Шелковый путь

Они поднялись на холм. Мрачным гулом отозвалась огромная мечеть. Казалось, целый десяток муридов, учеников медресе, в один голос гнусаво забормотали стихи из Корана. Дошли до главных ворот мечети. Все трое дышали тяжело: путь от Гумбез Сарая до Кан-базара составлял половину фарсаха^[21], а от базара до Голубой мечети на вершине Пшакши — целый фарсах. Много улиц и переулков они прошли, много площадей и хаузов обошли и дошли наконец сюда как раз ко времени вечерней молитвы. С минарета доносился гортанный голос муэдзина, призывавший правоверных к молитве. Он читал призыв к молитве на египетский манер, певуче и скорбно, и от этого становилось жутко. Иланчик Кадырхан скинул дорожный чапан, разостлал его на голом пятачке возле мечети, опустился на колени, чтобы исполнить долг верного слуги аллаха. Спутники хана послушно встали за ним в той же смиренной молитвенной позе, повторяя каждое его движение. Молитва состояла из троекратной хвалы всевышнему и двух зачинов благодарения. Правитель повернул голову сначала к правому плечу, потом — к левому; вытянув обе руки, дважды низко поклонился, касаясь лбом расстеленного чапана; выпрямился, пробормотал еще раз последний зачин, опять опустился на колени. В такой позе он застыл надолго, будто отрешенный от всех земных забот и погруженный в некую мысль, которая вдруг неожиданно пришла ему в голову. Наконец он как бы очнулся от дум, решительно встал; отряхнув, надел свой чапан, пристальным взглядом осмотрел спутников.

— Я вам открою тайну, которая может пригодиться в трудный час для страны и людей. О том, что вы сейчас увидите, не скажете никому ни слова. Поклянитесь!

— Унесем тайну с собой в могилу! — поклялись оба. Кадырхан молча пошел вперед. Они вошли в мечеть.

Здесь, вблизи, особенно чувствовалась ее древность. Службы тут почти не проводились. У дряхлого старика, по-видимому, подкашивались ноги, когда он спускался по крутым ступеням винтовой лестницы. Изнутри свод центрального купола был отделан белым камнем. Купол подпирали могучие круглые стены из темно-красного жженого кирпича. Под малым куполом виднелось небольшое помещение для зикра — заклинаний, священного радения и духовных песнопений. В сумраке почти не различались росписи и узоры на стенах. Каждый шаг, малейший шорох отзывались могучим гулким эхом под сводами мечети. Старая мечеть невольно вызывала у посетителей почтение и благоговение. Как говорят, краски поблекли, да суть сохранилась.

Кадырхан, едва переступив порог, повернул налево. Здесь темнел выступ длиною в один кулаш. От выступа на повороте вилась к куполу узкая винтовая лестница. Однако правитель не стал подниматься по ней. Он наклонился, обеими руками обхватил третью снизу каменную ступень, поднатужился, сдвинул ее в сторону. Втроем они убрали ступень, и прямо под ней открылся черный вход, похожий на боковую нишу кипчакской могилы.

Первым туда протиснулся Кадырхан, потом — визирь Исмаил, третьим — Хисамеддин. Это был вход в подземное помещение для пленниц — гар, а также к подземной потайной дороге, выходящей за стены города.

Вначале они ступили на небольшую каменную площадку. Правитель Отрара Иланчик Кадырхан нашарил в темном углу светильник, достал из кармана кресало, выбил искру и зажег жирник. Мрак вокруг неохотна отступил.

От каменной площадки в подземелье вело ровно пятнадцать ступеней. Шли они круто, с наклоном. У самого входа потолок был очень низок, всем пришлось наклоняться. Наконец-то добрались до еще одной ровной площадки, выложенной серыми, в полосках камнями. Здесь было небольшое полукруглое помещение, выложенное кирпичом темно-голубого цвета. Кирпичики разноугольной формы чередовались под прямым срезом. Кладка была красочная, яркая.

В южной стороне помещения, как определил визирь Исмаил, зиял еще один узкий ход. Оттуда веяло пещерной нежитью и начиналась следующая лестница. В подземном коридоре стояла непроглядная тьма, было невыносимо душно. Прямой спуск к подземной дороге составлял примерно шесть гязав-локтей. Дорога устарела, обветшала. Под ногами валялись каменные обломки, осколки плит. Коридор вел их по наклону к третьему входу. Это был даже не вход, а просто узкая щель. Над щелью выдолблено углубление. Сюда, должна быть, ставили светильник: вокруг было черно от сажи и масла.

— В подземный гар чистый воздух поступает по особым трубам, — коротко объяснил Кадырхан.

С трудом пролезли в щель, и опять ноги коснулись ступеньки, ведущей вниз. И здесь были всюду следы разрушения, кое-где обвалилась стенка, осыпался потолок. Судя по всему, здесь в последние годы не производилось восстановительных работ. Все сооружения с бесконечными переходами и лабиринтами были заброшены. Третий коридорчик оказался и короче, и значительно круче двух предыдущих. Их сразу потянуло вниз, как в пучину. Здесь тоже было душно и сыро. Жидкое пламя светильника заколебалось, угрожая оборваться, погаснуть. Коридорчик привел их в крохотное проходное помещение, где можно было наконец встать во весь рост. Все трое с удовольствием распрямили занемевшие спины.

Ощущение было такое, будто они спустились куда-то в бездну по узкой трубе.

Здесь виднелась развилка. Свернули налево и через пять-шесть шагов очутились перед широкими воротами, литыми из бронзы. Ворота оказались на замке. Кадырхан передал светильник Хисамеддину, пошарил за пазухой, достал ключ, отомкнул замок. Ворота распахнулись, и они вступили в просторную комнату. «Видно, это и есть подземный гар», — решил про себя визирь Исмаил. Рассказывал ему однажды Анет-баба: «В Отраре у хана есть одно потайное подземное помещение. Называется гар. Там содержатся прекрасные пленницы, хранятся редчайшие драгоценности». Но только где находится этот гар и как можно в него проникнуть, этого старый летописец не знал. «Да, да… Несомненно, это то самое чудо», — подумал Исмаил.

В просторном зале было светло. Каким образом и откуда проникал свет, Исмаил не понял. На высоком потолке поблескивали, переливались драгоценные камни. Под ногами стлался ворсистый ковер. Камни мерцали, подмигивали. Гар был квадратной формы. Кирпичные гладкие стены сплошь в ярких, красочных узорах тончайшей ювелирной работы. Исмаил был не в силах оторваться от невиданного зрелища. Потом он разглядел в одной из стен потайную дверь. Иланчик Кадырхан тронул его за плечо, и он, очнувшись, послушно последовал за ним.

Исмаилу почудилось, что кто-то и сейчас здесь обитает. Видно, этот «кто-то» просто куда-то вышел перед их приходом. Об этом свидетельствовали и ярко сиявшие на потолке камни, и мягкий ковер на полу, и все дорогое убранство гара, а также узкая, врезанная в правую стену дверь. «Нет, бесспорно, здесь кто-то живет», — решил Исмаил.

Правитель Отрара снова закрыл бронзовые ворота на замок, сунул ключ за пазуху. Они вновь вернулись в крохотную проходную. Правый коридор привел их к подземной дороге. Это был широкий туннель — по нему могли свободно пройти три человека в ряд — с полукруглым потолком, без единой подпорки. Через каждые двадцать-тридцать шагов встречались поверху отверстия, в которые неслышно поступал воздух. Сколько они шли подземной дорогой, спутники хана не знали. Вдруг Кадырхан резко остановился. Оказалось, пришли к выходу. Правитель повернулся к Исмаилу и Хисамеддину.

— Ну, так вот, мои дорогие… Чудо, которое вы сейчас видели, было построено вашими предками во время великой войны с иранцами. Много веков назад это было, и только сказания сохранились об этой войне. Подземные дороги и помещения завещаны нам как священная тайна, надежная обитель в час всенародных бед и потрясений. Сейчас мы находимся за городской стеной…

И в самом деле, когда они выбрались через потайной выход — неприметное устье оврага, густо заросшего саксаулом, — очертания широко раскинувшегося Отрара темнели за их спиной. Исмаила особенно поразило то, что, по его предположению, город должен был оставаться на восточной стороне, а в действительности подземная дорога вывела их к югу. Сюда глухо доносился гул города.