Два брата

етра: перенести войну на шведскую территорию, и в этом ему не помешали ни интриги, ни прямые угрозы английского двора. По всей Швеции широко распространился слух, что на помощь ей на всех парусах идет сильный английский флот под командованием адмирала Норриса. Но где был этот флот, никто не знал. А тем временем тридцать русских кораблей, сто тридцать галер и сто малых судов перевезли войска царя Петра через Балтийское море. Две десантные армии высадились на шведском берегу: одной командовал генерал-адмирал Апраксин, другой — генерал-майор Ласси.

Отряд Кирилла Воскресенского входил в состав армии Апраксина.

Кирилл ехал на лошади впереди своего батальона, поглядывая назад и покрикивая на солдат, чтобы они не отставали. Он был в прекрасном настроении.

«Ежели в этой войне отличусь, — весело думал Кирилл, — глядишь, следующий чин получу. А там дальше, дальше…»

Приятные размышления Воскресенского были прерваны возвращением трех солдат, посланных в разведку.

— Направо, за рощей, усмотрели мы завод, господин капитан-поручик! — доложил унтер.

— Войсковая охрана есть?

— Так точно, есть! По нас стреляли, но мы, не принимая боя, отретировались.{[221]}

— Мы пойдем охватывающим движением! — решил Воскресенский.

Собрав младших офицеров, он распределил между ними обязанности.

Бой был недолог. Шведские силы, численностью до трех рот, не выдержали штыкового удара и начали отступать; их отступление обратилось в паническое бегство, когда они заметили, что русские обходят их с флангов. Часть беглецов была перебита, остальные сдались в плен.

Заводы Норчепинга стали военной добычей русских.

Казаки Апраксина появились в десяти верстах от Стокгольма.

Казаки на своих низеньких, выносливых лошаденках снискали славу неуловимых и неуязвимых воинов; перед большими шведскими силами они рассеивались, как дым, но вдруг появлялись с тыла и уничтожали шведские отряды. Шведское правительство растерялось, но получило неожиданную поддержку от Англии: адмирал Норрис с большим флотом появился в Балтийском море. Это было прямое предательство по отношению к России, державе, связанной с Англией союзным договором. Великобританские министры думали, что вид мощного флота, крейсирующего вблизи русских берегов, толкнет Россию на уступки в шведском вопросе.

Царь понял действия англичан как прямую угрозу. 7 июля он послал адмиралу Норрису письмо и потребовал объявить письменно, с какими намерениями явился Норрис так неожиданно, без предварительного соглашения и даже без уведомления:

«Ежели не обнадежите, но приблизитесь со своею эскадрой к нашему флоту или землям, то мы принуждены будем то молчание ваше принять за знак противности и злого намерения против нас и примем свои надлежащие меры по воинскому резону.

Пребываем в прочем к вам, господин адмирал, склонный приятель».

Боевой задор почтенного адмирала падал по мере сближения двух флотов. На запрос царя Норрис ответил кисло-сладким письмом. Он заявил, что прибыл только для оказания покровительства