-->

Федор Волков

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Федор Волков, Горин-Горяйнов Борис Анатольевич-- . Жанр: Историческая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Федор Волков
Название: Федор Волков
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 320
Читать онлайн

Федор Волков читать книгу онлайн

Федор Волков - читать бесплатно онлайн , автор Горин-Горяйнов Борис Анатольевич

Роман-хроника посвящен жизни и творчеству Федора Григорьевича Волкова (1729–1763), русского актера и театрального деятеля, создателя первого постоянного русского театра.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 101 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:

Все захохотали.

— Ну, спасибо, братцы, — сказал взволнованный Федор. — Кабы знали вы, как вовремя потрафили!.. Лучше и нельзя.

— В точку, значит? — засмеялись рабочие.

— Уж так-то в точку! Баре наобещали, да на попятную. А свое что было, мы с Серовым просадили вчистую.

— Ну, Серов, чай, не все, — сказал кто-то.

— Кто его ведает? Сказывал, больше не в силах.

— Поддержим! Не робей, воробей! — подбодрял Ефим.

— Растроган я, друзья, — говорил Федор. — Чую, немало трудов стоило вам оное.

— Труды — что! Лаптей много истрепали за зиму, бегаючи, — не унимался веселый Ефим. — Когда мекаешь комедии-то в дело двинуть, Григорьич?

— Дворовую — в воскресенье зачнем. Милости прошу всех. Гостями дорогими будете. И ребят других тащите, всем добрые места будут, не в пример прочим. А ту, что строится, — надо быть, не раньше осени. По-теплому она будет.

— Важно! В зиму-то оно и пристань нам. А то по нарам валиться — бока болят, в кабак бежать — сугробов дюже много. Да на пуговицы анафема-целовальник и не отпущает, — балагурил Ефим.

— Да, вот чего, Григорьич, — вспомнил Анфим. — Наказ от робят: задарма чтоб не пущать. Пеню положь каку малую. На оборотку чтоб было. Чистоган, значит. И с сарая також.

— Нет, братцы, в сарае пущай уж как было остается. А с театром — посмотрим. Задачку вы мне задали, ребята. Ценна ваша помощь и благовременна. Токо как я с вами рассчитываться буду? В кой срок вернуть смогу?..

— Каки расчеты! — загалдели голоса. — И с кем расчет вести? Поди, упомни всех, кто давал! Айда, робя! Не праздник, чай. Хозяева, поди, скулят и то…

— Прощенья просим, Григорьич. Бывай здоров.

— Помните, ребята, сие пай ваш в дело. Хозяева вы теперь равные, — говорил Федор, прощаясь с каждым за руку.

— Пай, пай, ладно! Пошли, робя!..

Федор проводил гостей до ворот. Он был сверх меры доволен нежданной помощью и горд сознанием, что его дело, оказывается, далеко не безразлично для тех, кому каждый грош достается потом и кровью. Сознание понятой полезности дела воодушевляло его.

Когда Федор Григорьевич подходил к дому Майковых, уж совсем смеркалось. От огромного запущенного сада пахло сыростью и распускающимися почками. Без конца перекликались какие-то две неизвестные Федору птички, и все одними и теми же словами: «Тилинь-тинь-тинь-тинь!.. Тилинь-тинь-тинь-тинь!..» Федор невольно замедлил шаги и долго слушал их переговоры. В переводе на человеческий язык получалось что-то вроде: «Поди-ка ко мне… Поди ты сюда…» — и так без конца.

Широкие ворота господского дома были открыты настежь. Во дворе, у самых ворот, конюх или кучер лениво, одной рукой, подгребал граблями натрушенное сено. Бесконечно тянул одно и то же:

«Ла-а-асты… Эх, да ла-стычка…
На-а-апро… Эх, на прота-алинке…»

Свободною от работы рукою певец зажимал левое ухо — для звучности. Увлеченный своей музыкой, он не слышал оклика Федора Григорьевича. Пришлось повторить дважды.

— Ты, что ли Егор?

— Ась?

— Ты, Егор?

— Егор весь вышел, а я за него, — неторопливо ответил незнакомый голос.

— Как барин?

— Барин-то? А барин, как барин. Ништо ему… Не наше горе…

«Ла-а-асты… Эх, да ла-астычка…»

Федор махнул рукой и направился к крыльцу. В доме ни одного огонька. Постучал раз, и два. Не открывают. Постучал сильнее и продолжительнее. Где-то хлопнула дверь. Послышались шаги. Федор покашлял.

— Кто тамо-тка?

— Я… Волков.

Долго отодвигали тяжелый засов. Дверь открылась. Старый слуга, которого в доме все звали Кирюшкой, поднял с пола зажженный фонарь.

— Здравия желаю, Федор Григорьевич.

— Здравствуй, Кирюша. Барин дома?

— Никак нет. Барин изволят быть уехадши. А барышни?

— Не изволят принимать. Недужны дюже…

— Как? Все три?

— Никак нет. Токмо две персоны…

Наверху лестницы со звоном распахнулась стеклянная дверь. На площадку стремглав выскочила растрепанная, возбужденная мадам Любесталь с медным шандалом в руках.

— О, mon Dieu! Mon cher ami!.. Quel horreur! [43]

— Что случилось, мадам? — в тревоге закричал Федор, взбегая на верхнюю площадку лестницы.

— О! Я биль под арест! Ви подумай, мосье! Я, французски гражданка, биль под арест! Чулян! Под лестниц! Под страж!.. О!.. О!.. Я, его подруг жизни!..

Она хватала за руки Федора, обливая и себя и его растопленным салом с шандала.

— Успокойтесь, мадам… Говорите толком, что случилось?

Мадам Любесталь с треском, как барабанную дробь, просыпала целый поток французских проклятий.

Она была в каком-то бесформенном капоте, в клочья изодранном на груди. Ни парика, ни пудры. Жидкие седые косички беспорядочно торчали во все стороны. Глаза метали искры. Губы работали с поразительной быстротой, ни на мгновение не останавливаясь и разбрасывая брызги во все стороны.

Поставив шандал на балюстраду лестницы, она что-то представляла в лицах, ни на секунду не ослабляя потока слов.

Выждав момент, когда француженка захлебнулась, наконец, словами и закашлялась, Федор сказал:

— Мадам, поймите, что я ничего не понял. Вы говорили на языке мне не знакомом. Вся ваша прекрасная декламация пропала даром. Не будете ли вы добры повторить все это сначала, но по-русски?

Мадам Любесталь, повидимому, начинала приходить в себя. Она подбирала свои косички, терла лоб, хмурила брови, как бы с трудом собирая растерянные мысли. Наконец, сказала почти спокойно:

— Они уехаль.

— Кто? Куда?

— Стари тигр и Танья. Моску.

— Иван Степанович и Татьяна Михайловна? В Москву?

— Оу да, мосье. Я же все сказаль…

— Когда? Когда сие случилось?

— Когда? Когда биль еше темно. Прежде два слюг виносиль маленьки птичка в дормез. Потом посадиль туда эти ужасни тигр. Et c'est tout… [44] О, мосье! Птичка биль как неживой. Ми ничего не предвидиль… Я питаль вирвать птичка из когти тигр, а он… О quelle horreur! — Тигр наказаль слюг посадиль меня темниц, под лестниц, и там держаль до вечер. Меня! Французски гражданка и свой подруг жизни!.. О, mon Dieu, mon Dieu!.. Я желаль положить руки на себя, мосье.

Федор молча повернулся и начал медленно спускаться с лестницы. Вслед ему неслись неистовые вопли мадам:

— Мосье!.. Мосье!.. И ви меня покидаль! О, каки ужасни людь!..

Федор больше ее не слушал. Он молча, не оборачиваясь, спустился с крыльца и медленно пошел прежней дорогой вдоль сада. Две неугомонные птички все еще перекликались:

«Поди-ка ко мне… Поди ты сюда…»

В дальнюю дорогу

Подходило к концу второе лето существования комедии в кожевенном сарае. Из новинок за все лето была показана только одна маленькая комедия Сумарокова «Трисотиниус». Да по настоянию о. Иринарха показали «Трагикомедию о Владимире», ранее отправленную в соборном доме. Новых пьес не было. Зато все старые были вытвержены на зубок; каждый знал и свои и чужие роли. Играли, не пропуская ни одного праздника. Трагедии «Хорев», «Синав и Трувор», «Артистона», «Гамлет» — сменяли одна другую. Не забывали и комедий: шли «Бедный Юрген» и «Всяк Еремей».

«Титово милосердие» было совсем готово, и перевод и партитура. Шло усиленное разучивание музыки сборным, очень своеобразным оркестром, а также — довольно несложных номеров пения некоторыми участниками.

Опера приберегалась к открытию «большого театра», Изменился значительно состав смотрителей, по сравнению с прошлогодним.

Городская знать почти перестала посещать сарай. Зато от своей публики положительно не было отбоя, сколько бы раз ни повторялась одна и та же «комедия». Ни о Татьяне Михайловне, ни о самом Майкове не было никаких известий. Они как в воду канули.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 101 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название