Даниил Галицкий

— Роксана!.. Я ничего… Только послушай меня.

— Не подходи! — выкрикнула она.

— Тише! Роксана! Мы вдвоем, от сердца буду молвить тебе… — И, приблизившись, снова хотел взять ее за руку.

Она оттолкнула его и ловким движением выхватила из-за пояса маленький нож. Дружинник отшатнулся.

— Отойди! — крикнула Роксана.

Он подчинился и сделал несколько шагов назад.

— Еще! Еще! — требовала Роксана.

Он покорно отходил.

— А теперь стой! Не боюсь твоего меча!

Дружинник торопливо оправдывался:

— Я не подниму на тебя меч.

— И не совестно тебе говорить это? Богатырь с мечом — и против девушки!

— Не мыслил даже… Я лишь поцеловать хотел…

— А хочу ли я твоего поцелуя?

Он растерянно молчал.

— Будешь за мной следить?

— Не буду… Буду… Не могу без тебя… Не буду… — сбивчиво бормотал дружинник.

— Будешь? — резко повторила Роксана. — Может, ты не один?

— Один! Один!

— Оставайся здесь, а я пойду, и не вздумай догонять.

Роксана повернулась к нему спиной и медленно пошла в оселище. Она была уверена, что он останется. Но дружинник стремглав кинулся вдогонку. Он забыл, что до оселища уже недалеко и что их могут увидеть. Роксана слышала шум его шагов, но не побежала и не обернулась. Обогнав ее, он снова стал на тропинке. Роксана побледнела и вся дрожала от обиды, рука с зажатым в кулаке ножом подергивалась. Расставив руки, дружинник надвигался на нее. Теперь она вынуждена была кричать, чтобы ее спасли, — может, есть кто-нибудь поблизости. Забыв обо всем на свете, она завопила и подняла перед собой нож. Это остановило дружинника на какое-то мгновение, но все же, словно придумав что-то, он сделал шаг, другой. Роксана снова крикнула, хотя и не рассчитывала на помощь. Однако помощь появилась — по тропинке к ней бежал Людомир. От радости Роксана заплакала, хотела броситься к нему, но не смогла сдвинуться с места. Дружинник не видел спасителя Роксаны и решил, что она подчиняется его силе. Он уже хотел обнять ее, как вдруг услышал громкий голос Людомира:

— Куда?

Это так ошеломило его, что он, оглянувшись, замер на месте и мгновенно сообразил, что следует удирать от этого сильного смерда. Прыгнув мимо Роксаны, он намеревался по тропинке удрать в лес. Но убежать от Людомира не удалось. Галичанин бегал быстро и сразу настиг его. Рядом с Людомиром дружинник казался маленьким подростком. Людомир так стиснул его руку, что тот взвизгнул от боли и страха.

— Он обидел тебя? — спокойно спросил у Роксаны Людомир. — Как с ним поступить за это?

Дружинник бросал быстрые взгляды то на Роксану, то на незнакомца. А Людомир гладил свою бороду, расстегнув ворот рубашки.

Роксана молчала. Тогда Людомир быстро обезоружил дружинника, выдернув меч из его ножен.

Напуганный дружинник упал Роксане в ноги. Куда и подевалась его недавняя спесь! Он ползал у ног Роксаны и трусливо озирался назад: ведь этот смерд играючи взмахнет мечом — и слетит голова.

Все произошло так быстро, что Роксана не сразу пришла в себя. Она кинулась к Людомиру.

— Дядя Людомир! — И только теперь разрыдалась. Растроганный Людомир вспыхнул гневом.

— Обидел тебя? Он не спускал глаз с дружинника, следил, чтобы тот не удрал.

Роксана просила сквозь слезы:

— Нет, не обидел… Он… гнался за мной, но и я… Вытирая глаза, она показала нож. Удивленный Людомир замигал, ничего не понимая.

— Прошу тебя, отдай ему меч! — тихо промолвила Роксана.

— Встань! — крикнул Людомир дружиннику, протягивая ему меч.

Дружинник мигом вскочил на ноги.

— Отдай, отдай ему меч! А я… — начала Роксана.

Но договорить она не успела, дружинник перебил ее:

— Я больше никогда не буду, ты только ничего не говори княгине. — Ему хорошо было известно об исчезновении тиуна, и он боялся, что княгиня не пощадит и его.

— Смотри сама, — растерянно сказал Людомир. — Я его не знаю… Как хочешь…

— Не скажу княгине, — через силу произнесла Роксана. Дружинник молчал. Тогда Людомир прикрикнул на него:

— А ты что?

Дружинник спохватился:

— Я ничего плохого не мыслил… Я ничего…

— Вижу, что ничего не успел натворить. А в другое время?

— Ничего плохого Роксане не сделаю, буду оберегать ее.

Только тут Людомир отдал ему меч.

— Если слово у тебя твердое, если молвишь честно…

— Честно! — Дружинник прислонил к губам лезвие меча и поцеловал его. — Все забуду и ни о чем не напомню Роксане.

— Иди, — утомленно махнула рукой Роксана. — И я… никому ничего не скажу.

— Смотри же, — погрозил Людомир, — ты слово дал!

Обрадованный дружинник спрятал меч в ножны и, прижав руку к сердцу, скрылся за деревьями.

Людомир и Роксана пошли по тропинке.

— Смотри, какая беда случилась! Не думал я, не гадал, что попаду на поле брани. Я тебя разыскивал, одна бабушка меня сюда направила. «Иди, говорит, к озеру». Да что это ты, дочка, так затосковала?

Роксана покачала головой.

— Нет, дядя, я не затосковала. Я очень устала. Видите, что случилось, даже об Иванке не спросила. Что с ним, говорите скорей!

Людомир широко улыбнулся.

— Что с ним? Жив-здоров. А я рад, что тебя встретил: будет о чем Иванке рассказать.

— А мама? А отец? — допрашивала успокоившаяся девушка.

— Родители твои живы, что с ними станется…

Только теперь догадалась Роксана спросить, как Людомир сюда, на Волынь, попал.

— Попал, дочка. Семь лет уже нет вас в Галиче. Может, скоро и увидимся. До каких же пор тут скитаться? Люди ждут… Знаешь, дочка, все князья да бояре плохи, но есть между ними и вовсе звери… Владислав княжит в Галиче.

— Владислав? Стал князем?! — крикнула Роксана, остановившись от удивления.

— Недавно стал, волк лютый. С венгерскими баронами вместе. Диво дивное! Такой князь! Продался баронам. Топчут они нашу землю… Женщин, — он глянул на Роксану, — хватают, девушек тащат чужеземцы. А Владислав задумал построить себе новый терем. Старые, княжеские, не любит. «Свой построю!» — хвастался. Греческим и польским купцам украшения для терема заказал. Денег ему много нужно, потому он дань большую тянет — и от дыма, и от рала, и охотничье, и медовая дань, и поволовщина, и меха ему давай, и оконное. Такое творится! И баронам давай — их король пасть разинул на Галич. За горло нас душат…

— А как же вы, — робко перебила Роксана разговорчивого Людомира, — насовсем к нам? — И подумала об Иванке и родителях.

— Насовсем? Да нет! У меня там жена и дети. Это меня Теодосий притащил сюда. Был он в Галиче тайком, чтоб никто не видел, и говорит — Мирослав велел, чтобы и я с ним пришел сюда, а потом домой. Вот я и тут. Мирослава сейчас нет, я и побежал тебя искать. Завтра зайду к Мирославу и обратно — лесами, лесами и домой. Повезу слово Мирослава к людям. Пора уже Владислава и угров поддеть копьем под ребро.

— А Иванко почему не приехал? — будто невзначай спросила Роксана, а у самой было тесно в груди, дышать было нечем, но она сдерживалась, чтобы ее волнение не так бросилось в глаза Людомиру.

Тот заметил ее смущение, но ответил совершенно спокойно:

— Иванко? Ехать-то ему незачем — никто ведь его не звал сюда. И я не поехал бы, да сказали, что Мирослав повелел.

Увидев слезы на глазах Роксаны, он промолвил ласковее:

— Знаю, затосковала ты по Иванке. Сам был молодым… Не печалься, дочка, вернетесь вы в Галич, не век же этим волкам сидеть у нас.

Роксана улыбнулась, радостно было у нее на душе, будто она с Иванкой повстречалась. Ведь Людомир недавно же был в Галиче и с Иванкой разговаривал. «Счастливый Людомир!» — подумала она. Роксана мерила счастье на свой аршин, у нее все мысли сводились к Иванке. Много людей встречала, но никого не замечала — перед ее взором стоял только Иванко, горячий, неугомонный. Никого другого ей не нужно, ее глубокая любовь освящена материнским наставлением. «Полюбила одного, — поучала ее мать, — будь ему верной, доченька, до самой смерти; человек от этого становится высоким, выше Карпатских гор, а душа его делается чистой, как вода в горном роднике». А может, и не потому так полюбила она Иванку, что мать его похвалила и сердце ее к нему склонила? Может, сердце и без подсказки, само нашло самого лучшего человека.