Путь к трону. Историческое исследование

Из мужчин в живых был оставлен лишь хан Ядыгар. Кроме того, несколько сот казанцев, перебравшись через городскую стену, форсировали реку Казанку и скрылись в заречном лесу. Женщин царь отдал войску. «Вся же сокровищя казанская, и жены их и дети велел всему своему воинству имати». «Толь множество взявши полону татарского, яко же всем полком русским наполнитись; у всякого человека полон татарский бысть».

Царский шурин Данила Романович Захарьин-Юрьев находился в царской ставке под стенами Казани, но ни мудрыми советами, ни личной храбростью себя не проявил. Потомкам сохранились десятки имен князей и бояр, отличившихся под Казанью: те же князья Курбские, Микулинские, Михайло Воротынский, Алексей Адашев и другие. Но, увы, среди них нет ни Захарьиных-Юрьевых, ни Захарьиных-Михайловых, ни Захарьиных-Яковлевых.

5 октября 1552 года царь заложил в Казани церковь Благовещения. В Нижнем Новгороде Иван встретил посланных с поздравлением от царицы, князя Юрия Васильевича и митрополита. Из Нижнего Новгорода царь сухим путем поехал через Балахну во Владимир. Там ждала его новая радость — прискакал боярин Траханиот с известием о рождении первого сына Дмитрия.

Первого ребенка (девочку) Анастасия Романовна родила 18 августа 1549 года. Царевна Анна прожила ровно год. Вторым ребенком оказалась тоже девочка — царевна Мария. Она родилась 17 марта 1551 года и тоже прожила лишь несколько месяцев. И вот наконец 11 октября 1552 года родился долгожданный наследник престола — царевич Дмитрий.

Но снова вернемся к казанским делам. По прибытии Ивана Грозного в Москву начались большие торжества. Митрополит и бояре сравнивали Ивана с Константином Великим, Владимиром Святым и Дмитрием Донским. Однако покорение Казанского ханства затянулось до 1557 года. Ивану приходилось слать в Казань все новые и новые подкрепления. Окончательная победа была достигнута лишь за счет двух факторов — массового уничтожения местного населения и русификации края.

Казань стала русским городом в полном значении этого слова. Татарам было запрещено не только селиться внутри крепостной стены, но и входить внутрь города. За нарушение запрета была положена смертная казнь. Если до взятия Казани в ней проживало 30–40 тысяч жителей, то в 1557 году внутри города жило около 7 тысяч русских, а в пригородах — 6 тысяч татар.

На землях черемисов, чувашей и других народностей на правом берегу Волги были воздвигнуты города Чебоксары, Цывильск и Козьмодемьянск, а на левых притоках Волги Большой и Малый Кокшагах — города Кокшайск и Санчурск. На правом берегу нижней Камы был построен город Ланшев, а на правой стороне Волги в 40 верстах ниже Казани — город Тетюши. С конца 50-х годов — начала 60-х годов XVI века начинается массовое переселение русских людей на «Казанскую землицу». С началом опричнины князья и дворяне целых районов России выселяются в Казанский край. Особенно это коснулось потомков ростовских, ярославских и стародубских князей.

Боярин Данила Романович Захарьин-Юрьев активно участвовал в подавлении татарского сопротивления в 1553–1556 годах. К примеру, в конце 1555 года князь Иван Мстиславский и Данила Романович с войском были отправлены против мурзы Мамича-Бердея, который собрал несколько тысяч татар южнее Казани и фактически парализовал судоходство по Волге. Русские воеводы действовали успешно, и в марте 1556 года отряды Мамича были разбиты, а он сам в оковах доставлен в Москву.

Любопытно, что царь Иван, учинив серию кровавых расправ над населением Казанского края, довольно милостиво обошелся с бывшими казанскими ханами. Шах-Али после взятия Казани стал ханом Касимовским и оставался таковым до самой своей смерти 20 апреля 1567 года. В 1558 году войска под его началом опустошили районы Дерпта, Ревеля и Риги. Одно его имя наводило ужас на немцев. В 1562 году Шах-Али участвовал в войне с Польшей, брал Полоцк. В 1565 году он был демобилизован, видимо, по состоянию здоровья и уехал в Касимов. Прямого потомства Шах-Али (Шиг Алей) не оставил.

Ну ладно, Шах-Али был союзником Москвы, а как сложилась судьба ее противников?

После взятия Казани семилетний хан Утямыш, привезенный еще в 1551 году в Россию, был разлучен с матерью Сююн-Бике, которую выдали замуж за Шаха-Али. 8 января 1553 года Утямыша крестили в Чудовом монастыре, он получил имя Александр, «и царь благоверный пожаловал царя Александра Сафакиреевича, велел жити у себя в царском своем дому, и повеле его учити грамоте, понеже юну ему сущу, да навыкнет страху Божию и научится закону христианскому». В конце 1533 года царь Иван пишет князю Юсуфу, что «внука его у себя держим за сына место».

Утямыш умер 11 июня 1566 года в 20-летнем возрасте. Доказательством того, что он умер своей смертью и был до конца в фаворе у Ивана Грозного, служит то, что Утямыш погребен в Архангельском соборе в Кремле, где хоронили членов царской фамилии.

Хан Ядыгар, взятый в плен в Казани 2 октября 1552 года, под конвоем был доставлен в Москву. В январе 1553 года Ядыгару было предложено в обмен на свободу и почетное положение отречься от своей веры и креститься. 26 февраля 1553 года состоялось торжественное крещение хана Ядыгара. Хан окунулся в прорубь на Москве-реке у Тайницких ворот. Ядыгар получил имя Симеон, «и царь, и великий князь Симеона пожаловал, дал ему двор в городе (в Кремле) и учинил у него в боярское место Ивана Петровича Заболоцкого и всех чиновников по чину государского, и учинил его не так, как пленных держат, как царя и царского сына по его достоянию».

Хан Ядыгар-Симеон умер в Москве 26 августа 1565 года и был похоронен в Благовещенской церкви Чудова монастыря.

Глава 12

Болезнь царя Ивана

1 марта 1554 года Иван IV опасно заболел. К 11 марта его положение уже казалось безнадежным. Естественно, возник вопрос о наследнике престола. Формальный наследник, сын Грозного Димитрий, лежал в пеленках — ему не исполнилось и шести месяцев. В этом случае лет пятнадцать — двадцать Россией стал бы править клан Захарьиных — царица Анастасия, Данила и Никита Романовичи, Василий и Иван Михайловичи, Иван и Семен Яковлевичи, а также их родственники — Андрей Сицкий, муж Анны Романовой, Шастунов, Оболенский-Ноготков и другие.

Московская знать и беспородная бюрократия были по горло сыты беспределом периода правления Елены Глинской. Тем более им не импонировала власть клана Захарьиных, в котором хватало хитрых царедворцев, интриганов и честолюбцев, но не было ни государственных деятелей, ни выдающихся полководцев.

Естественно, что взоры знати и бюрократов обратились к единственному дееспособному кандидату на престол — внуку Ивана III девятнадцатилетнему Владимиру Андреевичу, удельному князю Старицкому. Как уже говорилось, младший брат Грозного Юрий с детства был инвалидом (судя по всему — дауном), что, впрочем, не мешало старшему брату жестко контролировать его поведение.

Владимир родился в 1535 году. Он был старшим сыном удельного князя Андрея Старицкого и Ефросинии Андреевны Хованской. Василий III разрешил своему брату Андрею жениться лишь только после того, как сам обзавелся сыном Иваном.

В 1536 году вместе с князем Андреем Ивановичем Старицким в тюрьму были брошены его жена и годовалый сын. В тюрьме они провели четыре года и вышли на свободу в 1540 году, то есть уже после смерти Елены Глинской.

В 1543 году тринадцатилетний Иван IV по ходатайству бояр и митрополита возвращает своему восьмилетнему двоюродному брату Старицкий удел. [18] Однако все старицкие бояре и дворяне были или казнены в 1536 году, или переселены в другие места, так что у Владимира оказался старый отцовский удел, но с новым двором.

Владимир Андреевич участвовал вместе с Иваном Грозным в Казанском походе. В мае 1551 года он женился на Евдокии Александровне Нагой и к марту 1554 года имел от нее сына Василия и дочь Ефимию.

Дореволюционные русские историки смотрели на князей, бояр и дьяков, ориентировавшихся на Владимира Старицкого, глазами Ивана Грозного и называли их бунтовщиками, врагами государства и т. д. По иным, но тоже понятным причинам, эту точку зрения разделяли и советские историки 30—80-х годов. На самом же деле сугубо личные интересы сторонников Старицкого полностью совпадали с интересами русского государства, и поэтому сторонников Владимира вполне можно назвать патриотами своей страны. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, какой нужен был России правитель — молодой воин, уже заимевший здоровое потомство, или пеленочник? Предположим на секунду, что Иван Грозный умер бы, а на престол вступил бы семимесячный Димитрий. В этом случае Захарьиным пришлось убить бы Владимира Андреевича и его потомство. Вероятность того, что Димитрий дожил бы до совершеннолетия, не превышала 30 процентов (из шести детей Грозного от Анастасии до совершеннолетия дожило двое). Единственный ребенок царя Федора Иоанновича умер в два года. Таким образом, Великая смута на Руси могла начаться уже в 60-х годах XVI века. В истории всех стран, и в первую очередь в России, заговоры и мятежи часто спасали государство. Будь Иван Грозный дальновидным и мудрым правителем, он, выздоровев, должен был навсегда забыть имена сторонников Старицкого, как забыли многие свои обиды юных лет Людовик XIV и Екатерина Великая. Но тут, увы, болезнь царя стала прологом 70-летней кровавой драмы в России.