Пятый уровень.The fifth level

— Но у нас есть четвёртый Мандрыга. Он жив. Находится в Грузии. Работает в Тбилиси. Водит трамваи! У меня есть точный адрес!

— Что же вы сразу не сказали? — вскричал Боуд, мгновенно приходя в нервное состояние. — Немедленно известите наших грузинских друзей. Пусть стерегут Ман-дрыгу как зеницу ока. Мы немедленно вылетаем в Грузию.

— А как быть с Парком? — подал голос Шондер.

— К чёрту Парка! — резко ответил Боуд. Этот человек сумасшедший. Это видно невооружённым взглядом. Шондер, ты останешься здесь за меня. А мы с агентом Метсон полетим в Грузию.

— Ясно!

— А нам что делать? — подал голос Хейс.

— Занимайтесь тем же, чем и раньше, — последовал ответ.

— Меньше чем через четверть часа законспирированную квартиру ФБР покинули Боуд и Метсон. Они сразу отправились в аэропорт.

ГЛАВА 5

На следующей день, около двух часов после полудня, небольшой самолёт с символикой ФБР мягко приземлился в аэропорту города Тбилиси. К самолёту, едва он остановился, подъехали три чёрных «БМВ». Из них вышли шестеро хорошо вооружённых людей. Все они встали около машин и стали дожидаться, когда к самолёту подведут трап.

Боуда и Метсон Грузия встретила жарким, солнечным днём. Оба зажмурились и прикрыли глаза руками, защищаясь от палящего солнца. У подножья трапа они остановились. Один из шестерых подошёл к ним и представился на довольно сносном английском языке:

— Тамаз Чхеидзе! Национальная безопасность Грузии! Я и мои люди представлены к вам для помощи!

— Благодарю вас! Вы оказываете нам неоценимую помощь! — Боуд пожал ему руку.

Через минуту они сели с Тамазом Чхеидзе в переднюю машину. Тамаз Чхеидзе сел впереди, рядом с водителем, а Метсон и Боуд на заднее сиденье. Едва они сели, кортеж двинулся в путь. На выезде из аэропорта путь им преградила вооружённая охрана. Чхеидзе предъявил удостоверение и что-то сказал на грузинском языке. Сразу после этого их беспрепятственно выпустили. Кортеж плавно заскользил в сторону центра города.

— Человек, который нас интересует, надёжно охраняется? — сразу же спросил Боуд Тамаза Чхеидзе. Его не покидало чувство беспокойства. Он больше всего боялся потерять последнего оставшегося в живых свидетеля, который мог пролить свет на эту запутанную историю.

Чхеидзе повернулся к нему лицом и утвердительно кивнул.

— Двое наших сотрудников катаются с Михаилом с утра до вечера. С него не спускают глаз. Не беспокойтесь, никто и близко к нему не подойдёт!

Боуд немного успокоился и откинулся на сиденье. Мимо замелькали многочисленные кафе. Он с интересом наблюдал за быстро меняющимся пейзажем за окном. Город был красив. Старая архитектура гармонично сочеталась с новостройками. На улицах гуляли прохожие в лёгких одеждах. Боуду почти всё нравилось, за исключением дорог, которые, мягко говоря, были просто отвратительными. Они ехали минут 15, когда машины начали подниматься в гору. Дорога вилась серпантином среди многочисленных еловых деревьев, что росли на склоне горы.

— Куда мы едем? — поинтересовалась Метсон.

— На работу к Михаилу, — отозвался, не оборачиваясь Чхеидзе.

— Мне сообщили, что Михаил Мандрыга работает водителем трамвая, — как бы вскользь заметила Метсон.

— Так и есть, — подтвердил Чхеидзе. Только это не такой трамвай, как остальные. Мы сейчас поднимаемся в развлекательный парк, который расположен прямо на верхушке горы, в небольшом котловане. С верхушки горы до центра города проложены рельсы. По ним спускаются и поднимаются прицепленными открытыми вагончиками. Это одно из самых любимых мест жителей города и туристов.

Метсон поблагодарила его за подробное объяснение. До прибытия на место больше никто не заговорил. Серпантин закончился. Они выехали на ровную дорогу, которая тянулась по самой верхушке горы, и буквально через минуту подъехали к довольно необычному зданию. На первый взгляд, здание выглядело как обыкновенный дом. Оно было сложено из серого камня. Но на поверку оказалось, что это здание не что иное, как ангар, в который въезжает трамвай. В сопровождении Тамаза Чхеидзе Боуд и Метсон вошли внутрь. Они сразу увидели трамвай. Он стоял с левой стороны. В начале и конце трамвая были площадки. От первой площадки до второй вели ступеньки. Люди спускались по ним и садились в открытые вагончики. Такая же площадка была справа. Видимо, для второго трамвая. Боуд вытянул шею, пытаясь разглядеть второй трамвай, но ничего не смог увидеть. Наверное, второй трамвай стоял далеко внизу. Прямо в центре ангара стояло большое железное колесо. От него отходили два троса, которые подтягивали трамвай, когда он шёл в гору, а также удерживали его, когда он спускался по крутому склону — вниз. Один трос был очень толстый. Второй помельче. Так как трамвай стоял, колесо было неподвижным. Бо-уду пришлось отвлечься от созерцания устройства. Он услышал голос Тамаза Чхеидзе, который произнёс:

— А вот и Михаил!

Боуд быстро обернулся. К нему с Метсон направлялся приличного роста мужчина в униформе с какими-то надписями. Мужчина выглядел сильно обеспокоенным. Это сразу бросалось в глаза. Боуд обратился к Чхеидзе и попросил его передать Михаилу Мандры-ге, что хочет поговорить с ним. Чхеидзе тут же заговорил с Мандрыгой, но тот, не обращая внимания на него, подошёл к Боуду, что-то прошептал ему и сунул в руку какую-то бумажку, затем так же внезапно отошёл и, громко что-то крича, направился к трамваю. Михаил сел в первый вагон на место машиниста и дал несколько гудков — сигналы к отходу трамвая.

Боуд повернулся к Чхеидзе.

— Что он сказал?

— Михаил сказал, чтобы мы уходили отсюда. Он здесь. И что его время кончилось.

— Кто здесь? — не поняла Метсон.

В ответ Чхеидзе пожал плечами, словно говоря, что он понимает не больше её.

— Спустимся вниз, — предложил Чхеидзе. Там вы сможете поговорить с Михаилом.

Боуд сразу согласился, и они собирались уже направиться к выходу, как Метсон неожиданно потянула его за руку. Жест был настолько несвойствен ей, что Боуд тотчас насторожился. А увидев, что Метсон побледнела, встревожился ещё больше.

— Что случилось? — шёпотом спросил у неё Боуд.

— Посмотрите на Михаила, — чуть слышно ответила Метсон.

Боуд метнул взгляд на отъезжающий трамвай. Впереди спускавшегося транспорта стоял Михаил. Сквозь большое стекло нельзя было не заметить смертельную бледность на его лице. Но что более всего подействовало на Боуда, так это баллончик с краской, которую сжимал в правой руке Михаил. Прямо, напротив руки с баллончиком, на лобовом стекле трамвая, были выведены на английском два слова:

— Я умру!

Трамвайчик нырнул за пригорок и исчез из виду. Боуд и Метсон пытались понять происходящее, когда на их глазах толстый трос, способный буксировать корабли, неожиданно лопнул. Колесо, стоявшее посередине ангара, завертелось с бешеной силой. В мгновение ока трос размотался и полетел в пропасть. Затем они услышали скрежет и увидели, как из-за пригорка показался нос трамвая, которого теперь удерживал лишь один, более тонкий, трос. Они увидели Михаила, который пытался удержаться и зацепиться за что-нибудь. Тут все услышали крики. Душераздирающие крики раздавались из самого трамвая и звучали в ангаре. Вокруг колеса забегали десятки людей. Они пытались как-то укрепить трос, чтобы тот не порвался от тяжести трамвая. Боуд помчался вниз, к нижней платформе. Подбежав к ней, агент свесился через поручни, которые огораживали платформу и ужаснулся. Трамвай был в длину не меньше 20 метров. Лишь край последнего вагона оставался на рельсах. Остальная часть приподнялась в воздухе. Она находилась почти в вертикальном положении. С вагончиков свисали несколько десятков людей, которые просили о помощи. Трамвай удерживал лишь тонкий трос, который был натянут как струна. В любую секунду он мог оборваться.

— Выдержит, — с надеждой прошептал Боуд и в то же мгновение услышал треск.

Трос, удерживающий трамвай, лопнул. Трамвай перевернулся и со страшным грохотом покатился вниз.