Земля

Мать Ко Сен До, увидев Ко Бен Сана, всполошилась и радостно всплеснула руками:

— Ой, батюшки, кто пришел-то к нам!.. Вот уж не ожидали! Заходите, заходите, старик рад вам будет…

Больной полулежал в постели, опираясь спиной на подушку; его парализованная рука непрерывно тряслась. Лицо у него опухло, пожелтело; дыхание было тяжелым и прерывистым; он глядел перед собой потухшим, бессмысленным взором. Казалось, в нем едва теплится жизнь.

— Как здоровье, брат?

— Э, и не говорите!.. — слабым голосом ответил больной. — Спасибо, что пришли навестить. Жить-то мне уж недолго осталось…

Ко Бен Сан сочувственно покачал головой.

— Да, плохо дело… Какие же лекарства вы принимаете?

— Да что там лекарства! — вмешалась старуха. — От лекарств никакого толку нет. Мы его чхимом пользуем [38]. Пока помогает. Говорят, так и дальше надо.

— М-да!.. — вздохнул Ко Бен Сан. — Болезнь, как вор: подкрадывается незаметно… Нелегко вам, верно, приходится… Ведь вы уже несколько месяцев подряд хвораете?.. Плохо, плохо дело… А как у вас с питанием?

Внимание Ко Бен Сана было прямо-таки трогательным!.. Он достал кисет с табаком и, закурив, оглянулся вокруг.

Маленькая убогая комнатушка. Низкий потолок. Земляной пол кое-как прикрыт клочками старой, изодранной циновки… Воздух в комнате спертый, тяжелый и густой, словно пар, поднимающийся из котла.

Вторая комната, в которую вела отсюда дверь, выглядела так же, как и первая. Здесь трудно было высидеть и минуту…

Постель, на которой лежал больной, можно было назвать постелью, лишь покривив душой: на голом полу было положено кое-какое тряпье, и больше под больным ничего не было.

— Вы спрашиваете, как с пищей? Плохо. Пьет только рисовый отвар; одним этим и спасается… Но где ж сейчас рис найдешь?

— Трудно, трудно, — опять закивал головой Ко Бен Сан. — Я слышал, правда, что для таких больных отвар из чумизы полезней рисового. — Ко Бен Сан обрадовался найденному им выходу: подсунуть чумизу вместо риса. — И мне хотелось бы помочь вам. Как я могу оставаться в стороне, когда брат в таком тяжелом положении? Если бы я еще не знал вас, — тогда другое дело… Но ведь мы же не чужие друг другу! Так что пришлите-ка ко мне немного погодя ваших внуков, я дам им мар чумизы… А где сын ваш? Что его не видно?

— Вышел куда-то… Значит, целый мар чумизы? — старуха не верила своим ушам. — Чем же мы заслужили такую честь?.. Ой, спасибо вам; осенью мы с вами расплатимся!..

Но Ко Бен Сан вошел уже в роль благодетеля и решил щедро выказать всю доброту своей души, словно желая опровергнуть сложившееся о нем мнение.

— Пустое вы говорите, не надо мне никакой отплаты. Неужто семьи одной фамилии ничем не могут между собой поделиться?.. И стесняться тут нечего! Так не забудьте смотрите: обязательно пришлите ко мне внуков.

Больной, наконец, понял, что Ко Бен Сан собирается оказать им благодеяние; он поблагодарил его тихим голосом. И все тряслась, тряслась у него рука…

Неожиданно в комнату вошел Ко Сен До. Он очень удивился, увидев Ко Бен Сана.

— Это вы, дядя? Как это вы здесь очутились?

— Да вот брата пришел навестить, узнать, как он себя чувствует. Давно мы с ним не виделись… Да и тебя хотелось повидать. Плохо, плохо с братом… Со временем он, конечно, поправится, а сейчас… Вам-то, верно, тоже нелегко?

— Об этом и говорить нечего! С тех пор как отец слег, вся жизнь опостылела!

Ко Сен До прошел в соседнюю комнатушку и присел там, подогнув под себя ноги.

— Ну-ну, нечего голову вешать! — подбадривающе сказал Ко Бен Сан. — Болезнь у твоего отца известная, он вполне может вылечиться… Жалко, я до сих пор никак не мог к вам выбраться. Отец твой, говорят, принимает только отвар? Одним отваром здоровье не восстановишь. Я говорил твоей матери, чтобы прислала ко мне твоих детей: я дам мар чумизы.

— Неужели правда? Очень вам благодарен!

— Не стоит… Кстати, мне с тобой поговорить нужно. Сегодня у вас собрание было?

Ко Сен До подозрительно поглядел на Ко Бен Сана.

— Да, было…

Услышав утвердительный ответ, Ко Бен Сан изменился в лице и раздраженно проговорил:

— Ты, кажется, тоже из ихнего комитета… так что должен был там присутствовать. Напрасно ты связался с этой сволочью! Смотрите, как бы всем вам шеи не сломать! Тебя-то я, конечно, понимаю… Полей рисовых у тебя мало, вот ты и радуешься, что тебе выделят долю из новой земли. Ну и правильно, ну и радуйся; удивительного тут ничего нет!.. Только стоило бы подумать, братец: а откуда вы столько сил возьмете, чтобы поднять эту целину? А? С ума вы все посходили, что ли? Допустим, что целину вам удастся поднять. А где воду возьмете?.. Ведь той, что у нас есть, и сейчас еле-еле хватает… А в засуху и совсем туго приходится! Если вы ее на новые поля пустите, с чем старые останутся? Ты сам себя собираешься обокрасть! Ты получил по реформе пять мадиги рисового поля, которые прошлый год арендовал. Значит, стал таким же хозяином одного из головных узлов канала. А вода из канала на твое поле почти и не попадет: всю ее заберут новые поля… Вот ты и пораскинь мозгами, выгодно ли тебе поднимать новую землю?.. Может ведь и так получиться: в одном месте залатаешь — в другом порвется… Мой тебе совет: ковыряйся себе помаленьку на том поле, что тебе выделили, и не зарься на кусок пожирнее… Не связывайся ты с этими… выдумщиками… Понял? У тебя ведь родня есть. Я всегда готов помочь тебе. Дам тебе продуктов до нового урожая. А ты… ты только вот что сделай: обойди всех хозяев головных узлов, поговори с ними, разъясни им, что против них замышляют недоброе. Я тоже закину кое-кому пару слов… И если мы объединимся, то сможем дать достойный отпор этим идиотам!

Тягучими, сладкими как мед были фарисейские речи Ко Бен Сана. Ко Сен До слушал его сочувственно, но в его глазах читалась нерешительность.

— Так-то оно так… Да ведь на собрании решили уже, что будем поднимать целину. Как же теперь идти против этого?.. Неловко…

— Что тебе собрание? Мало ли что оно решило! Если хозяева головных узлов будут против, остальные не могут с ними не посчитаться.

— Так ли это?

— А то как же! Что такое Демократия? Я, правда, и сам толком не знаю, но говорят, что эта Демократия не разрешает ни одного дела делать, если против хоть один человек.

— Да…

Ко Сен До, встревоженный словами Ко Бен Сана, все еще не мог решить, как ему поступить. На собрании он с готовностью поднял руку, голосуя за поднятие целины; он искренне одобрял это дело… Но и Ко Бен Сан как будто прав… Землю, которую собираются ему выделить из поднятой целины, можно назвать журавлем в небе. А земля, полученная по реформе, у него в руках. Вдруг все обернется так, что он из-за этой затеи не сможет хорошо обработать свою землю. Правильно говорит Ко Бен Сан — как с водой быть? На собрании, правда, толковали о воде, но Ко Сен До плохо разобрался в этом.

— Ну, я пошел! — Ко Бен Сан с трубкой в руке направился к двери. — Так не забудь, значит, послать ко мне сыновей. Отец твой очень в поддержке нуждается: плохи, плохи, у него дела… И чего только не делается на белом свете!..

Ко Сен До и его мать проводили Ко Бен Сана до самых ворот.

— Что с ним такое случилось? — сказала по возвращении мать Ко Сен До. В голосе ее слышались и удивление и радость. — Целый мар чумизы решил нам отвалить!.. Вот уж чудеса, так чудеса! Верно посмотрел на больного, и у него жалость проснулась к людям…

— Нет, мама, тут что-то не то… Ко Бен Сан даром ничего не делает…

— Пусть так, но все же — как не поблагодарить его, ведь он сам вызвался нам помочь?.. Что же это внуков-то до сих пор нет? — Старуха была рада тому, что в доме будет хоть мар чумизы, и ей не терпелось послать к Ко Бен Сану своих внуков, ушедших на рынок продавать дрова.

А Ко Сен До не особенно радовала неожиданная щедрость Ко Бен Сана. Этот скопидом ни за что ни про что не даст мар чумизы.