Всемирный следопыт, 1928 № 01

«Здорово замолола большая мельница» — говорят они и находят, что в такую погоду хорошо сидеть, спрятавшись в невзрачные и полуразвалившиеся хижины, которые они построили себе, несмотря на весь ужас перед бурей, за отвесами гор.

На необъятном горбе каменной массы, на обширной горной пустыне, протянувшейся на бесчисленное количество квадратных миль, вплоть до самых дремучих, лесов другой страны, день и ночь кочует народ, пустившийся однажды в поиски за счастьем и остановленный морем. Этот народ — лопари. Они слышат могучий голос моря, разносящийся пет каменной пустыне, но они не боятся его. Море не страшно им, — они не знают его грубой, безжалостной силы. Они знают только, что в море плавают миллионы жирных рыб, и ждут, чтобы человек вытащил их из глубины. Им кажется; что море для оседло живущих — такое же тучное, пастбище, как обширное плоскогорье для их оленей.

Они, кочевники, боятся голоса, который звучит в горных ущельях — голоса бури, наполняющей великую пустыню вокруг них грохотом и гулом. И когда снежная метель воет и кружится в обширном пространстве между небом и землей и воздвигает всюду белую движущуюся стену, они, как одинокие и покинутые дети, тесно прижимаются друг к другу и ждут, когда станет светлее. Но иногда проходит много дней, прежде чем распахнутся ворота в этой жуткой белой стене…

Но вот кончается горная метель, светлый день снова горит над ними, они выползают из своих чумов, собирают оленей и бредут дальше по снежной сверкающей стране, совершая вечное странствие под солнцем или северным сиянием, сквозь тьму и снежные вихри.

Так лопари кочевали с незапамятных времен по Торным склонам и плоскогорьям Норвегии, двигаясь все дальше и дальше.

А время шло. Новые столетия возникали и уходили в вечность. И другой народ проник в страну полунощного солнца и северного сияния…

Этот народ не стремился к плоскогорьям, где тысячелетиями скитались кочевники, ставшие теперь древним народом. Новое племя, пришедшее в полярную страну, поселилось вдоль глубоких фиордов; эти фиорды были созданы еще при зарождении мира океаном, наполнившим водою трещины в каменных глыбах. У фиордов люди нашли клочки земли, где при летнем, незаходящем солнце вырастал роскошный мир растений. Они принялись рыть и возделывать землю, построили себе жилища, и тонкий дым поднялся от новых строений к голубому небу, на котором сияло юное весеннее солнце.

Но не земля влекла к себе новых пришельцев. Им хотелось овладеть морем. Они знали, что весной и летом в его глубинах таились целые горы жирных рыб. Как только были построены новые жилища, люди принялись за суровую и тяжелую работу на море, за работу, от которой сгибались их спины и сами они преждевременно старились.

Чтобы не погибнуть, им приходилось надрываться с утра до вечера. Жребием нового народа была упорная борьба со скудной землей и коварным морем. И все-таки они не сдавались. Эти вечные труженики продолжали упорно бороться, рано седели и старились, если море не похищало их в юные годы.

Поколения гасли, и на их месте возникали новые; полярные люди, обрабатывавшие скудную землю и у моря бравшие свою добычу, превратились в сильный, выносливый народ — норвежцев.

Вся их жизнь была сплошной борьбой за существование: ведь они жили в стране, где земля так скудна и бесплодна, что не родит даже хлеба. И все-таки люди были довольны, лишь бы не было таких суровых, голодных зим, которые вырывали множество борцов из их стана. Часто они голодали зимой, но новая весна всегда пробуждала новую надежду в их сердцах.

Так протекали столетия, и опять новое племя пришло в страну, и единственным богатством этого племени была рыба, добытая со дна моря. Новый народ пришел с востока, и звали его «квены». В годы великого голода покинули они Финляндию — зерно замерзало в те годы в земле — и на протяжении всего странствия единственной пищей их был хлеб, испеченный из древесной коры. Целые села переселились тогда в Финмаркет. До них дошли слухи, что у берегов Финмаркена есть обширное море, в котором ходят густые стаи жирных рыб, и эта жирная рыба была им нужна, чтобы не умереть с голода. Они надеялись, что рыбий жир возвратит им их прежнюю силу и выносливость.

_{Карта Финмаркенского побережья.}

Эти грубо сколоченные люди с угловатыми лицами смело пустились в путь по лесам и обширным пустыням голой и суровой страны. Они стремились к морю, которое одно могло спасти их от голода. Мужчина нес на своей широкой и сильной спине старших детей, за ним, шатаясь, шла бледная и истощенная женщина, и у нее в узелке за плечами лежал младший ребенок. Тяжело было это странствие квенов. Голод, как волк, впивался в их внутренности, и ночной мороз жег их лица, но они упорно шли все дальше и дальше. Самые слабые падали мертвыми от истощения в лесных трущобах, и их погребали в болоте, чтобы дикие звери не растащили их трупы, а если оставалось время, то закапывали в землю. Те, что могли, продолжали странствие сквозь лесную чащу.

Наконец они увидели, что реки текут в том же направлении, куда идут и они, и обрадовались, так как самое тяжелое было теперь позади. Теперь скоро они придут в сказочную страну, где жирная рыба громадными стаями стоит около самого берега. У всех была одна мысль: только бы выдержать и дойти. Теперь их вели за собою речные рыбы; они ловили их, и силы их возрастали. Рыбу они поедали сырьем, так как не умели добывать огонь.

В один прекрасный день они увидали с горы, на которой очутились на своем пути, что-то голубоватое и почувствовали запах чего-то незнакомого, что не имело отношения к горной стране. Они никогда еще не видали моря, но знали, что то голубое, сливавшееся с небом, что было под ними, и есть море.

Они стали спускаться с гор, пробирались сквозь низкие поросли склонов и о густые ветви до крови раздирали себе лицо и руки. Они проходили по обширным, камнями усеянным полям. Зеленый мох покрывал эти камни мягким ковром, и нога человеческая еще ни разу его не касалась. Некоторые из этих камней выскальзывали из-под их ног и с шумом скатывались в пропасти, и белый дымок вился за ними, когда в своей дикой скачке они ударялись о другие камни. Переселенцы с севера Финляндии подошли к фиорду, сопровождаемые как бы пальбою из пушек.

Но внизу, у голубого фиорда, их ждало разочарование. Там уже жили люди. Они столкнулись с народом, языка которого не понимали, — а они надеялись обрести новую и необитаемую землю.

Неприветливо встретил их народ, поселившийся там прежде и овладевший всеми клочками земли, годной для хозяйства. Пришельцев едва-едва терпели, и если бы не их изголодавшийся и дикий от отчаяния вид, да не нож, торчавший за поясом, их бы прогнали назад в горы. Так поступали обитатели долин с лопарями, когда они вместе со своими оленьими стадами пробовали спускаться к голубой и соленой воде. Но квены показались им слишком сильны и воинственны, с ними они не решались обойтись так же, и принуждены были терпеть их.

И квен тоже покорил себе землю и камни. Он был предприимчив и вынослив. Он создал себе жилище и устроил насаждения вокруг него. Квен был так же счастлив в своей землянке, как норвежец в своем, из дерева сколоченном, доме. Впрочем, и квен не долго жил в землянке. В нем был такой преизбыток жизненной энергии, что он не мог оставаться без дела, и мускулы его очень ему понадобились, когда он стал строить дома из бревен. Эти бревна он срубал в лесу и, связав в плоты, сплавлял весною вниз по рекам. В то же время он испробовал свои силы и в борьбе с морем, сначала как помощник норвежца, с которым свела его судьба и который знал море и пути рыб в нем. Впрочем, помощником квен оставался недолго. Вскоре у него появилась собственная лодка, и он вперегонки с норвежцем стал вылавливать из моря свою добычу.