Dark and Dangerous Love (СИ)

Девушка застонала, где-то между охом и стоном, когда он наконец двинулся. Зейн прижал палец к ее промежности, лаская маленький шарик с нервами.

Глаза Эвелин закатились, когда она принимала удовольствие. Она стонала, пока Зейн продолжал трогать ее в правильных местах.

Обе ее руки вцепились в ручки стула, пытаясь сдержать обостряющуюся чувствительность между ног, даже растущую нужду касания там.

Зейн усмехнулся, придвигая стул ближе. Он поил ее вином, пока бутылка не была полностью осушена, а все чувства девушки притуплены.

- Я хотел сделать это с того дня, как впервые увидел.

Не останавливая медленных и мягких движений, он сел на колени. Забыв про гордость, он опустился на колени, что никогда не делал прежде.

- Я не врал, когда говорил, что хочу съесть тебя, - сексуально и хрипло сказал он, углубив голову в ее междуножье.

Зейн коснулся носом ее бритой промежности, вдыхая запах.

- Ты побрилась?..

Она пыталась заговорить, но получалось лишь бормотание. Эвелин практически закричала, когда почувствовала там его язык. Ее дыхание стало более резким, сердце вырывалось из груди, не понимая, как сдержать гормоны.

- Ты не обязана бриться, - прошептал он. - Ты не должна делать что-то для меня. Моя любовь к тебе не сможет исчезнуть от таких мелочей, - сказал Зейн, языком проникая в ее промежность.

Эвелин почувствовала, как спадает все напряжение. Его язык делал что-то невероятное. Ей хотелось кричать, но почему? Девушка не понимала.

Не осознавая, Эвелин начала двигаться бедрами. Зейн ускорил движения, накаляя обстановку.

Блэкберн не понимала, что происходит, ее тело задрожало, а потом случилось подобие взрыва, не выходящее за пределы ее промежности.

Ее тело тряслось и извивалось, но Зейн не останавливался. Он продолжал пытать ее языком, но более агрессивно. Как будто первый раз был простой игрой, а теперь все становилось более серьезным.

Он грубо сдерживал ноги девушки, чтобы та не могла двинуться. Одной рукой он держал Эвелин за талию, приближая к себе.

Вид казался невероятным. Величайший из королей, Зейн, сидел на коленях перед девушкой. Такого не случалось со времен Миры. Пока вампир наблюдал за блаженством Эвелин, он чувствовал, усилившуюся эрекцию. Он так хотел ее. Зейн мечтал взять ее тело больше, чем когда-либо.

- Ты принадлежишь мне, - прошептал он, будто убеждая себя. - Ты хочешь меня, я принадлежу тебе.

Зейн быстро расстегнул ремень, сняв штаны и нижнее белье.

Он приподнял девушку со стула, положив на стол. Его член касался ее промежности. Вампир сдерживал свои желания, дразня ее. Он играл с Эвелин, заставляя ее стонать от жажды ощущений.

- Скажи это, - прошипел Король ей на ухо. - Скажи мне, что хочешь это!

На секунду она попыталась отодвинуться, но он не позволил. Одной рукой Король держал ее за шею, заставляя смотреть на него. Страх появился в ее глазах, ей хотелось сбежать, скрыться от демона, готового войти в нее. Впрочем, Эвелин вспомнила, почему должна умилостивить его, впустить, отдать тело и душу.

Нерешительно, даже упрямо, Эв кивнула.

- Скажи это, скажи, что хочешь, чтобы я трахнул тебя.

- Я-я хочу, чтобы ты т-трахнул… меня.

Слова, слетевшие с ее губ, были подобны музыке для его ушей.

Не заставляя ее повторять, Зейн вошел членом в ее промежность, а Эвелин ахнула. Она помнила, каким большим он был в прошлый раз, но теперь, казалось, что он увеличился вдвое. Ее миниатюрное тело не могло вместить его, но девушка оттолкнула боль и упрямство, позволяя себе забыть обо всем и раствориться в моменте.

Девушка ощущала похожее удовлетворение, появившееся между ее ног, но оно было сильнее, чем пару минут назад. Она обхватила руками его торс, двигаясь бедрами навстречу. Эвелин стонала, не сумев сдержать себя.

Блэкберн слышала звук разбивающихся тарелок, но не понимала, что произошло, пока Зейн не вдавил ее в стол. Его движения становились более сильными и быстрыми. Король завел руки Эв ей за голову.

Он наблюдал, как она закрыла глаза, теряясь в получаемом удовольствии. Ничто не заводило его больше, чем эта картинка. Мягкие стоны Эвелин и ее счастливое выражение лица являлись тем, что он бы назвал светом всей своей жизни.

Зейн любил ее больше, чем мог описать словами.

И он ждал, пока не почувствовал знакомого сжатия мышц вокруг члена и не услышал ее крик, затем кончив.

Официант и страж ждали по другую сторону двери, когда Король закончит любить свою девушку. Зейн улыбнулся, посмотрев на Эвелин.

Он наблюдал, как быстро билось сердце в ее груди.

Комментарий к Вино и блаженство

*В оригинале Mr. Dark and Dangerous, что-то вроде указания на название. Великий и могучий русский язык не позволил мне красиво перевести это :с

========== Рассвет ==========

За всю свою долгую и насыщенную жизнь Зейн Малик потерял счет женщинам, которых уложил в кровать. Три тысячелетия и Казанова? Впрочем, из всех девушек он любил только трех.

Мира. Она была его первой истинной любовью, до сих пор преследовавшей его во снах. Он мог спасти ее. Девушка была его величайшим сожалением. Иронично, ведь из всех способностей возвращать время он не мог, а как бы ему хотелось получить еще один день, час, минуту, даже секунду с Мирой. Вампиру не хватало ее. Возлюбленная оставила неизгладимый шрам на его сердце. Она была той, кто спас его, вытащил из темноты.

Венис. Ведьма была его второй любовью, к тому же самой длинной, хоть они были врагами, защищали противоположные интересы, выражали разные мнения. Она верила, что люди достойны свободы и равных прав со сверхъестественным миром, потому управляла Австралией. Но Зейн полагал, что правильно властвовать над людьми, управлять каждым их движением, довести до крайней точки, диктовать правила жизни. Она так же была его первой возлюбленной. Может, их чувства были братскими, не похожими на то, что он чувствовал к Мире.

Эвелин. Она была его третьей и величайшей любовью.

Она была той, кто мирно лежал рядом с ним, пока вампир с обожанием разглядывал ее. Он считал ее вздохи и выдохи, внимательно прислушивался к работе органов.

Он нахмурился, вскоре отбросив тревогу и обратив внимание на ее бледную кожу.

Зейн Малик был не тем, кто наслаждался просыпаться с девушкой, которую он трахал ночью. Его доминантная натура не позволяла делиться даже кроватью.

Нет, он явно не любил делить что-то с кем-то.

Впрочем, тем утром, когда солнце вставало на востоке, Зейн был счастлив, увидев рядом с собой Эвелин. Ее обнаженное тело выглядело сияющим под солнечным светом.

Это была самая прекрасная сцена, когда-либо появлявшаяся перед его взглядом. Ему хотелось заморозить время и наслаждаться всю вечность этим моментом. Девушка выглядела такой умиротворенной, счастливой и прекрасной, пока спала.

Зейн не решался дотронуться до нее, останавливаясь. Он боялся, что все исчезнет от его прикосновения. Король опасался, что это один из его снов, а вся страстная ночь была лишь в его голове, не больше, чем фантазия. А в жизни Эвелин бы не отдалась ему по желанию.

Он боялся прикоснуться к ней. Тот миг был так ценен.

Только об этом он мечтал. Зейн был более счастлив, чем за два прошедших тысячелетия. Впервые за долгое время он был удовлетворен. Вампир не чувствовал когтей, забирающих власть над его телом. Он больше не слышал голос, находившийся в его голове, нашептывающий бесчестные и непростительные вещи.

Взгляд Короля обратился от объекта восхищения к печали. Как бы он ни пытался убедить себя, что она хотела его так же, как и он ее, Зейн не мог остановить реальность от разрушения этого идеального момента.

Он знал, почему она отдалась ему ночью, понимал, что в ее глазах он навсегда останется бессердечным, коварным, холодным монстром.

Зейн был чудовищем, физически, психологически и сексуально оскорбившим ее, продолжавшим контролировать ее жизнь и готовым умереть, но не отдать ее другому.