Генерал Ермолов

цузском тылу. Теперь он имел вид настоящего казака.

– Благодетель мой! – пылко отвечал Фигнер. – Я только что со своими партизанами выгнал французов из Глейна, но не был подкреплен. Барклай в опасности быть отрезанным. Я еду теперь с донесением государю…

– Тогда торопись, потому что неприятель уже заходит к нам в тыл!

Поворачивая серую свою лошадь, Фигнер крикнул:

– Прощайте! Я буду дожидаться случая доказать, что по гроб свой буду почитать и любить вас!

Через два месяца преследуемый французами Фигнер утонул в Эльбе…

Ермолов держался. К этому времени успех Наполеона на правом крыле союзников был очевидным. На отнятую у Блюхера Креквицкую высоту стал корпус Бертрана и было установлено пятьдесят орудий. Мармон, гвардия и резервная кавалерия двинулись по центру. В союзной армии, кроме гвардейских Преображенского, Измайловского и Литовского полков и двух кирасирских дивизий, не было ничего для подкрепления боевых линий. Витгенштейн испросил разрешения у союзных монархов прервать бой и начать отступление. Арьергард был поручен Ермолову.

Отходя шаг за шагом, цепляясь за каждую высотку, гвардейцы медленно следовали за главными силами, спешившими к Рейхенбаху. Армия отступала неорганизованно. Причиною было то, что все главнокомандующие и оба царя уехали, не сделав никаких распоряжений войскам. Около шестидесяти орудий, которые не успели вовремя вывезти, могли стать добычей неприятеля и считались уже потерянными, если бы не Ермолов. «Где тот случай, – позднее вспоминал участник этой битвы Муравьев-Карский о Ермолове, – в котором бы не нашелся великий начальник мой; из которого бы он не вышел со славою! Но не умеют ценить или, вернее сказать, не жалуют его. Он имеет много завистников, которые, забывая Отечество, стараются запятнать сего великого мужа в мыслях легковерного государя».

Но все, даже зависть и недоброжелательство, имеет свои пределы. Подвиг Ермолова был столь значительным, что Витгенштейн принужден был отдать ему должное в донесении русскому императору.

4

Граф Витгенштейн – Александру I

«В начале сражения при Бауцене 9 мая, командуя гренадерскими полками, Кексгольмским и Перновским, и гвардейским экипажем, к которым присоединены были два батальона лейб-гвардии Егерского полка, Ермолов по приказанию моему сменил прусские войска корпуса генерала Йорка, шедшего на подкрепление генералу Блюхеру, и, получив еще один батальон прусской пехоты и часть артиллерии, защищал деревню Литен, владевшую дорогами, по обеим сторонам идущими, и препятствовал атакам неприятеля с таким мужеством и упорною храбростью, что и тогда даже, когда прусские войска оставили высоты в центре позиции нашей и неприятельские колонны на них явились, а сильная батарея вступилась против правого крыла его отряда и устроилась на продолжении всех его батарей, не отступал до тех пор, пока не получил на то моего повеления; когда же неприятель, преследуя прусские войска, занял деревню Баушуц, находящуюся в тылу его, и я поручил ему арьергард, отступавший через