув в рот остатки одолень-травы, принялся помогать ему, делая то же самое…

Наконец, хан, пытавшийся хоть что-то понять в неведомых ему русских буквах, таких же странных и непонятных ему, как и сами русские люди, краем глаза заметил какое-то постороннее движение. Он мгновенно свернул грамоту и подозрительно огляделся вокруг.