Комедия книги

Наиболее классическая форма головотяпства — отсылка рубрик друг к другу. Не свободно от него даже такое обладающее всемирным авторитетом издание, как «Британская энциклопедия». Читателя, интересующегося березой, старое издание «Британники» направляет следующим образом:

Интересующийся отыскивает слово betula, и — на тебе:

Как встречается крайняя поверхностность, так встречается и ее противоположность — крайняя основательность. В одной из английских книг излагается краткая история какаду. Предметный указатель при книге эту историю перерабатывает:

Американец У. С. Уолш, у которого я заимствую эту историю, утверждает, что она не выдумана. В связи с отсылками приходит на память анекдотическая эпитафия на могиле Дж. Муди, некогда прославленного актера, похороненного на знаменитом Барнском кладбище:

В одном из английских исторических трактатов Иудея — по-английски «Land of Jude» — из-за типографской опечатки превратилась в «Land of Inde» — в Индию. В результате у механически работавшего составителя индекса Judea и India поменялись местами, и получилось: «Индия — завоевание Иудой Маккавеем».

Мы подступили к серьезному косметическому недостатку — к опечатке. Опечатки бессмертны. Они, словно легендарная птица Феникс, восстают из пепла. И напрасно корректор пытается выловить безликого и бесплотного интервента. Исправляя ошибку, наборщик сажает новую, и так до бесконечности. О книгах без опечаток ходят только легенды. Знаменитый гуманист Скалигер в своем сборнике максим и афоризмов «Скалигерана» утверждает, что решительно никаких опечаток нет в книге Кардано «De Subtilitate». [49] Едва ли это вероятно в таком объемистом фолианте. По другой легенде, в библиотеке Оксфордского университета хранится там же изданная Библия без опечаток. В 1783 году некий англичанин по имени X. Джонсон выступил с публичным заявлением о том, что нашел способ, с помощью которого опечатки делаются невозможными. В заявлении фигурировало и имя короля в сопровождении традиционного эпитета Majesty, [50] в который, однако, досадным образом вкралась опечатка, и получилось — Najesty.

На заре книгопечатания все опечатки исправляли от руки в каждом экземпляре. Вскоре, однако, пришлось от этого отказаться, потому что с ростом нагрузок на типографии в некоторых книгах опечаток появилось столько, что многочисленные исправления обезображивали книгу. Тогда родилась идея «списка опечаток»: [51] в конце книги на отдельной странице приводить все найденные опечатки. Этой отдельной странице недолго пришлось скучать в одиночестве, одна за другой к ней присоединялись все новые — список опечаток достиг девяти страниц. А в издании произведений великого итальянского гуманиста-философа Джованни Пико делла Мирандола от 1507 года к вящей тоске читателя errata простиралась на пятнадцать страниц!

Кардинала Беллармино настолько обозлили неряшливые до безобразия наборы, что он распорядился наново переписать свои произведения и тщательно проверенную и вычитанную рукопись поручил заботам одного авторитетного венецианского печатника. Авторитетный книгопечатник приступил к набору не за страх, а за совесть и издал книгу со списком опечаток на… восьмидесяти восьми страницах! Но дьяволу опечатки этого было недостаточно, и в издании «Суммы теологии» Фомы Аквинского (1578) он раздул список опечаток до ста восьми страниц. В истории книгопечатания этот рекорд еще ни разу не был побит. Когда же возникло само выражение «дьявол опечатки»? В 1562 году был опубликован антипапский трактат «Missae as missalis anatomia» (Мессы и их построение). В книге было 172 страницы, из них для разнообразия — 15 страниц с опечатками.

Отчаявшиеся издатели оправдывались в предисловии тем, что это проделки дьявола:

Хотя и вряд ли основательно утверждение издателей, что дьявол заключил с римским папой перемирие и вступил с ним в сделку по случаю распри между католиками и протестантами, выражение «дьявол опечатки» с тех пор закрепилось. Опечатка — ровесница книгопечатания. Одна из первых печатных книг, «Псалтирь» Фуста, вышедшая в Майнце в 1457 году, уже лелеяла у себя на груди опечатку. На последней странице ее вместо «псалмов» красуется — «спалмов». С тех пор в книгоиздательском деле опечаток накопилось столько, сколько звезд на небе.

Венгерские опечатки я не коллекционировал. Просто не счел достоверными сведения о них. Много историй с опечатками публиковали в прежние времена сатирические журналы под рубрикой «Книжные опУчатки». Один из добровольных корреспондентов утверждал, что видел книгу, на титуле которой вместо «перевел Иштван Сабо» стояло «ревел Иштван Сабо». Другой прислал текст театральной афиши: «На этой неделе певица Леонора дважды выступит как тетеря с оркестром и хором». То были роковые для актрисы обмен и выпадение букв, желаемое «выступит в театре с оркестром и хором» не получилось. Еще пример: «Свисающие с потолка бюсты излучали яркий свет». И я окончательно потерял доверие, когда в одном сатирическом журнале прочел хвастливое заявление о том, что где-то в провинции его стараниями обнаружена газета — королева опечаток. В выходных данных газеты должно было быть написано: «Ответственный редактор Йожеф Катона». Опечатки исказили предложение до — «Ответ вестимо дурак вор кошек Като».

Одной из наиболее знаменитых классических опечаток считается опечатка в изданном в 1648 году трактате профессора Флавиньи, выступившего против одного теологического сочинения. В запале полемики профессор прибегнул к известному речению из евангелия от Матфея: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?». [52] Цитата приводилась, естественно, на латыни:

Дьявол опечатки похитил начальное «о» в обоих oculo. Роль глаза оказалась в результате отведенной той части тела, которая предназначена отнюдь не для зрения и не для обозрения; последнее, правда, возможно с целью нанесения непристойной обиды. [53] Разразился страшный скандал, несчастному профессору пришлось публично, перед всем факультетом поклясться, что такой перефразировки у него и в мыслях не было. И тридцать лет спустя, на смертном одре своем он проклинал печатника, который столь непоправимо его подвел.

Утверждают, что дьявол опечатки оставил след своего копытца и на имени Наполеона III. Во фразе «Да здравствует Наполеон!!!», которой завершалось воззвание по поводу прихода императора к власти, три восклицательных знака наборщик принял за римскую цифру три, и в отпечатанном тексте получилось: Vive Napoleon III. Листовка была перепечатана всеми газетами. Так что тройку пришлось оставить, хотя императорский трон наследовал всего лишь второй по счету Наполеон. Это, впрочем, оправдывалось аналогичным случаем с Людовиком XVIII, перепрыгнувшим через несуществовавшего Людовика XVII.