Приключения Натаниэля Старбака

— Когда мы в последний раз ели белку? — спросил он Траслоу.

— Мы отъедались ими до отвала в ваше отсутствие, — ответил сержант.

— С удовольствием съел бы сейчас жаренную белку, — сказал Старбак. Всего год назад его бы стошнило при мысли о поедании белки, но теперь он разделял солдатское пристрастие к молодым жаренным белкам. Мясо старых животных было намного жестче, и его тушили.

— Сегодня мы полакомимся пайками янки, — облизнулся Траслоу.

— Верно, — ответил Старбак.

Так куда же запропастились вражеские стрелки? Где их снайперы? Снаряд пролетел сквозь кроны деревьев, вспугнув голубей. Где же, черт его дери, ручей и болота?

И вдруг он увидел кромку долины, а за ней высокий лес у дальнего склона, под деревьями виднелась свежевырытая земля, и он понял, что янки окопались у того холма, используя его как огромный земляной форт.

— Вперед! — крикнул он.

— Вперед! — он интуитивно понял, что сейчас должно произойти.

— В атаку! — заорал он, и весь мир взорвался.

Всю дальняя стороны долины неожиданно затянуло полосой словно появившегося из-под земли тумана. За секунду до этого там были лишь листва и ветки, а теперь всё покрылось пеленой белого дыма.

Звук последовал мгновением спустя, принеся с собой шквал пуль, которые прошивали и расщепляли зелены деревьев. Солдаты с противоположной стороны долины стреляли и вопили, а солдаты на стороне Старбака умирали.

Кто-то крикнул:

— Сержанта Картера ранило!

— Не останавливаться! — заревел Старбак.

Было бессмысленным оставаться на опушке леса, чтобы стать легкой добычей янки. Пороховой дым рассеялся, и он разглядел скопление синих мундиров у дальнего леса, а на вершине склона над ними, выстроились в линию пушки за свежевырытым валом.

Из рядов синемундирников вырывались вспышки выстрелов, а потом вступила пушка, окутав деревья сероватым дымом. Какой-то солдат заорал, когда его выпотрошила картечь, другой, истекая кровью, полз к основной части Легиона, которая зашла вслед за застрельщиками в лес.

Деревья над головой Старбака издавали такой звук, словно их настиг неожиданный шторм. Всё новые пушки присоединялись к канонаде, наполнив лес воем и визгом картечи.

Винтовочные пули сухо щелкали и со свистом пролетали мимо. Страх комком застрял в горле у Старбака, но спасение лежало в продвижении вперед и спуске в зеленую долину.

Он перепрыгнул через кочку и скользя помчался вниз по крутому склону. Арканзасцы завопили боевой клич мятежников. Один из них покатился вниз по склону, окрашивая кровью опавшие листья.

Ружейный огонь янки перешел в постоянный грохот, непрерывную громкую трескотню, когда сотни винтовок простреливали долину.

Амоса Паркса ранило в живот, откинув назад, словно его лягнул мул. Над головой пронесся очередной залп картечи, обрушив вниз дождь из сорванных листьев и сломанных веток. Единственная надежда на спасение Легиона состояла в непрерывном беге вперед, чтобы таким образом опередить врага.

— Примкнуть штыки! — закричал Хаксалл слева от Старбака.

— Не останавливаться! — крикнул своим солдатам Старбак.

Он не хотел, чтобы солдаты замедлили продвижение, прикрепляя неуклюжие штыки. Лучше дойти до болота внизу долины, где полоска черной стоячей воды прерывалась сломанными и поваленными деревьями и топкими берегами.

Вне всякого сомнения, где-то посередине болота тек ручей, но Старбак его не видел. Он достиг подножия холма и перепрыгнул через лежащее бревно, а потом еще раз, на поросший густой травой берег.

Впереди пуля оставила рябь на воде, а другая расщепила гнилое бревно. Он прошлёпал по полоске воды, а потом поскользнулся, пытаясь взобраться на небольшой участок твердой почвы, покрытый скользкой глиной. Он упал лицом на траву, от янки его защищал огромный наполовину сгнивший ствол.

Старбак почувствовал искушение так и остаться лежать, укрывшись за этим бревном, но он знал, что его задача — заставить солдат продолжать движение.

— Вперед! — заорал он, гадая, почему никто не выкрикивает боевой клич мятежников, но когда попытался встать, чья-то рука хлопнула его по спине, заставив опять пригнуться.

Это был сержант Траслоу.

— Забудьте об этом! — сказал Траслоу.

Вся рота припала к земле. И не только его рота, но и весь Легион. Да и все атакующие мятежники нашли укрытие, потому что по долине свистели пули янки, наполняя ее визгом и завыванием картечи и густым пороховым дымом.

Старбак поднял голову и увидел, что противоположный край долины окутан дымом, над которым развевались красно-белые полосы флага янки. Пуля врезалась в бревно всего в нескольких дюймах от его лица, и щепка отскочила ему в щеку.

— Пригните голову, — буркнул Траслоу. Старбак развернулся.

Все, кого он мог рассмотреть, были мертвы. Остальные скорчились за деревьями или спрятались в подлеске. Основная часть Легиона еще находилась на вершине холма и залегла на землю в лесу.

Лишь застрельщики добрались до дна долины, и не всем удалось это сделать без повреждений.

— Картер Хаттон погиб, — сообщил Траслоу, — так что Бог знает, как теперь будет справляться его жена.

— У него есть дети? — спросил Старбак и обругал себя за то, что пришлось это выяснять. Офицер должен знать такие вещи.

— Мальчик и девочка. Мальчишка — идиот, пускающий слюни. Лучше бы док Билли задушил его при рождении, как обычно делает, — Траслоу поднял винтовку над бревном, быстро прицелился, выстрелил и снова пригнулся.

— А девчонка глуха, как пробка. Не стоило Картеру жениться на этой чертовой бабе, — он надкусил патрон.

— Женщины из этой семье всегда рожали слабое потомство. Нет ничего хорошего в том, чтоб жениться из-за смазливого личика. Жениться нужно на сильных.

— А вы ради чего женились? — спросил Старбак.

— Из-за смазливого личика, конечно.

— Я просил Салли выйти за меня, — неуклюже признался Старбак.

— И?

Старбак встал на колени, нацелил винтовку на вершину холма и нажал на спусковой крючок, опустившись обратно за секунду до того, как пчелиный рой пуль вонзился в дерево.

— Она меня отвергла, — признался он.

— Так у девчонки еще остался кой-какой здравый смысл? — осклабился Траслоу. Он перезарядил винтовку в лежачем положении.

Янки радостно кричали, потому что так запросто остановили атаку конфедератов, но потом вопль мятежников провозгласил прибытие второй шеренги бригады Фалконера, и янки, казалось, удвоили силу огня, стреляя в новоприбывших между деревьями.

Некоторые солдаты из первой шеренги смогли перебраться через вершину холма и спуститься вниз по склону в поисках укрытия.

Пушки стреляли прямой наводкой, выбивая людей из серой шеренги. Старбак испытывал искушение попытаться продвинуться еще на несколько ярдов, но вторая линия атакующих припала к земле еще быстрее, чем первая, а янки простреливали долину из винтовок, вода и грязь бурлили от пуль.

— Эти сволочи сегодня не на шутку разозлились, — проворчал Траслоу.

— Думаю, мы здесь до ночи застрянем, — сказал Старбак, достав из патрона пулю. Он высыпал порох в дуло и выплюнул туда пулю. — Выберемся только в темноте.

— Если только ублюдки не побегут, — заметил Траслоу, хотя и без оптимизма. — Вот что я вам скажу. Фалконера мы здесь не увидим. Он не хочет в штаны наложить.

Траслоу нашел в упавшем дереве нишу, из которой искоса мог рассмотреть склон, занятый противником. Большая часть врагов лежала на земле, в ямах и окопах, но Траслоу нашел мишень на вершине и тщательно прицелился.

— Есть, — произнес он, спустив курок.

— Она и правда вас отвергла?

— Устроила мне настоящую головомойку, — признался Старбак, утрамбовывая шомполом очередную пулю.

— Да, она жесткая, — отозвался Траслоу со сдержанным восхищением.

Заряд картечи срезал верхние ветви, вызвав дождь из листьев и щепок.

— Вся в отца.

Старбак встал на колено, выстрелил и снова пригнулся. Когда в бревно вонзились ответные пули, он гадал, как у Салли идут дела с ее новым занятием.