Сирена

го, сложенного в несколько раз листа. Пачки были перевязаны: одна – красной лентой, другая – зеленой. Концы лент соединялись в очень хитрые, красивые узлы и были закреплены сургучными печатями с изображением треугольника, по углам которого стояли древнееврейские буквы.

Варгин оглядел пачки со всех сторон и спрятал обратно в карман. Узнать их содержание, не распечатывая, было нельзя. Сложенный лист – другое дело: стоило только развернуть его.

«Если бы нельзя было посмотреть, что в этом листе, – сообразил Варгин, – его или запечатали бы тоже, или, по крайней мере, сказали бы мне, чтобы я не смотрел».

И он развернул лист.

Это был большой и подробный план какого-то замка, расположенного у соединения двух речек. Все комнаты, двери, лестницы и переходы были тщательно показаны. Надписей не было нигде, и не было обозначено, что это за здание, однако все можно было понять. Подъемные мосты, внешний двор, или коннетабль, службы – все было ясно.

– Да не может быть! – вдруг почти вслух проговорил Варгин. – Неужели это – план будущего Михайловского замка?

Они подходили уже к Неве и были как раз у того места, где впадает Мойка в Фонтанку и где при слиянии этих двух речек возводился по повелению Павла Петровича Михайловский замок.

Прежде здесь стоял построенный Петром Великим маленький деревянный дворец в итальянском стиле. Он назывался царицыным и служил для летнего пребывания. В нем часто жила в теплую погоду императрица Анна Иоанновна, предаваясь любимой своей охоте – стрельбе из лука. Из окон этого дворца она посылала стрелы в летавших птиц.

Елизавета Петровна отстроила дворец заново. Здесь она проживала весною обычно вместе с наследником и его супругой Екатериной Алексеевной, которая родила здесь сына Павла Петровича.

Екатерина, став императрицей, не посещала этого дворца, и он стоял в запустении, оживляясь только при празднествах, устраивавшихся на Царицыном лугу, оправдывавшем в то время свое название благодаря зеленой траве и клумбам с цветами, сплошь покрывавшим его.

Ходили рассказы, что вскоре после воцарения императора Павла часовой, стоявший на часах ночью у Летнего дворца, был поражен внезапным видением: ему явился светозарный муж в блестящих ризах, подобный изображению Архангела, и велел идти к государю и сказать ему, чтобы он на этом месте построил церковь в честь Архангела Михаила. Часовой исполнил все, как ему было сказано, и государь, когда выслушал его, ответил: «Я знаю». После этого он немедленно отдал распоряжение о постройке на месте прежнего Летнего дворца большого каменного замка с церковью Михаила Архангела.

Планы были разработаны с неимоверной поспешностью, под наблюдением самого государя, и было тотчас же приступлено к постройке. Весь кирпич, доставлявшийся в Петербург, скупался дворцовым ведомством. Частные строители не могли найти для себя каменщиков, все они были заняты на строительстве Михайловского замка.

По слухам, замок должен был затмить своим великолепием все дворцы прежнего царствования, отличавшегося,