Приключения Натаниэля Старбака

— Я отомщу ему сам и в свое время, — ответил Старбак.

— Нет, мне нужно навестить кой-кого в городе.

— Кого? — поинтересовался Ги Белль.

Старбак вяло улыбнулся.

— Женщин.

Ги Белль скривился.

— Вам не нравится Марта? — он раздраженно махнул вглубь дома, где, очевидно, жили рабыни. Старбак ничего не ответил, и Ги Белль бросил на него сердитый взгляд. — А если я разрешу вам нанести эти визиты, вы доставите мое послание вашему брату?

— Да, сэр.

— Тогда можете повидаться вечером со своими шлюшками, — язвительно произнес Ги Белль, — а потом отправитесь на восток. Согласны?

— Согласен, — подтвердил Старбак, хотя, по правде говоря, собирался разыграть более сложную партию, в которой не намеревался отправить своего друга болтаться на конце веревки предрассветной виселицы.

— Согласен, — снова солгал он. И стал дожидаться темноты.

Войскам северян потребовалось четыре недели, чтобы подготовить всё необходимое для осады и разрушения земляных укреплений у Йорктауна. Генерал-майор Макклелан был инженером по профессии и рьяным сторонником осады по призванию и планировал использовать эту осаду для демонстрации непреклонной мощи своей страны.

Весь мир наблюдал за этой кампанией, внимание газет Европы и Америки было приковано к его армии, а военные наблюдатели всех великих держав сопровождали его штаб.

У Йорктауна, где Соединенные Штаты впервые получили свободу, весь мир станет свидетелем расцвета военного искусства на континенте, увидит беспощадную и яростную осаду, которую подготовил новый Наполеон.

Сначала пришлось замостить бревнами дороги от Форта Монро до Йорктауна, чтобы огромный обоз армии, состоящий из множества повозок, смог добраться до места осады напротив оборонительных сооружений Йорктауна.

Сотни лесорубов валили и обрабатывали тысячи деревьев. Возницы тащили бревна из лесов и укладывали их на дорогу в продольном направлении, в предательскую грязь.

Второй слой бревен клали поперек первого, таким образом устраивая уже само дорожное полотно. В некоторых местах новые бревенчатые дороги по-прежнему тонули в липкой красной грязи, и требовались дополнительные слои бревен, пока в конце концов орудия и боеприпасы смогли протащить вперед.

Сформировали пятнадцать артиллерийских батарей. Первые работы проделали ночью, когда рабочим не угрожали вражеские снайперы. У каждой из пятнадцати батарей сделали земляные валы шести футов в высоту, а потом накрыли их крутые склоны циновками, чтобы земля не смывалась непрекращающимся дождем.

Стены у каждой батареи были пятнадцати футов шириной — достаточно, чтобы остановить и приглушить разрыв вражеского снаряда. Перед каждой батареей находился ров, из которого и была выкопана земля для массивных стен, а перед каждым рвом инженеры сделали завал из веток.

При любой попытке мятежников атаковать батарею им сначала придется пробивать путь через завал из веток высотой по грудь с торчащими шипами, потом переправиться по болотистому грунту запруженного водой рва, а затем взобраться по скользкой поверхности стен, на которых были выставлены мешки с песком в качестве парапета, и всё это время атакующие будут находиться под постоянным обстрелом орудий батареи и пушек соседних батарей с юга и севера.

Как только стены, рвы и завалы из веток были закончены, батареи стали пригодны для размещения орудий. Маленькие двенадцатифунтовые и четырехдюймовые нарезные пушки нужно было просто установить на обрамленной бревнами наклонной площадке, где они могли бы откатываться после каждого выстрела, но более крупные орудия, которые превратят оборону противника в кровавые руины, нуждались в более аккуратном обращении.

Под амбразурами вырыли ямы, которые заполнили бутовым камнем, привезенным из Форта Монро в тяжелых фургонах. Инженеры положили смесь камня, песка и цемента и выровняли ее, чтобы соорудить твердую, как камень, площадку, но до того, как цемент застыл, в него погрузили изогнутый металлический стержень.

Он был сделан в форме полукруга, открытая часть торчала в сторону врага. Внутри амбразуры в орудийной площадке был вставлен металлический столб, так чтобы изогнутый стержень огибал торчащий столб по окружности.

Теперь столб и изогнутый стержень были готовы к установке лафета. Его основание представляло собой просто пару чугунных балок, приподнимавшихся к передней части.

Под задней частью двух балок находилась пара металлических колес, которые входили в изогнутый стержень, а спереди — гнездо, скользившее по намазанной жиром вершине столба, так что теперь лафет мог откатываться по столбу, как на шарнире.

На балках располагался непосредственно лафет, который после выстрела скользил вдоль балок. Трение нескольких тонн металла, обрушивающегося вдоль балок, было достаточным, чтобы поглотить массивную отдачу. Наконец, на батареях установили и сами огромные орудия.

Самые большие орудия были слишком тяжелы для вымощенных бревнами дорог, их пришлось везти из Форта Монро на плоскодонных баржах, вошедших в заливчики полуострова во время весеннего половодья.

Орудия перенесли с барж на телеги, состоящие практически из одних колес и настолько вытянутые, чтобы длинные дула орудий могли разместиться между осями.

Эти странные удлиненные повозки подъехали к батареям, и могучие пушки аккуратно опустили с помощью лебедок в гнезда подготовленных лафетов.

Всё нужно было сделать ночью, но мятежники всё равно обнаружили, что что-то происходит, и посылали снаряд за снарядом, свистящие над топью, задерживая работу янки.

Самые большие орудия были настоящими монстрами тринадцати футов длиной и весом более восьми тонн. Они стреляли восьмидюймовыми снарядами, весящими двести фунтов.

Еще дюжина орудий стреляла стофунтовыми снарядами, и даже эти более мелкие пушки были крупнее, чем те, что скрывались за амбразурами мятежников.

Но Макклелан всё еще не был удовлетворен и заявил, что бомбардировка не начнется, пока он не привезет самые большие мортиры Севера, крупнейшая из которых весила десять тонн.

Мортиры имели короткие стволы с широким дулом, стоящие на широком деревянном основании, как гигантские котелки, и могли стрелять снарядами весом в двести двадцать фунтов по высокой полукруглой траектории, в результате чего кувыркающиеся в воздухе снаряды вонзались в ряды конфедератов почти вертикально.

Большие орудия на подвижных лафетах предназначались для разрушения укреплений мятежников прямой наводкой, а бомбы мортир разрывались за осыпавшимися стенами, чтобы бастионы врага наполнила смерть.

Макклелан планировал вести бомбардировку двенадцать ужасных часов, и лишь когда большие пушки закончат свою чудовищную работу, пехоту северян отправят на покрытое свежей травой поле, разделяющее ряды противников.

Все орудия установили по местам. Каждая батарея была снабжена подземными помещениями, обрамленными камнем, и день за днем эти склады заполнялись боеприпасами, привезенными шестью сотнями повозок с кораблей из Форта Монро.

Другие инженеры сооружали окоп, размещенный перед пятнадцатью батареями и параллельно им, который должен был послужить опорной точкой для атаки пехоты.

Во время проведения этих работ не обошлось без потерь. Стреляли снайперы мятежников, снаряды из мортир периодически падали на тех, кто проводил земляные работы, огонь из пушек рвал в клочья тонкий щит из ивовых прутьев, прикрывающий рабочих от глаз врага, но дюйм за дюймом, ярд за ярдом осадная линия федералистов приобретала форму.

Для канониров вырыли защищающие от вражеских бомб укрытия, чтобы они смогли пережить ответный огонь со стороны батарей конфедератов, направления были точно отмерены, и тяжелые орудия размещены с математической точностью.

Если бы все пушки выстрелили одновременно, а именно в этом заключался план Макклелана, то этот залп послал бы в ряды мятежников более трех тонн разрывных снарядов.

— Мы собираемся поддерживать эту огневую мощь в течение двенадцати часов, джентльмены, — сообщил Макклелан наполненным энтузиазма иностранным наблюдателям за день до начала бомбардировки. Генерал рассчитывал начинить ряды мятежников более чем двумя тысячами тонн огненного металла и в конце этой пришедшей с небес резни выжившие защитники Конфедерации будут еле держаться на ногах и оглушены — легкая нажива для пехоты северян.