Два мага

стью, он произнес самодовольно:

– Ну, брат, я знаю лучше тебя! Граф Феникс дома и примет меня, вот увидишь.

И он прошел на лестницу.

Граф Феникс принял его с распростертыми объятиями.

– Что же, граф, готово у вас? – спросил Зюдерланд, и Феникс по этому его вопросу понял, что ему еще ничего неизвестно и что переодетый полицейский был принят им за одного из слуг.

– У меня готово все, – ответил он, – но только я должен вам сказать, что провел три бессонные ночи и чувствую, что не в силах выйти из дома.

– Вы больны?

– Как видите! – показал Феникс на свое лицо.

Оно, действительно, было таково, что краше в гроб кладут.

– Но дело очень серьезно.

– Самое главное я сделал. Вот оно! – и Феникс вынул и поставил хрустальную коробочку с золотой крышкой, где был положен шарик; сфабрикованной им пасты.

– Но теперь дальнейшее? – спросил банкир.

– Дальнейшее? Я ничего не могу сделать, потому что не в силах выйти из дома...

– Возьмите себя в руки!

– Немыслимо!

– Значит, вы отказываетесь?

– Я не в силах выйти из дома, – повторил граф.

Банкир пришел в явное беспокойство:

– Три дня потеряны, – проговорил он, – и сегодня – последний!

– Три дня не потеряны, потому что вот результат, – показал Феникс на коробочку.

– Что же делать все-таки?

– Воспользуйтесь сами моим средством.

Банкир задумался.

Феникс, как бы не желая прерывать его мысли и чтобы дать ему обдумать хорошенько, присел к столу и начал писать письмо. Он писал долго.

Когда он кончил, банкир вышел из своей задумчивости и спросил, делая последнюю попытку:

– Так вы положительно не в силах? А кто ваши агенты? Через них вы не можете действовать?

– Не могу.

– Тогда я сам беру ваше средство, – решил банкир.

Граф поспешно передал ему коробочку, сказав:

– Не будете ли добры передать это письмо французскому послу лично в руки; дело это очень спешное. Сам я не могу выйти, а посылать боюсь доверить кому-нибудь...

В этом письме Феникс написал послу, что просит защиты против возведенной на него якобы клеветы, и довольно ловко изложил обстоятельства так, что вину свалил на госпожу Лубе. Посвящать Зюдерланда в это дело сегодня он не счел нужным.

Зюдерланд взял письмо и обещал передать его. Это все, что нужно было пока Фениксу. Он думал, что, заручившись поддержкой посла, ему бояться ареста нечего.

Уезжая от Феникса, Зюдерланд сказал укоризненно человеку, стоявшему у дверей:

– Ну, вот видишь, ты говорил, что графа нет дома, а он вот меня принял...

Человек только поклонился ему и помог сесть в карету.

Между тем, едва уехал Зюдерланд, Петручио снова появился перед графом Фениксом.

– Что вам нужно? – спросил тот, которому хотелось побыть одному, чтобы без помехи обдумать еще раз все происшедшее. – Я, кажется, не звал вас?

Петручио смотрел в сторону мимо него и молчал.

– Вы хотите сказать мне что-нибудь? – спросил еще раз Феникс, невольно удивляясь поведению Петручио, до сих пор образцового слуги, никогда не позволявшего