Его имя (СИ)

- Объясни, малыш: что ты опять забыл в логове гнусного насильника?

Тот вздрогнул и соскользнул с подоконника, но с ответом не спешил. Скабиор тем временем придирчиво изучал поднос с завтраком. Есть не хотелось, но он обнаружил кувшин с тыквенным соком и с удовольствием напился. Сто лет его не пробовал.

- Как это ты меня?

- М? – он недоумённо глянул на Драко поверх кубка с соком.

- Ночью в коридоре.

- А. Обычный захват.

- Где научился?

- Где-то, - Скабиор подобрал волосы, связывая их кожаным шнурком в небрежный хвост.

- Но зачем? Ведь есть палочка.

- А если нет? Как тогда вырубить ублюдка?

- Против вооружённого мага это всё равно не поможет.

Скабиор фыркнул.

- Если б не помогало, я бы тут сейчас не стоял.

Драко покивал каким-то своим мыслям и выдал:

- Научишь?

Этого ещё не хватало.

- Я тебе что, гувернантка?

- Вот это было бы круто.

Скабиор обернулся и увидел, что Драко улыбается обычной сдержанной улыбкой. Да он и сам с трудом сдерживал смех, представив себя в роли гувернантки. И всё-таки мальчишка окончательно обнаглел. Он медленно подошёл к нему, встав совсем близко. Драко, уже не улыбаясь, неотрывно следил за ним; даже, казалось, дыхание затаил. А Скабиор опёрся ладонями о подоконник по обе стороны от замершего Драко и склонился к его уху:

- А ты не забыл, что из-за клятвы ты не можешь причинить мне никакого вреда? А вот я очень даже могу.

Драко отмер и повернул голову так, что чуть было не ткнулся губами ему в шею.

- Но не причинишь.

- Почему же? – Скабиор, удивлённый, отстранился.

Драко откинулся назад и упрямо вздёрнул подбородок.

- Просто потому, что тебе это не нужно.

Скабиор молча смотрел на него. Он чувствовал, что самоуверенность Драко напускная, и всё же тот был прав: лишние проблемы сейчас ни к чему.

- Всё равно тебе делать нечего, - это прозвучало почти просящее.

Скабиор откачнулся от него, непроизвольно потирая шею в том месте, где её коснулось тёплое дыхание, и отошёл к стене – туда, где солнце не слепило.

- Иди сюда.

*****

- Глаза?

- Глаза и горло.

- Но я просто хотел узнать, как можно вывернуться.

- А если попадёшься, то и выворачиваться не придётся.

Драко неуверенно посмотрел на свою ладонь.

- И как надо бить?

- Можно хлестнуть, но лучше распрямлёнными.

- Так?

- Нет, всеми, - Скабиор взял его за руку. – Веером, вот так. И бей.

- Тебя?

- А кого?

- Но я могу тебя поранить.

- Спасибо, я оценил юмор. Долго мне ещё ждать?

Скабиор легко перехватывал его запястье, и постепенно Драко сосредоточился на ударе. Потом они опробовали и пару захватов. Бить мальчишка ни черта не умел, но оказался ловким и увёртливым, так что Скабиору даже удалось немного поразмяться. Драко запыхался - тонкие прядки липли ко взмокшему лбу, но пощады не просил. В конце концов чуть было не попал Скабиору ногой по колену, и тот отступил:

- Ладно, хватит с тебя на сегодня.

Он стянул рубашку и, запрокинув лицо, облился прямо из кувшина. Вода холодила разгорячённую кожу. Когда он проморгался, то обнаружил зависший перед ним в воздухе кубок. Драко уже успел наколдовать себе такой же. Тыквенный сок. Скабиор подхватил кубок и, машинально кивнув в знак благодарности, уселся на матрас. Драко опустился на любимый пуфик. Его взгляд вновь остановился на книгах.

- Ты так и не ответил: где ты учился?

Скабиор в два глотка осушил кубок, облизнулся.

- Не надоело?

Драко пожал плечами.

- Просто любопытно.

Любопытно ему. Скабиор с удовольствием вытянулся на матрасе. В окно струился тягучий летний день. Где-то внизу шелестела листва, и отовсюду поднималось сонное гудение пчёл. В теле ощущалась приятная расслабленность, не хотелось делать никаких резких движений. Мальчишка терпеливо ждал ответа. Ладно, не жалко.

- Мы жили в Гэмпшире. Я и мой отец.

- Наши соседи.

- Не совсем, - Скабиор закрыл глаза. – У нас было поместье и славный лес рядом. Папаша мой, потомок старого рода, был сущей чумой и вырожденцем. Любил выпивку, охоту и покер. Не любил, когда ему говорили, как надо жить. - Скабиор усмехнулся, припомнив отца – могучего бородача, задиру и сквернослова. – Вообще, в лесу он смотрелся уместнее, чем в доме. И со зверями сходился лучше, чем с людьми. Охотник, конечно, был первоклассный. Он и меня всему научил. Мы практически жили в лесу, и до сих пор не понимаю, как это его угораздило отправить меня в Хогвартс.

- Хогвартс.

- Да, и можешь не спрашивать, какой факультет.

- Ты чистокровный?

Скабиор сделал вид, что не расслышал.

- Когда я был на пятом курсе, что-то случилось. Старый хрен никогда не ладил с соседями, зато прекрасно находил общий язык с их жёнами. Дамочки в нём души не чаяли. - Скабиор невольно улыбнулся. – То ли в этом была причина, то ли в другом, но его здорово невзлюбил один из тамошних аристократов. Папаша-то был вроде быка – такой в угаре сравняет с землёй целую деревню, а потом от души раскается. Подлецом не был и исподтишка гадить не умел. А тот, другой… Ну, что-то вроде Люциуса. Хитрый с… стратег. И вот он обстряпал всё так, что папаша по пьяной лавочке проигрался в пух и прах. Поместье перешло к дорогому соседу, и он зачем-то туда переехал, хотя у него и свои хоромы были ого-го. А папаше он по доброте душевной предложил место егеря. В нашем же лесу.

Скабиор замолчал. Нет, особой сыновней любви он к старому алкашу никогда не питал, но… Даже сейчас тяжело было вспоминать, как он приехал на каникулы и обнаружил, что в доме хозяйничает тот лощёный гад, а отец заперся в охотничьем домике. Он тогда резко сдал – постарел и как-то съёжился, что ли.

- Почему вы не уехали? – тихо спросил Драко.

- Куда? По молодости отец много путешествовал, но к тому моменту уже окончательно врос в землю. Тот лес был его домом. Да и денег не было. Мы остались там. Впрочем, ненадолго.

Скабиор помедлил. Он никому об этом не рассказывал. И не то чтобы это было страшным секретом. Просто никто, кажется, и не спрашивал. Он кашлянул.

- В день зимнего солнцестояния наш сосед-хозяин устроил приём – небольшой, но шумный. У папаши к тому времени накипело. Он подумал-подумал, да и заявился туда незваным гостем вместе со своими лучшими друзьями – маггловским ружьём и затяжным делирием*. Кто-то успел вызвать авроров, но те опоздали: хозяева и гости уже были немного мертвее, чем обычно. А папаша исчез. Думали, что он сбежал, но я уверен, что просто опомнился и бултыхнулся в прорубь в порыве раскаяния. Да оно и к лучшему, пожалуй. Только вот отдуваться перед аврорами пришлось мне.

- Тебе? Но почему?

Скабиор поморщился.

- Да вот не верили они, что один человек может оставить после себя три десятка трупов. Хоть я и говорил, конечно, что это они просто с папашей в следопытов не играли. В общем, авроры упорно сватали меня в сообщники. Может, и обошлось бы, но у трупов обнаружились стаи высокородных родственников, и они требовали наказать виновного. А мне тогда уже семнадцать исполнилось – отвечать бы пришлось по полной. После пары допросов я понял, что рано или поздно сознаюсь вообще в чём угодно – ребята своё дело знали, и решил не задерживаться. Собрал вещички, свалил по-тихому на вольные, но не вполне законные хлеба. Они не особо усердно меня разыскивали, а в послужном списке набралось всего по мелочи. А уж после войны биография моя стала, так сказать, полностью укомплектована. Если всплывёт всё сразу, не миновать мне дементоров.

- Дементоров больше нет.

- А. Ну, регулярно отсасывать охранникам - тоже удовольствие ниже среднего. Так что в тюрьму я не тороплюсь.

«Лучше сдохнуть», - добавил он про себя. Воцарилась тишина. Скабиор уже хотел посмотреть, не ушёл ли мальчишка, как вдруг тот задал вопрос – как всегда, простой и болезненный.

- А твоя мать?

- Ма-ать, - протянул Скабиор, стараясь говорить небрежно. – Да я её и не знал. Но если верить старику, она умерла, давая жизнь никчёмному ублюдку. Ну, мне, то есть.