Второе дыхание (СИ)

- Чёртов ты непоседа! В тебе и двух кило нет, как тебя угораздило свалить такую громадину!?

В это время виновник "торжества" преспокойненько сидел на диване, раздирая в клочья очередную мишуру, и за свой поступок ему, кажется, стыдно не было совсем, и из-за этого, хотелось его пришибить!

- Антон, твой кот – невозможен!

- Ага, значит, когда он что-то испортил, так он мой кот, а как трётся о тебя и мурлычет, так он твой любимец? – смеясь, спросил он. Его злость, кажется, совсем испарилась, от чего стало легче и мне.

- Иди сюда, идиот волосатый. – котёнок разом забыл о недоеденной мишуре и бросился на руки к  хозяину. Я подошла к ним, и почесала Тима за ухом.

- Придурок  мелкий. – прошептала я, и пошла приводить пострадавшую ёлку в порядок. Половина шариков попадали, а мишура помялась, но через минут пятнадцать, мы с Антоном вернули всё на законное место, и отправились смотреть марафон новогодних фильмов.

Позже, мы занялись праздничным столом. Антон решил заняться уткой и вообще, горячими блюдами, а я строгала салатики. И скажу справедливости ради, мыла посуду за нашим главным кулинаром.

Несмотря на то, что нас только двое, Антон даже и не слушал меня, когда я говорила, что всего того, что мы готовим, будет много для нас. Руководствовался он всё тем же –"У нас есть 10 дней, чтобы это съесть".

На фоне играли старые новогодние фильмы, мы, смеясь и подшучивая, друг над другом, крутились на кухне, кот дожирал какую-то блестящую штуковину, по всему дому светились огоньки гирлянд, и витал поистине новогодний запах мандаринов.

Время словно ускорило свой ход вдвое, и когда мы закончили с приготовлениями стола, до боя курантов осталось всего-то чуть меньше двух часов, и мы пошли переодеваться. Так как в этом году я не собиралась никуда идти, я надела светлые джинсы и полосатую тунику с рукавом три четверти. Несколько украшений и пару мазков косметики дополнили образ, и я была полностью готова, когда прыснула на себя немного новых, сладких духов.

Антон, по поводу внешнего вида, вроде бы, и не сильно запаривался, надел джинсы и чёрную рубашку, но выглядел он на все сто… и как ему это удалось?

- А почему ты не надела платье?

- Ну мы же дома. Какая разница, в чём я. "Как Новый Год встретишь, так его и проведёшь", а я весь год в платьях ходить не хочу.

- Железная логика… Ну, тебе, в общем-то, и так очень даже ничего.

- Мм… спасибо. Господи, эта песня старше нас, но я её так люблю. Пойдём же танцевать! – я стянула Антона с дивана и потянула за собой в центр комнаты.

Мы долго танцевали, почти не пропуская песен, но потом, сели за стол, откупорили бутылочку вина и… снова вернулись к танцам, даже и е заметив, как наступила полночь.

Переключив канал, на котором ожидалось поздравление президента, мы заранее написали желания на будущий год на бумажках, и под бой курантов, сожгли их и утопили в бокалах шампанского, которые, тут же и осушили. И в последнюю секунду старого года, Антон схватил меня в охапку, притянул к себе и крепко поцеловал в губы, так,  что закружилась голова, а ноги, чуть было не подкосились.

- Что ты снова сделал? – спросила я чуть слышно?

- "Как Новый Год встретишь, так его и проведёшь". Одевайся, пойдём на улицу, сейчас начнут запускать салюты.

С минуту я стояла в растерянности, не понимая, какого чёрта сейчас произошло, но потом, что то словно стукнуло меня по голове, и я побежала на улицу за Антоном.

По правде говоря, никогда не любила эти самые салюты. Вроде бы красиво, но так громко, да к тому же одинаково. Много раз одно и то же. И как это может не надоесть? Пока Антон увлечённо наблюдал за происходящей в небе феерией, я ковыряла снег носком сапога и разглядывала людей вокруг.

- Почему ты не смотришь? – спросил Антон, поворачиваясь ко мне.

- Честно? Ненавижу салюты. – он громко рассмеялся своим заразительным смехом, и я подхватила его, даже не зная причину веселья.

- Пойдём гулять?

- Пойдём! – легко согласилась я. Он взял меня под руку, и мы пошли в сторону детской площадки возле дома.

- Да, этот год был насыщенным. Очень. Надеюсь, новый будет лучше.

- В тысячу раз лучше! Кстати, ты ведь знаешь, что я поговорил с Никитой?