За землю Русскую

А опасность, угрожавшая северо-западным рубежам Руси, была тогда очень большой. Воспользовавшись ослаблением Руси после «Батыева погрома», активизировали свои враждебные действия западные соседи. Участились набеги литовских феодалов. В 1239 г. литовцы даже сделали попытку захватить древний русский город Смоленск, но были отбиты великокняжескими полками. «Летописец Великого княжества Литовского» даже не скрывает прямой связи между ослаблением Руси и литовскими нападениями: «В тот час доведался князь великии Монтивил Жомоитскии, иж Русская земля спустела, и князи Русский разогнаны, и он, давши войско сыну своему Скирмонту, послал его воевать русские земли».

Но особенно опасным было возобновившееся наступление рыцарей-крестоносцев. Папской курией в это тяжелое для Руси время планировался новый крестовый поход; к этому походу предполагалось привлечь и Швецию. Еще в 1237 г. специальное папское послание — булла — подстрекало шведских правителей против новгородцев: «Яростью этих язычников владычество шведское ниспровергается, отчего легко может наступить совершенное падение христианства, если не будет прибегнуто к помощи бога и апостолического престола!» Папский легат Вильгельм ездил по Ливонии, Швеции и Дании, договариваясь о совместном выступлении против «неверных». И у него основным доводом в пользу похода было ослабление Руси после ордынского нашествия…

Первыми выступили шведы, которые летом 1240 г. неожиданно вошли на кораблях в реку Неву. Здесь, на невском берегу, и произошла 15 июля 1240 г. битва, навеки прославившая молодого новгородского князя Александра Ярославича. Этому событию посвящено много ярких, патриотических эпизодов романа А. А. Субботина и — заслуженно. Воссоздание этой героической страницы русской военной истории — несомненная удача автора. В то же время, нисколько не умаляя исторической ценности романа, хотелось бы сделать некоторые дополнения и уточнения, которые помогут читателю лучше представить Невскую битву. Ведь роман написан А. А. Субботиным много лет назад, теперь же историческая наука располагает некоторыми новыми фактами и исследованиями. В частности, интересна в этом отношении книга И. П. Шаскольского «Борьбы Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII–XIII вв.» (Л., 1978).

Сейчас уже более менее точно известна численность шведского войска — 5000 человек, а также количество кораблей, вошедших в Неву. Если учесть, что шведский военный корабль — шнека — вмещал примерно 50 человек, то всего кораблей должно было быть не менее сотни.

Можно также добавить кое-какие подробности, характеризующие военное искусство молодого Александра. План боя был разработан им с учетом реальной обстановки: часть шведского войска (рыцари) ночевала в шатрах на берегу, остальные — на кораблях. Александр Ярославич задумал комбинированный удар: конными дружинами — на рыцарский лагерь, пешая новгородская рать — вдоль берега, чтобы отрезать корабли от места битвы. План этот, как известно, полностью удался и принес блестящую победу.

Князь Александр Ярославич после этой славной победы стал называться Невским. О его подвигах написано специальное «Житие», которое вошло во многие русские летописи. Его имя бережно сохраняется в памяти народной. Даже спустя четыре с половиной столетия, когда Петр I впервые был на берегах Невы, местные жители с гордостью показывали ему место, где, по преданию, произошла знаменитая битва.

Почему же Невская битва 1240 г. произвела такое огромное впечатление на современников и сохранилась в памяти потомков?

В ответе на этот вопрос — ключ к пониманию образа Александра Невского, его места в отечественной истории.

Советский историк И. У. Будовниц отвечает на этот вопрос так: «В момент всеобщей подавленности и смятения русский народ увидел в победах Александра Невского отсвет былой славы и предзнаменование своего будущего освобождения от тяжкого ига. Житие, прославлявшее военные подвиги Александра Невского и его храбрых сподвижников, тем самым вселяло в русских людей бодрость и веру в свои силы».

К этому объяснению можно еще добавить следующее: в молодом новгородском князе народ увидел образ воителя за землю Русскую, образ светлый и героический. Ведь Александр Невский был молод, очень молод — ему исполнилось всего двадцать лет!

А впереди у молодого князя были новые испытания — широкое наступление немецких и датских рыцарей-крестоносцев. Немецкие рыцари из ливонских городов, датские рыцари из Ревеля стягивались к новгородским рубежам, возглавлял объединенное войско вице-магистр Ливонского ордена Андреас фон Вельвен, опытный военачальник. Пал Изборск, пограничная крепость Псковской земли. Опустошена примыкавшая к финскому заливу «Водская пятина» Великого Новгорода, взята крепость Копорье, рыцарские разъезды появлялись всего в тридцати верстах от Новгорода — «северной столицы» Руси. Бояре-изменники сдали немцам Псков. Приближалась решительная схватка с крестоносцами.

Обо всем этом интересно рассказывается в романе А. А. Субботина «За землю Русскую» Завершается роман впечатляющей картиной Ледового побоища 1242 г., похоронившего планы папской курии завоевать западно-русские земли. Да, Русь ослабла после «Батыева погрома», но не обессилела, у нее хватило мощи дать сокрушительный отпор завоевателям!

«Вдали, над озером, ярко-ярко пылал закат. В наступивших сумерках, на холме, у опушки леса, освещенный алым пламенем зари, золотился над полем победный стяг войска русского…» Этими поэтичными, глубоко оптимистичными словами заканчивает автор свой рассказ о победе на Чудском озере.

Нет, думаю, нужды останавливаться специально на некоторых неточностях, невольно допущенных автором в описании Ледового побоища, ведь скупые летописные записи допускают двойственное истолкование отдельных эпизодов. Главное сказано А. А. Субботиным правильно. Но, видимо, надо привести современные доводы военных историков о том, какой вклад внесла битва и, следовательно, предводитель русского войска Александр Невский в развитие русского военного искусства: ведь многое было совершено им впервые.

Превосходно были использованы молодым полководцем условия местности: высокий берег, к которому был прислонен русский пехотный строй, не позволил рыцарям развить успех после прорыва центра.

Общий стратегический резерв — «крылья» дружинной конницы были введены в решительный момент боя, когда уже иссякал наступательный порыв рыцарской свиньи.

Организовано было общее преследование разбитого неприятеля — раньше воеводы после победы долго оставались на месте, приводя войско в порядок; «стояли на костях», как писали летописцы.

Окружение рыцарского войска было единственным случаем для средневековья; этот сложнейший маневр требовал умелого руководства боем и решительности.

Не имел аналогов в военном искусстве того времени и разгром тяжелой рыцарской конницы в полевом сражении войском, состоявшим в основном из пехоты. Да и потери рыцарей были невероятными для «рыцарских войн»— до 500 знатных «мужей»; на Западе они исчислялись обычно немногими десятками, а в битве между англичанами и французами при Брюмеле, весьма известной военным историкам, было убито… всего 3 рыцаря!

Думается, эти наблюдения помогут читателям яснее представить ход Ледового побоища, оценить военное искусство Александра Ярославича Невского. Недаром Карл Маркс в своих «Хронологических выписках» оценил это сражение как событие огромного исторического значения: «Александр Невский выступает против немецких рыцарей, разбивает их на льду Чудского озера, так что прохвосты… были окончательно отброшены от русской границы» [4].

Так обстоит дело с «военной линией» романа А. А. Субботина.

В целом правильно определяет автор романа и основную политическую линию Александра Невского: поддержание мирных отношений с Ордой ради обороны северо-западных рубежей Руси от крестоносной агрессии. Такая точка зрения согласуется с оценкой известного советского историка В. Т. Пашуто, высказанной им незадолго до первого издания романа А. А. Субботина, и в общем виде не вызывает возражений. В. Т. Пашуто писал, что Александр Невский старался «прежде всего поддерживать мирные отношения с ханами Золотой Орды (для борьбы с ней разоренная Русь еще не имела необходимых сил), предотвращать новые монгольские нашествия, объединяя при этом все русские земли, которые можно было объединить, и оказывать решительный вооруженный отпор крестоносным захватчикам» [5].