Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)

– И как Лорд собирался решать все это? — поинтересовалась Мелисса.

– Не так, как подают Светлые, — внимательно глядя на нее, сказал Северус. — Никакого геноцида тогда не было и в проекте. Лорд хотел создать полноценное государство, которого сейчас нет и в помине. У нас нет разделения властей, нет армии, нет независимого суда и как класс отсутствует презумпция невиновности, а значит, объективное судопроизводство. Скольких волшебников бросили в Азкабан только на основании того, что у них на руке метка! И наплевать, что многие Круциатуса не применяли даже к мухам. Метка? Все, дементоры ждут. Ни веритасерума, ни легилименции.

Кроме того, у нас нет ничего даже близко напоминающего парламент. Законы принимает то же самое министерство, которое их и исполняет. Нет выборов, нет политических партий, то есть банально нет возможности легально влиять на деятельность министерства. А если нет легальной оппозиции, непременно появится нелегальная — со всеми вытекающими последствиями.

– Не стоит забывать и об ограниченных возможностях магического мира. Что может позволить себе среднестатистический волшебник? Работу в Министерстве, семейной лавке или на огороде? А по выходным шахматы, карты и квиддич?

– В точку, — согласился Снейп. — Почти любой шаг влево-вправо ведет к нарушению многочисленных, часто противоречащих друг другу, законов либо Статута секретности. Гайки закручивают уже несколько столетий. Рано или поздно резьбу должно было сорвать. Лорд же хотел привести магическое законодательство в соответствие с современными реалиями.

Он также собирался внедрить что-то вроде службы по контролю за рождаемостью. Смысл был в том, чтобы проводить демографическую политику, создав базу всех магических семей и проследив их родственные связи, тем самым имея возможность подобрать приемлемые кандидатуры.

Что до маглорожденных, то он призывал либо ограничить их число в магическом мире, хотя бы временно, пока не разрешим внутренние противоречия, либо всерьез заняться их адаптацией и интеграцией. Два мира серьезно отличаются, а Светлые эту разницу попросту игнорировали. Ну, не будут маглорожденные воспитывать своих детей на Сказках барда Биддля, если им аргументированно не объяснить их ценность! Скорее, предпочтут Сказки Матушки-Гусыни или Мэри Поппинс. Да и Мерлин с ними! Достойные литературные произведения! Но и у волшебного мира есть своя, самобытная культура, равно как и традиции и обычаи, которых «пришлые» не знают, знать не хотят и ценить уж точно не собираются. Более того, усиленно продвигают собственные: Хеллоуин вместо Самайна, Рождество вместо Йоля и так далее.

Предлагалось организовать отдельные школы для маглорожденных и сквибов и усложнить имеющуюся учебную программу в Хогвартсе, добавив общеобразовательные магловские предметы, а также этикет, фехтование, историю магических родов, снова начать изучение законов магии и запрещенных сегодня магических техник.

Лорд выступал за создание заповедников для магических животных и растений, организацию ферм, плантаций, крупных мануфактур и, возможно, какого-то подобия магловских научных институтов. Как следствие, это бы способствовало появлению новых рабочих мест, а в не столь отдаленном будущем создало бы условия для экономического рывка.

– Звучит весьма здраво.

– О, сначала он был более чем разумен. И весьма харизматичен.

– Что же изменилось?

– Стал убивать людей, — просто ответил Северус. — Не сотнями-тысячами, как писали газеты, но все же…

– Вот так? Ни с того ни с сего? — скептически хмыкнула Мелисса. — Встал с утра пораньше не с той ноги и подумал: «Что-то мне как-то смутно и тягостно… Чем бы себя развлечь? А! Ну, конечно! Убью-ка я пару десятков маглов и волшебников!»

Снейп глубоко задумался, а потом медленно произнес:

– Не знаю, что послужило толчком. Полагаю, разочаровался в идеях мирного реформирования. Вернее, в скорости их реализации. Группа во главе с Дамблдором на корню пресекла министерские карьеры сторонников Лорда. А на это и был основной расчет: провести сподвижников на ключевые посты и начать реформы. Однако уже тогда маглокровных было большинство. Они опасались, что чистокровные и примкнувшие к ним сильные полукровки попросту их сомнут, и на перемены не пошли. В Визенгамоте у сторонников Лорда тоже было меньшинство. Опять-таки стараниями директора. Все-таки величайший светлый маг, победитель Гриндевальда и прочая, и прочая, и прочая, — грустно усмехнулся Снейп.

– Этакий рождественский Санта-Клаус! И что было потом?

– Возможно, Лордом было принято решение действовать кардинально. Допускаю, что он собирался начать прореживание магического населения Британии. Да и немагического тоже. В итоге каждый выживший волшебник становился особенно ценен. Он был готов принять очень и очень многих способных волшебников, несмотря на происхождение. Примкнувшие к нему полукровки и Обретенные увеличили бы шансы на появление нового поколения магов. И более сильных. Природа не терпит пустоты, и баланс был бы восполнен. Вполне могла возникнуть новая аристократия. А старая гарантировала бы продолжение своих родов. Возрождение через кризис, а не через созидание. В любом случае, изначально Лорд ставил перед собой исключительно стратегические позитивные — «за»! — цели. За организацию мира конкретным образом.

– А чего хотел Дамблдор и иже с ним? Ведь в рядах его сторонников были и представители аристократии. Они-то должны были понимать, что их роды прервутся на внуках. При самом лучшем раскладе на правнуках. И кому все останется? Какому-нибудь маглорожденному Фреду О’Маха из Айдахо?

– Чего хочет Дамблдор, знает только сам Дамблдор. Публично он декларировал свободу, равенство, братство — Робеспьер хренов! — и призывал объединиться против Лорда и ради общего блага, — последние слова Снейп выплюнул, будто это было самое мерзкое ругательство, которое он знает.

– Прелестно. То есть у Волдеморта, — Мелисса вновь имела возможность наблюдать, как Северус поморщился и потер левую руку, — были конкретные цели. Пусть они кому-то и не нравились. И «конкретные» тут слово ключевое. А у всеобщего светоча гипотетические свобода, равенство и братство? И общее благо, которым вообще можно прикрыть все, что угодно?

– На моей памяти, Дамблдор никогда не высказывался за что-то, выходящее за рамки абстрактного «добра». Знаешь, иногда, когда я слушаю его разглагольствования, невольно думаю о неонацистах. Их цели тоже лишь тактические и также направлены исключительно «против». Против узкоглазых, против черномазых, против Темного Лорда. И всегда ради абстрактного блага нации. Самое убийственное в том, что ни они, ни Дамблдор не могут сказать, в чем заключается это гребаное «общее благо», кроме как в отсутствии этих самых узкоглазых черномазых темных лордов, — устало сказал Снейп. — В любом случае, тогда, в конце семидесятых, большинство обывателей опасались перемен. Кто-то боялся войны с маглами. Чтобы прикрыться от ядерной бомбы, нужно быть Слизерином или Мерлином. А колдунов такого уровня у нас уже, наверное, никогда не будет. Другие боялись железной дисциплины, которая царила в рядах Темного Лорда. Если бы он победил, созданное им магическое государство было бы жестким, возможно, даже тоталитарным. А в рядах светлой стороны с дисциплиной было туго.

На мой субъективный взгляд, большинство членов Ордена Феникса Дамблдора были отщепенцами: изгои древних родов, сироты, оборотень, не нашедший себя ни в мире магов, ни в мире оборотней, ни в мире людей. Нечто среднее между боевой группировкой с пацифистскими, как это ни странно, взглядами и диссидентским кружком по интересам. Но ромашками они не были точно. На их совести точно такие же, как и у Пожирателей смерти, акции устрашения, теракты и убийства. В качестве слабого оправдания и им, и себе, могу только сказать, что мы были очень молоды. Безмозглые идиоты, решившие изменить мир и сыграть по-крупному во взрослые игры. Вот только большие дяди играли краплеными.

Какое-то время они сидели молча, обдумывая все сказанное и услышанное, а потом Снейп поднял глаза на Мелиссу и спросил: