С Антарктидой — только на Вы

— Почему аэродром решили строить из снега? Может быть, есть смысл построить его на грунте?

— Я отвечу, — сказал Е. Короткевич. — Антарктида — гигантский материк, покрытый слоем льда. На всей его площади в 14 миллионов квадратных километров найдется не больше десятка точек, где можно построить грунтовые аэродромы. К тому же они лежат не там, где нам нужно. Успешный полет Ил-76ТД послужит доказательством того, что подобные ВПП мы сможем строить в любом месте. Сейчас, кстати, ведутся исследовательские работы на «Востоке»...

Разглядываю карту маршрута. Его линия связывает Москву — Ленинград — Ларнаку — Джибути — Мапуту — «Молодежную». Это — окончательный вариант. Завтра, если ничего не произойдет, мы возьмем курс вниз по меридиану к экватору.

— Какая температура сейчас в «Молодежной»?

— Минус семь градусов. Сохраняется тенденция к понижению температуры.

... Вечером, когда в редакции ушли наши корреспонденции с пресс-конференции, посвященной старту, Киселев, вернувшись от Крутских, сказал:

— Нет разрешения на пролет через территории трех государств. А завтра суббота.....

Может быть, есть люди, которые могут спокойно спать, независимо от той информации, которую им дарят на сон грядущий. Я к ним не принадлежу.

22 февраля

Проснулся ни свет, ни заря. Летим!

Упаковываем сумки, сдаем гостиничный номер, навьючив на себя мешки, втискиваемся в лифт. Расплачиваемся за жилье и испытываем двойную радость — за себя и за тех, для кого мы освободили номера. Пусть благодарят Антарктиду.

В день вылета я позвонил двум бывшим командирам воздушных кораблей Ан-12 и Ил-18, которые более двух десятилетий назад совершили первый полет столь тяжелых машин в Антарктиду, и спросил, что бы они хотели пожелать участникам перелета.

Борис Осипов: — Хочется пожелать всем успешного полета и возвращения домой. Полеты в Антарктиду — сложные и трудные, требующие порой от экипажей работы с полной отдачей сил. Ведь условия в Антарктиде похуже, чем в Арктике. И потому заповедь летного состава, летающего в высоких широтах, — «Умей терпеть и ждать» — надо помнить тем, кто пойдет в Антарктиду. Она не любит поспешных решений — это очень серьезный континент, с ним нужно быть «на Вы». Тем более, что летит туда Ил-76ТД, машина, которая берет пассажиров в полтора раза больше, чем может взять Ил-18, и летает она значительно быстрее. Удачи всем. Мягкой посадки...

Александр Поляков: — Пусть смело летят ребята. Нам было сложнее, ведь мы впервые шли в Антарктиду на тяжелых машинах с колесными шасси и ждали нас не те аэродромы, что подготовлены сейчас. Но мы дошли, и сели, и взлетели. Я помню писал в отчете о полете: «Взлет в «Мирном» сложный. Несмотря на тщательную укатку, аэродром был мягким, в отдельных местах проталины, засыпанные снегом, тормозили разбег, колеса застревали». Думаю, эти проблемы перед экипажами не возникнут — время другое, но встанут проблемы иные. Познание нового, а рейс Ил-76ТД я отношу к этим понятиям, всегда таит в себе неожиданности. И к ним нужно быть готовым.

Сейчас в Антарктиде осень, уверен, что самолет Ил-76ТД там ждут. Встретить постараются хорошо, обеспечат посадку. Летный состав давно мечтает о том, чтобы метеорология превратилась из искусства в науку. Так вот, в Антарктиде она уже наука. В общем, лететь нужно смело, однако смелость эта должна быть осторожной — Антарктида ошибок не прощает.

Будем ждать с победой.

Короткий митинг в аэропорту Пулково. Красное полотнище транспаранта: «Слава советским полярникам!» Объятия, крепкие похлопывания по плечам, слезы, цветы, яркий свет юпитеров...

— Виктор Георгиевич, — Киселев наклоняется к Смыкову и тихо говорит, — парашютные системы брать не будем. Ил-14 нашли. В пятидесяти километрах от той точки, где искали сначала. Признаков жизни не обнаружено.

— Ясно, — сказал Смыков. — Я передам ваше распоряжение Большакову и Спектору.

— Папочка! Я жду тебя! — кричит какой-то мальчишка, и его звонкий голос перекрывает все звуки. — Очень жду!

Взлетаем ровно в 13.00. Взревели двигатели, скорость мягко вжала нас в кресла. Из кабины пилотов вернулся Смыков:

— Командир оценил центровку самолета на «отлично». Молодцы ребята из ОКБ и Большаков. Даже триммировать не надо...

Большаков улыбается. Беру у него сводку о загрузке Ил-76ТД. Читаю: вес самолета пустого — 87 830 кг, снаряжение — 210 кг, техаптечка — 2280 кг, бортпитание — 360 кг, пассажиры — 83 человека — 6220 кг... Всего — 16 позиций. Итог: взлетная масса машины — 190 560 кг! Это же на 20 560 кг больше, чем цифра, обозначенная в тактико-технических данных Ил-76Т! В авиации, где вес взлетающего самолета имеет огромное значение, добиться такого его увеличения?! Ай, да ильюшинцы! Вот это поиск резервов!нырнул и остался позади город. Внизу, над Средиземным морем, в глубине густые сумерки, а здесь, на высоте — синее, совершенно летнее небо. Убаюкивающе гудят двигатели. Но задремать никому не пришлось. Большаков через мегафон начал инструктаж об аварийном покидании машины при посадке на землю и на воду. Весьма успокаивающе звучит цифра 1200 килограммов — таков вес аварийно-спасательного снаряжения. Полярники прилежно и внимательно слушают. Их сосредоточенность — результат постоянной готовности действовать в любую минуту, грозящую опасностью. Ведь многие из тех, кто летит сейчас, не раз зимовали, работали в Арктике и Антарктиде.

... Кабину пилотов заливают сумерки. Малиново-красный закат полыхает над черной линией горизонта, высвечивая сосредоточенные лица пилотов — командира подразделения самолетов Ил-76 ЦУ МВС Геннадия Павловича Александрова и командира корабля Юрия Васильевича Яковлева. Им предстоит долгая работа в небе. Они ровесники — обоим под пятьдесят лет. Налет на двоих — почти тридцать тысяч часов. В графе «проверка техники пилотирования, самолетовождение» — оценки «отлично». Все верно, в первый рейс идут самые опытные.

Под стать пилотам и штурманы — Георгий Никифорович Николаенко и Владислав Дмитриевич Колгушкин. Оба — тоже из предвоенного поколения, с огромным опытом полетов по самым сложным трассам. Николаенко к тому же — единственный из всего экипажа — работал в Антарктиде. Все остальные, в том числе второй пилот Леонид Зайцев, бортинженер Леонид Летенков, бортрадист Василий Ру-ляков летят к Шестому континенту впервые.

— Подходим к побережью Африки, — сказал Николаенко. В отличие от кабины пилотов, кабина штурманов залита светом. Здесь царство цифр, карт, сложнейшей аппаратуры, которая требует к себе постоянного и пристального внимания. Прибой огней плещется у темной береговой линии. Кажется, им нет конца и края.

— Каир, — мельком глянув вниз, комментирует Николаенко показания приборов, — проходим над аэропортом.

На черном бархате египетской ночи пульсирует, переливается жемчугом тысяч огней огромный город, разрезанный извилистой, под цвет ночи, лентой Нила.

А через десяток минут наш самолет окутывает непроглядная тьма. Идем над пустыней. Внизу ни огонька. Ровное, неподвижное сияние редких звезд. Одиночество в египетской ночи... Лишь изредка мирное однообразие полета нарушает ветер. Встречный, боковой, он бьет по нашему Ил-76ТД, и тогда начинают метаться по фюзеляжу тени от кабелей от элктротальферов вверху над нами. Кажется, что с ровной шоссейной дороги мы свернули на разбитый проселок.

Прошли Свирь. Улеглось волнение, успокоились полярники. Дом остался позади. Встреча с ним для многих теперь состоится только через год. И надо потихоньку к этому привыкать. В разрывах облаков проплыли Осиповичи, высвеченная солнцем Одесса. Для нас это край родной земли. Когда-то мы к ней вернемся?!

... Идем над Турцией. Земля в предзакатной дымке, цвета — весенние, нигде ни клочка снега. Впрочем, экипажу нашего Ил-76ТД не до красот. Помимо основной работы — выполнения полета, командиру корабля Ю. Головченко, второму пилоту Е. Малахову, штурману Е. Ольчеву, бортинженеру В. Щипанову, бортрадисту С. Москвитину предстоит со всей скрупулезностью оценить поведение машины.