Соперник Византии

Княгиня уже давно не жила в Киеве, где разместился хазарский гарнизон, опасаясь неожиданного нападения, а пребывала в Вышгороде, буквально в нескольких километрах от столицы. Здесь она чувствовала себя спокойнее и как бы защищенной, хотя и понимала, что и это небезопасно. Но здесь она была полновластной хозяйкой и могла делать то, что не дозволено видеть чужеземцам. Улицы, что вели к княжьему дому, были заселены и постоянно заселялись мастеровыми людьми, которые с утра и до позднего вечера ковали оружие и броню. Она разводила коней и даже скупала их у печенегов, кочующих и недобросовестных соседей, враждующих с Русью и Хазарией, но послушных империи ромеев, которые не скупились посылать степнякам богатые дары. Этот союз Константинополя с печенегами тоже был целью дипломатии Ольги, чтобы склонить печенегов на военную помощь или, в крайнем случае, на неучастие на стороне хазар.

В новом, еще только наметанном на живую нитку платье княгиня Ольга действительно смотрелась намного помолодевшей и, глянув на себя в широкое и круглое посеребренное металлическое зеркало, осталась довольна. Теперь оставалось только завершить работу, закрепить все части платьев крепкой стежкой. Но не успела она сказать девкам, как отворилась дверь и появился дворский:

- Княгиня, у порога боярин Блуд, хочет говорить с тобой.

- Пусть войдет.

Как только боярин ступил в светлицу, княгиня недовольно сдвинула густые брови, вопросила:

- Что, боярин?

- Беда, княгиня... Святослав подстрелил козарина...

Сердце у Ольги оборвалось - этого не хватало, - подумалось ей, - и перед самым отъездом.

- Где это случилось?

- В Киеве, как раз у Пасынчи беседы.

- Ступай... Нет, постой. Зови ко мне, боярин, Асмуда и Свенельда.

Она опустилась в кресло и уже вслух сказала:

- Этого еще не хватало, и перед самым отъездом!

2. Киев. Уроки Асмуда

- Асмуд, ты сказал, что Филиппа убили после ссоры с сыном, Александром.

- Да, но Александр был ни в чем не замешан, - ответил Асмуд, бросив поводья и роясь в калите, отыскивая мятный корень, который он сосал вот уже второй день после похода. Облизав его, он продолжил:

- Царевич собирался в поход, кажется, на иллирийцев, когда это произошло. Тут, видимо, была замешана мать Александра, Олимпиада, потому что Филипп женился на другой, а ее отослал в свой домен, родовое имение. Убийцу тут же прикончили, и тайна осталась нераскрытой.

Лошади поднимались в гору не спеша. Отсюда открывался великолепный вид города, раскинувшегося по обе стороны реки с верхними и нижними валами и городищами, а в их шлемообразных башнях трепыхались знамена; далее виднелись дома зажиточных горожан и землянки бедного люда Оболони и Подола, и в самом низу голубая лента Днепра, уходящая до искрящейся на солнце Десны, а там вплоть до Вышгорода.

- А из-за чего они поссорились? - снова спросил Святослав.

- Все по тому же поводу. Александр присутствовал у отца на свадьбе, и родственник новой жены произнес тост в честь новой семьи в том смысле, что наконец в Македонии появятся настоящие наследники, имея в виду мать Александра Олимпиаду, которая была родом из далекой провинции. Это оскорбило Александра, тем более что он уже был объявлен наследником. Разгорелась ссора. Филипп вступился за новых родственников, но был настолько пьян, что, сделав шаг, упал. Александр покинул свадьбу, но на прощание выпалил отцу: «А еще хочешь идти в Персию, а сам не можешь пройти от ложа к ложу».

- Так царь что, уже спал на своей свадьбе? - смеясь, спросил Святослав.

- Нет же, у греков знатных обычай пировать лежа.

- А ты пробовал? Ведь ты жил в Царьграде.

- Пробовал. Не привилось. Кто как ведает, тот так и обедает... Так вот, отец с сыном вскоре помирились, и Филипп снова подтвердил свое решение признать Александра единственным наследником царства. От нового брака у него родилась дочь.

- А фалангу [4] придумал Александр?

- Так думают все. И я так думал. Но однажды в Царьграде я видел свитки, записи одного воеводы - который писал, что фалангу придумал не Александр и даже не Филипп. Так строилась пехота у греков давно, только Филипп организовал ее по-новому: добавил еще несколько рядов, удлинил сулицы [5] , придумал маневр с разворотом в разные стороны, ввел новую команду, в общем, сделал ее неприступной. Так что Александр получил уже готовое войско, которое Филипп проверил в нескольких войнах.

- А как ты думаешь Асмуд, нашу дружину можно организовать по-другому?

- Ну, это дело воеводы.

Больше Святослав ни о чем не спрашивал. Слышен был только цокот лошадиных копыт, а княжич, упираясь одной рукой о седло, другую спустив к самому колену, сидел задумчив. Они возвращались с Поля. Степи и лядина [6] встречали их мирной тишиной, и ничто не оповещало о случившемся только что страшном набеге печенегов. Только они могут так ловко, тихо и незаметно пробраться через русские границы, а уж если доберутся до поселения, то ограбят, убьют, уведут в полон и так же незаметно исчезнут в просторах степи, как и появились. Вот и нынче земля Черниговская была ограблена и разорена, а воевода в Осколе будто проспал все это время, и только спустя сутки дошли известия о набеге. Дружины Святослава и Ольги кинулись им наперерез, но те, будто чуяли возмездие, ушли на юго-запад, уже более никого не грабя, а только спеша с награбленным ранее. Так, не догнав и не встретив врага, дружины вернулись из похода несолоно хлебавши, даже не обнажив мечей и не пустив ни одной стрелы. Вой были расстроены, не говоря о молодом князе, который мечтал схватиться с печенежской конницей. О ней он пока только слышал, и уж очень хотелось помериться силой. Половина дружины ушла в Вышгород, а часть ее уже расположилась в Киеве, только несколько десятков гридней сопровождали Святослава и Асмуда до княжеского терема. Надо было еще немного подняться в гору, но почему-то Святослав, пришпорив коня, направил его в другую сторону. Что-то его звериный слух услышал издалека, что-то зоркие глаза углядели, и, проскакав конец Пасынчи беседы и Козары, недалеко от церкви Святого Илии, что находилась между двумя улицами, вдруг узрел с высоты, за забором, который скрывал от постороннего взгляда постройки хазарского гарнизона, с высоты разглядел столб, к которому был привязан человек, которого длинным бичом истязал хазарин. Свист бича и вопли истязаемого, перемешанные с бранью, оглашали окрестности, их и уловил издали острый слух княжича. На какое-то мгновение Асмуд замешкался, но только догнав княжича, уловил дрожащий звук колчана и узрел падающего хазарина со стрелой в правом предплечье. Асмуд тут же махнул рукой дружине, и она встала стеной перед княжичем и учителем. В стане хазар случился переполох. Забегала дворня, и несколько стрел были пущены в ответ. Потом отворились ворота, и три всадника помчались по дороге, которая подковой огибала взгорье и вела к воинам.

- Княже, - строго сказал Асмуд, - ты поступил неразумно, подстрелив хазарина на его территории. Это грозит нам очень большими неприятностями. Тем более...

- Асмуд, - перебил его взволнованный Святослав, - это моя территория! Князь я или не князь? Это моя земля. И на этой земле судить должен я, как мой отец и дед. И как мать, -уже равнодушно добавил он.

Стена из щитов раздвинулась, но пропустила только одного всадника. Хазарин спешился и, упав на колени и проведя руками по лицу, обратился к молодому князю на чистейшем славянском языке.

- Каган русов, ты подстрелил до стопочтимого архонта Авраама, брата божественного царя Иосифа, правой руки нашего солнцетворного кагана, и я, бедный Вахид, никак не могу понять, что тебе сделал архонт, как объяснить такое?

- Надо соблюдать правила гостя, - за Святослава ответил Асмуд. Он опасался, что неудача похода и возбуждение Святослава могут усложнить дело. - Не творить разбой на нашей земле, тем более вершить суд без княжеского слова.