Комики мирового экрана

Когда Чаплин ушел из фирмы «Эссеней», директора покинутой фирмы не пожалели полутора миллионов, чтобы заменить его Максом Линдером. И, едва оправившись, Макс пересекает океан.

Привычно шумная встреча. Чаплин дарит ему свой портрет с надписью: «Максу, единственному, несравненному, моему учителю — от ученика». Репортеры умиляются. Голливудские заправилы готовятся окончательно американизировать и этого европейца, прибывшего на поклон Доллару. И Макс приступает к съемкам. Но вместо проектируемых двенадцати картин успевает сделать только три: «Макс едет в Америку», «Макс хочет развестись» и «Макс в такси». Испытанные ситуации и трюки приспособлены к американским пейзажам; учитывая опыт Сеннета, Макс движется энергичнее, комикует усиленнее. Но картины проваливаются одна за другой. Публика жестока к потускневшим знаменитостям. Ей подавай новых. Макс тяжело заболевает — и возвращается домой, поверженный и потрясенный. Он не рискует ехать в Париж. Тихий санаторий в Шамони лишь способствует унылым размышлениям о бренности славы.

Но Франция великодушна. Она по-матерински приголубливает артиста. Правда, плохие нынче времена. Довоенные знаменитости еле-еле оправдывают съемочные расходы. В газете «Пари-миди» критик Луи Деллюк презрительно отзывается о французских картинах, называя их «коммерсиальными»! хочет, чтобы кино состязалось с поэзией и живописью, ищет в фильмах «фотогению» и превозносит американские фильмы. Правда, Деллюк почтительно написал: «Макс Линдер — величайший человек французского кино. Я его обожаю. Именно он — и притом он один — раньше других добился простоты, необходимой кино... Если лет через десять начнут изучать его фильмы — все поразятся: как много в них заложено!»... Через десять лет... Стоит ли ждать? Нет, надо сейчас же устремиться в бой и все исправить!

И Макс вместе с юным Раймоном Бернаром, сыном известного драматурга Тристана Бернара, экранизирует его пьесу «В маленьком кафе». И французы награждают его аплодисментами. Им приятно вспомнить золотые довоенные времена. Ах, Макс, он почти не изменился! Он по-прежнему очарователен! Да, мы все были тогда лет на восемь-десять моложе... Но следующая комедия «Священный огонь» не вызвала такого энтузиазма.

В КОМПАНИИ МАКСА ЛИНДЕРА

И Макс сам, без контракта едет в Америку. Если давать бой, то только там, на территории торжествующих противников. И в течение 1921—1922 годов, независимо от фирм, на свой страх и риск он делает три полнометражных фильма. «Семь лет несчастий» привлекают к нему всеобщее внимание, «Будь моей женой» — неровный, менее уверенный, принимается тоже неплохо, а «Три пройдохи» признаются лучшим фильмом Линдера, пародией не менее поразительной, чем «Три эпохи» Бастера Китона, чем «Кармен» Чаплина. Вспомнив юность, Макс фехтовал не хуже Дугласа Фербенкса и уж был, конечно, гасконцем без техасского привкуса. Американки могли увидеть, наконец, какова она, французская галантность. Темп, ритм, трюки были изящны и ироничны. И только французы, пожалуй, могли оценить, что фехтующий мушкетер оставался все тем же милым фланером довоенных Елисейских полей, что шпага напоминала тросточку, а камзол с бурбонской лилией — визитку с бутоньеркой.

Да, это была вершина творчества Макса Линдера. Критики по обе стороны Атлантического океана ставили его наравне с Чаплином. Вот они стоят рядом на популярной фотографии. Оба отросточками, в котелках, с небрежной элегантностью закинув ножку за ножку. Линдер опирается на чаплиновский локоток. Оба улыбаются. Чаплин весело, Линдер задумчиво, пожалуй, даже несколько натянуто. Но, полно, действительно ли они равны? В это время Чаплин уже сделал «Малыша» и «На плечо!» и снимал поразительного «Пилигрима ».

Макс в своих комедиях — хозяин жизни, он обходит препятствия.

Чарли — карабкается, срывается, ушибается пребольно.

Макс — свой в обществе. Самоуверен, самодоволен.

Чарли — изгой, бродяга. Он в конфликте с обществом.

Макс.— элегантен. Малейшая его оплошность смешит.

Чарли — оборван, одет с чужого плеча, но старается казаться элегантным. Смешит его манера носить отрепье как модные туалеты.

Макс ищет удовлетворения своих прихотей, ищет легкой любви.

Чарли — ищет подлинного, светлого счастья. Его любовь самоотверженна, бескорыстна.

Макс вызывает смех и возгласы восторга.

Чарли — смех и слезы. И искреннее волнение. И мысль.

Макс комик истинно французский.

Чарли — общечеловеческий.

Макс по праву может быть назван великолепным.

Чарли — великим.

Во Францию Макс вернулся триумфатором. Правда, доход с фильмов оказался много, много скромнее ожиданий. Но король вновь воцарился на экране.

Да и кто мог конкурировать с ним во Франции ?

Ригаден и Дюран были забыты. Долговязый, тонкий, вертлявый Ригаден, придурковатый и претенциозный, пытавшийся соединить темперамент Дида с естественностью Макса, — теперь вызывает лишь досадные усмешки. И Жан Дюран, клоун.-виртуоз, желавший стать антиподом Макса, гиперболизировавший свои трюки, доводивший нелепости до масштабов фантасмагорий, когда из сельского колодца вдруг вылезает целая процессия бородатых, косматых старцев, засаженных туда несколько столетий назад, или когда в обычную парижскую гарсоньерку вдруг входят двенадцать ирландских догов, на задних лапах, в балетных пачках... И это сейчас не занимает!

Лучше дела лишь у третьего конкурента — у толстого Леонса. Он пришел на экран прямо со сцены водевиля. Добродушный простак-буржуа, он любит спокойно развалиться, уютно подремать. Не к этому ли обывательскому благополучию стремится теперь французский буржуа, некогда воспламенявшийся от авантюр и шашен Макса ?

В 1923 году Линдер выпускает в сотрудничестве с Абелем Гансом комедию «На помощь!». Не выражало ли это название его попытку призвать на помощь новое» левое, модное, авангардистское кино? Но и Абель Ганс не помог. Немного позднее Линдер призывает на помощь двадцать знаменитых писателей и драматургов, но сюжеты, предложенные ими, или некинематографичны, или дороги. Нет, лучше еще раз тряхнуть стариной, сыграть посыльного от «Максима»!

Макс не хочет сдаваться. Он еще может нравиться. И разве не подтверждение этому — страстная увлеченность восемнадцатилетней красавицы фламандки Элен Петерс? Пускай ее отец почтенный коммерсант и слышать не хочет о зяте-комедианте. Макс похищает девушку и 2 августа 1923 года женится на ней.

Но счастье новой любви сменяется ссорами, подозрениями, мучительной ревностью. Макс увозит молодую жену в Вену и там создает свою последнюю по-венски парадную, но чуть безвкусную, стремительную, но чуть тяжеловесную комедию «Король цирка». Все-таки король!

Ее встречают вежливо. Европейская публика покупает билеты. В Париже Макса Линдера торжественно избирают президентом Ассоциации авторов фильмов. Все-таки президент!

27 июля рождается маленькая Мод (та самая Мод, которая долго не будет знать о своих настоящих родителях, а потом сделает так много для возрождения славы отца: будет разыскивать по всем фильмотекам мира его старые короткометражки, выпустит в 1963 году фильм «В компании Макса Линдера», включающий три его лучших американских фильма). Но и радость рождения дочурки не может развеять мрачность Макса.

31 октября 1925 года супруги Линдер были найдены в комнате на авеню Клебер со вскрытыми венами. Чтобы покончить с жизнью наверняка, они приняли смертельные дозы веронала и морфия. Потрясенный Париж проводил своего обиженного короля к могиле на родине, в Сан-Лубе, в Жиронде.