Пусть умрет

      — Есть ли где-нибудь еще подобные экземпляры?

      — Да, есть. Есть, разумеется, в римских музеях. В музее «Истории человечества» в Нью-Йорке... В Лондоне есть. Но в таком великолепном состоянии, повторяю, нечасто,.. нечасто встречаются. Я вам заявляю со всей ответственностью специалиста, – он самодовольно улыбнулся и подчеркнул, – без ложной скромности скажу: в нашей стране гладиуса в таком состоянии никому, никогда находить не доводилось. Далековато мы проживаем от... если можно так выразиться… от «месторождений» гладиусов... Да пожалуй, и в мире... тоже что-то не припоминаю. Кроме того не забывайте про первое обстоятельство – узоры.

      Он порылся в ящике письменного стола и, достав лупу в красивой латунной раскладной оправе, стал скрупулезно разглядывать клинок. Потом перешел к эфесу. Он брал в руки меч, стараясь определить центр тяжести, даже взмахнул им несколько раз. Потом начал рассматривать его на свет, проверяя остроту заточки клинка.

 И вдруг продекламировал нараспев:

      Потом помолчал и, покачав головой из стороны в сторону, промолвил:

      — Даже не знаю, что и сказать. Если не принимать во внимание, что такая сталь принципиально не могла быть изготовлена в античный период... Знаете, по современным понятиям в те времена сталь была, честно говоря, дерьмовая... Но в остальном я не нахожу никаких признаков подделки. Смотрите, вот сюда, видите... клеймо мастера. Мне такой не известен. А вокруг клейма буквы...

      — Позвольте... – Максимов взял в руки лупу. – Да, действительно, что-то написано. По-гречески?

      — Верно, это греческие буквы. И написано там, вот взгляните повнимательней сюда.

      Максимов всмотрелся в надпись – «;;;;;;;» – было начертано на гарде крупными буквами.

      — Это что-то означает?

      — Буквально – Альберис. Так называли Эльбрус некоторые племена в Киликии и на Кавказе. Да... Очень интересно. Кому понадобилась такая мистификация?

      Похоже, сомнение боролось в нем с верой в чудо, что иногда не чуждо даже профессорам. С минуту поколебавшись, он спросил:

      — Можете оставить мне его на несколько дней?

      — Боюсь, что в данный момент  не смогу, – в нерешительности проговорил Максимов, но, увидев разочарование на лице ученого, поспешил его успокоить: – Разве что немного попозже. Через пару недель, а? Так вы все же не исключаете, что это не реплика?

      — Понимаете, Александр, для того чтобы дать окончательный ответ на этот вопрос, мне нужно время. И соответствующая экспертиза. Должен сказать, что атрибуция оружия является моей... – он замялся – …второй профессией, побочной деятельностью, если хотите. Я даю экспертную оценку и заключение об аутентичности и происхождении многих видов старинного оружия. Сейчас, знаете ли, множество богатых людей желает приобрести антикварные вещи, включая и оружие.

      — Да-да, догадываюсь.

      — Хотят знать, во что вкладывают деньги, – усмехнулся он.

      — Естественное желание!

      — Г-м... возвращаясь к вашему предмету... Уникальная вещь, должен сказать. О том, что этот меч не новодельный, говорит многое... Новодел гораздо тяжелее – до полутора килограммов. Они же обычно изготовляются для декоративных целей... Кому нужно бороться за лишний вес, если предназначение вещи – висеть на стенке в кабинете? А воин в бою почувствует каждый избыточный грамм. Вот, обратите внимание, какой легкий, – профессор передал меч Максимову.

      Тот взял в руки меч и покачал его снизу вверх, прикидывая вес.

      — Да, действительно очень легкий.

      — Сейчас вы понимаете, что тот, у кого оружие совершеннее, то есть прочнее и притом легче, тот и побеждает. Так что, скорее всего это поздняя работа, выполненная настоящим мастером. И имеет свою ценность, но только как реплика, несмотря на то, что зачастую копии по своему качеству превосходят оригиналы.

      — Георгий, а вы  могли бы дать предварительное заключение?

      — Г-мм… только очень приблизительно. Это, повторяю, римский меч, или, как его называли, гладиус. Такие легкие мечи использовались римлянами в эпоху расцвета Империи. Они применялись в основном пешими воинами, в строю. Данный экземпляр относится по типу к так называемым помпейским гладиусам, пришедшим на смену более ранним типам...

      Профессор прервал объяснения, снова положил меч на указательный палец и подвигал его, чтобы найти точку равновесия. Потом поцокал языком и сказал:

      — Посмотрите, тяжелое навершие смещает центр тяжести ближе к ладони. Существует специальный термин для такого оружия – оно разворотистое. Видите?

      — Ну, да...

      — Таким мечом нельзя эффективно рубить, Его поражающий удар – колющий. Как фехтовальщик, вы должны знать. И рука не устает. Весит всего граммов восемьсот, даже семьсот, если он, как их обычно изготовляли, с деревянным эфесом.

      — Я про это где-то читал.

      — Как ни странно, римляне, чьи технологии, как правило, внедрялись на завоеванных территориях, впоследствии приняли через воинов-ауксиллариев придуманную кельтами и германцами спату. Но есть и другие мнения...– Иванишин хмыкнул, как словно в настоящий момент перед ним находился оппонент, имеющий эту другую точку зрения. Он подошел к стене с оружием и показал на длинный рубящий меч. – Это спата… она вскоре стала оружием конницы. А гладиус еще долго оставался оружием легкой пехоты.

      — А гладиаторы имеют отношение к гладиусу, – догадался Максимов.

      — Самое непосредственное – слово «гладиатор» восходит к «гладиусу». Также как «автомобилист» происходит от «автомобиля»... Это оружие было наиболее популярным и во время гладиаторских боев. Кстати, меч во все времена считался оружием аристократов.

      — Надо же, а я по простоте душевной считал, что все наши предки сражались в основном мечами.

      — Нет-нет, как раз наоборот. Технология производства мечей была сложна и дорога. В основном рядовые воины сражались топорами, копьями, а оружие дальнего боя – лук и стрелы. Меч мог себе позволить только богатый человек. Или наемники – их вооружали за чужой счет.

      — А этим мечом можно сражаться?

      — Это, вне всякого сомнения, рабочий меч… а следовательно, им вполне можно сражаться...

      — И даже убить человека? – перебил Максимов.

      — Можете не сомневаться, – ответил Иванишин, с интересом взглянув на собеседника.

      — Спасибо, профессор, за поистине неоценимую помощь... Теперь я ваш должник.

      — Ну что вы... пожалуйста, не преувеличивайте. Но надеюсь, ваш вопрос не означает, что вы собираетесь воспользоваться этим оружием в подобных целях, – улыбнулся Иванишин.

      — Не беспокойтесь, в наши дни для этого существует много других, более эффективных видов оружия, – ответил Максимов. Потом, видимо решившись на что-то, добавил: – А если я всё же... э-э... оставлю его на пару дней – сможете дать окончательное заключение? Просто на более длительный срок не смогу...

      — Что ж, – обрадовался Иванишин и в глазах его загорелся неукротимый огонь познания, – нелегко, но попробовать можно. Мне необходимо связаться с лабораторией и спросить их...

      — Так в чем же дело? Связывайтесь, профессор. Повторяю, я ваш должник.

      — Хорошо, я вам позвоню.

 Покинув стены института, Максимов еще долго размышлял о судьбах отечественной науки, в частности исторической, поражаясь многогранности человеческих талантов. Действительно, если бы вчера ему кто-нибудь сказал, что можно делать бизнес на «истории»… в смысле – на исторической науке, он бы попросту поднял на смех такого чудака.