Мессенские войны

— Хотим отомстить! — в один голос ответили все пятьсот человек. — Идем за тобой!

Тут же к ним присоединилось еще триста человек аркадян.

Аристомен решил выступить в поход в этот же вечер. Медлить было нельзя, спартанское войско, разграбив Эйру, может скоро вернуться домой. Но отправиться на битву, не принеся жертвы богам, тоже нельзя.

Жертву принесли. Жрецы посмотрели — жертва не сулила добра. Поход отложили на завтра.

А назавтра оказалось, что в Лаконике уже всё известно — и о том, что Аристомен собрал большой отряд, и о том, что он собирается захватить Спарту.

В Аркадии поднялся шум.

— Кто донес? Кто тот изменник, что предал нас?

— Уж не тот ли, кто заставил нас бежать и бросить мессенцев у Большого рва?

Поведение царя Аристократа давно казалось аркадянам странным и подозрительным. И там, в битве у Большого рва. И теперь, когда они звали его на помощь мессенцам, а он отказался помочь им.

Вдруг вспомнили, что вчера, сразу после собрания, Аристократ посылал куда-то своего преданного раба. Куда?

Раба видели — он пошел в сторону Лаконики. Так зачем Аристократ послал его туда?

— Раб пойдет обратно из Лаконики, — решили аркадяне, — мы его поймаем на дороге и все узнаем.

Аркадяне так и сделали. Несколько человек спрятались в расщелине горы, на пустынной дороге, где должен был проходить любимый раб Аристократа. Они долго и терпеливо ждали. Наконец в тишине на каменистой дороге послышались шаги. Это шагал тот, кого они поджидали. Аркадяне выскочили из ущелья, схватили раба, обыскали. И нашли письмо, которое он нес царю Аристократу.

«Как прежнее твое бегство в сражении у Большого рва не осталось без вознаграждения, так и теперь ты получишь благодарность Спарты за настоящее предупреждение… «

Это писал Аристократу спартанский царь Анаксандр.

Аркадяне связали раба, чтобы он не успел убежать и предупредить Аристократа, и приволокли его в город. Письмо Анаксандра было прочитано перед всем народом. Буря зашумела на площади — такое возмущение и негодование вызвало у аркадян это письмо!

— Вот почему Аристократ увел нас с поля битвы у Большого рва!

— Вот почему он предал Аристомена и покрыл нас позором!

Мессенцы молча обернулись к Аристомену. Слышит ли он? Понимает ли, что произошло? Что он сейчас скажет, что он сделает?

Аристомен не сказал ничего. Он стоял опустив глаза и плакал.

И тут площадь словно взорвалась.

— Смерть Аристократу!

— Смерть предателю!

Острые увесистые камни тучей полетели в царя Аристократа. Аристократ кричал, заслоняя руками голову, умолял пощадить его. Но камни летели всё яростней. Летели до тех пор, пока Аристократ не упал и не умолк навеки.

Аркадяне с омерзением вытащили из города тело царя-предателя и выбросили со своей аркадской земли. Они даже хоронить его не стали.

В Аркадии есть гора Ликей. Аркадяне называли ее Олимпом и Священной Вершиной. Они верили, что на этой горе нимфы выкормили Зевса. Здесь стоял храм Зевса Ликейского. В округе этого храма аркадяне поставили мраморную колонну. И на ней написали:

Время нашло правду против неправедного царя,

С Зевсом легко нашло предателя Мессены,

Трудно укрыться от бога мужу клятвопреступному.

Радуйся, царь Зевс, и храни Аркадию!

После того как замыслы Аристомена завладеть Спартой были раскрыты, один из мессенских военачальников, муж сестры Аристомена, Эвергетид, собрал отряд в пятьдесят человек и пошел на Эйру.

Спартанцы грабили Эйру. Они везли и тащили в Спарту мессенское добро — хлеб, оливки, масло, вино… Занимали мессенские жилища.

Эвергетид со своим отрядом явился на Эйру, И тут спартанцы поплатились за свое бесчеловечное торжество. Много грабителей осталось лежать на ограбленной ими земле.

Но и сам Эвергетид не вернулся из этого похода. В битве за родину отдал он свою жизнь.

Так окончилась вторая Мессенская война. Эта война длилась почти семнадцать лет.

От мессенского побережья отошли печальные корабли. Последние жители Мессении покидали родину.

Корабли эти снарядил сам Аристомен. Мессенцы отправлялись на поиски свободных, еще никем не занятых земель, чтобы там поселиться.

Звали с собой и Аристомена.

— Пойдем с нами! Будь нашим вождем!

Но Аристомен не согласился покинуть Пелопоннес.

— Пока я жив, буду воевать со Спартой. Я еще не мало бед придумаю для них. А вождями вашими пусть будет Горг, мой сын, и сын Феокла, доблестный военачальник Мантикл.

Так мессенцы ушли из Мессении. Ушли все, кто мог. Остались только те, кого спартанцы взяли в плен в последней битве при Эйре. Остались те, кто не успел прийти на корабли. Остались старые, немощные, которым не под силу было преодолеть трудных дорог изгнания. И все, кто остался, потеряли свободу: спартанцы сделали их своими илотами.

Зиму изгнанники провели на элейском побережье, в небольшом селении Киллена. Здесь, в тихой бухте, они поставили на якорь свои корабли.

Элейцы, сочувствуя мессенцам, кормили их, снабжали всем, что было им необходимо.

Ближе к весне утихли зимние морские бури, и голубой залив, словно открытая дорога в широкий мир, засиял перед ними. Мессенцы стали думать и решать, куда им направиться дальше.

«Надо занять, остров Закинф, — говорил Горг, сын Аристомена, — будем жить на острове и нападать с моря на лаконские берега!»

Но Мантикл не соглашался с ним:

— Надо ехать в Сардинию. Это большой остров. Там хорошая земля, много родится хлеба и винограда. Нам известно, что оттуда постоянно везут на продажу воск, смолу, мед… Там в горах много мрамора. Говорят, есть и золото, которого даже и выкапывать не надо — реки выбрасывают его на берег. Этот остров прямо создан для счастливой жизни!

— Все так! — угрюмо отвечал Горг. — Но ты забываешь, что там в горах живут полудикие племена и что они постоянно разоряют и грабят земледельцев. Так неужели достойнее сражаться с ними, чем со Спартой? Мы можем поселиться на Закинфе в лесах. Лесные богатства, сам знаешь, не хуже других богатств. Мы останемся среди волн своего родного моря и будем постоянно грозить Спарте и мстить ей!

Пока вожди спорили и советовались, в гавань вошел корабль из Регия.

Это прибыли послы от регийского царя Анаксилая.

Анаксилай, владевший Регией, был мессенец. Он был потомком Алкидамида, того военачальника, который еще во времена первой Мессенской войны воевал вместе с Аристодемом. После того как умер Аристодем и Спарта взяла Итому, Алкидамид ушел из Мессении и поселился в Регии, на италийском берегу. Вместе с ним ушло тогда и много мессенцев, согнанных Спартой с родной земли.

Но на чужом берегу, где поселились изгнанники, где распахали землю и построили новые города, они никогда не забывали, что родились в Мессении. И теперь, узнав, что их братья и земляки-мессенцы сидят в Элейской гавани и не знают, где найти пристанище, Анаксилай позвал их к себе. Еще раз обсудив свое положение, мессенцы покинули родной Пелопоннес, направив корабли к италийским берегам.

Через всю италийскую землю проходит высокий хребет Апеннинских гор. В том месте, где оканчивается этот хребет, стоял городок Левкопетры — «Белая скала». Сюда подошли мессенские корабли.

Это была область Регия.

Регий тогда был знаменитым и могущественным городом, подчинившим себе многие соседние города. Он стоял как крепость против Сицилии, защищая италийскую землю. Область Регия простиралась от пролива, разделявшего Италию и Сицилию, до реки Галек, за которой начиналась Локрида. Густые, дремучие леса, хранившие много сырости, стояли на регийском берегу. Рассказывают, что здесь из-за густой росы даже не поют цикады.

Анаксилай принял мессенцев как друг. И когда мессенцы отдохнули и огляделись, то стали все вместе советоваться и думать о том, где им поселиться.

— Вот что я скажу вам, — обратился к мессенцам Анаксилай, — у меня постоянная война с жителями Занклы, что на Сицилии. Это лучший город на всем острове. А остров этот самый большой и самый богатый в нашем море.