A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

— Мистер Малфой, — мягко и снисходительно произнесла Гвендолин, — Беата — очень своеобразная девушка. Если она заподозрит что-то неладное, или почувствует, что ей играют… Скажем так, полыхающее кострище на месте моего дома и леса не входит в планы здешних колдуний и колдунов.

— Вам не кажется, что вы преувеличиваете? У вас больше опыта, да и умений.

Сириус только издал смешок, на что Гвен сдержанно улыбнулась.

— Я могу справиться с Беатой. Безусловно. Но едва ли меня устроит цена. Зачем решать ситуацию силой, если можно решить ее умом?

Малфой надолго замолчал, что-то сосредоточенно обдумывая, Сириус ерзал в кресле, пытаясь не встречаться с пытливым взглядом хозяйки дома, а Гвен неторопливо пила чай.

— Что ж… — вновь подал голос Люциус. — Если вы хотите просто заманить Беату — проблемы и вовсе не существует.

Гвендолин вопросительно взглянула на слизеринца, Блэк нахмурился.

— Нужно просто привести сюда Эмили Паркер, — Люциус усмехнулся, — и Беата помчится куда угодно и когда угодно.

Эмили Паркер, задумчиво прислонившаяся к косяку в соседней комнате со стопкой писем в руке, придерживалась несколько иного мнения о том, куда и кого нужно привести. Лица Сириуса она не видела, но сам факт, что гриффиндорец не стал возражать сразу же, говорил о том, что Блэк уже рассматривает эту идею, а это… плохо.

«Извини, Беата, но план придется немного пересмотреть», — вздохнула она и, распихав почту по карманам, твердым шагом вошла в комнату.

_____________________________

* Нет, Малфой не сидел на шпажке с едой. В данном случае имеется в виду предмет мебели, широкое кресло, похожее на диван с высоким изголовьем.

***

Класс трансфигурации, 15:00

— Меня несколько смущает факт отсутствия Блэка на уроке, — мрачно произнес Джеймс, озираясь.

— А чему здесь удивляться? — пожала плечами Лили, опускаясь на стул рядом с остальными мародерами.

— Я не сказал, что я удивляюсь, — ворчливо поправил ее Поттер. — Я сказал, что смущен. Я есть на уроке, а Блэк — нет. Это нестандартная ситуация, а мне в последнее время очень не нравится неопределенность.

— Это неважно, — тряхнула головой Лили, — важен Малфой.

— А что не так с Малфоем? — встрял в разговор Ремус.

— Лили недавно была в Гренобле, делая вид, что выведывает информацию по делу… по делу моих родителей, — через силу закончил Джеймс.

— А что ты на самом деле там делала? — с интересом спросил Питер.

— И откуда ты взяла деньги на номер класса люкс… — продолжил свое вчерашнее ворчание Джеймс.

— Прекрати, Джеймс, это неважно. Я привлекала внимание, — заговорщическим шепотом закончила она.

— Ну-ну, неважно, — еще мрачнее отозвался Джеймс, сверля Лили взглядом.

— Чье внимание? — Питер вслед за Лили понизил голос.

— Я рассудила, что мое присутствие в полицейском участке не останется незамеченным от… ну, от Него. В общем, вы понимаете.

— И в чем здесь смысл? — недоуменно нахмурился Ремус.

— Смысл в том, чтобы привлечь внимание Лорда или его ближайшего окружения. Если они подумают, что мы много знаем и становимся опасными, то будут вынуждены принять меры. Мы сможем поймать их на горячем! — с нездоровым блеском в глазах закончила Лили.

— А тот факт, что они окажутся умнее нас, предположат, что все это — заговор, и пятью гриффиндорцами в этом мире станет меньше, ты не рассматриваешь? — Ремус сохранял ясную голову.

— Я точно знаю, что Малфой уже в курсе того, что я посещала Гренобль, игра уже началась!

— Интересно, откуда ты это знаешь? — не унимался Джеймс.

— Тем более, с поддержкой Дамблдора… — Лили проигнорировала его комментарий.

— О да, еще позавчера он отчитывал нас с Блэком, как последних идиотов, а сегодня сразу согласится на очередную безумную авантюру.

— Но вы и есть идиоты, — пожала плечами Эванс. — В моем же плане все просчитано и учтено.

— И французское министерство магии, которое уже ищет нарушителя, тоже? — осведомился Джеймс.

— Э… нет, не совсем, — Лили замялась. — Но это уже издержки, Джеймс! Они бывают в каждом плане.

— Хорошо, — вздохнул Ремус. — Мы пойдем к Дамблдору и сообщим ему о происходящем. Только, пожалуйста, не влезайте в очередную переделку, которая окажется нам не по зубам!

К сожалению, эту фразу Лунатику стоило произнести несколькими часами раньше — до того, как Блэк и Эмили начали заниматься самодеятельностью.

***

Лес Дина, вечер

Еще никогда появление Эмили не привлекало в обществе столько внимания. Три пары глаз ошеломленно уставились на нее, пытаясь осознать увиденное.

Сириус Блэк, сидевший в кресле, ошеломленно смотрел на Сириуса Блэка, стоявшего в дверном проеме. Все их отличие заключалось лишь в степени изорванности рубашек после долго хождения по лесу.

Малфой, обернувшийся на голос, так и застыл с неестественно повернутой головой, удивление Гвендолин было скрыто куда более тщательно, но и она не смогла сдержать изумленного вздоха.

— Мистер… Сириус Блэк? — уточнила Гвен.

— Я, — хмыкнула Эмили, пытаясь вспомнить, как давно она пила Оборотное зелье, и сколько еще продержится его эффект.

— А… — Гвендолин повернулась к Сириусу-номер-один. — Вы тоже мистер Сириус Блэк, мистер Блэк?

— И я, — удивленно промолвил Сириус.

— Полагаю, один из присутствующих выпил Оборотное зелье, — усмехнулась Гвендолин. — И это совсем не сложно проверить.

— В таком случае предлагаю уважаемой Эмили Паркер, что сейчас сидит на кресле передо мной, сознаться, дабы не терять время, — насмешливо произнесла Эмили Паркер, глядя на Сириуса Блэка, полагая, что лучшая защита — нападение.

Оборотное зелье, включающее в себя кровь человека, чей облик ты принимаешь, невозможно выявить в чужом организме. Оборотное зелье данного типа создает полную и абсолютную копию выбранного человека, включая также и его магические способности, (что сильно затруднило для Эмили использование собственной волшебной палочки), и действует ровно двенадцать часов с момента принятия. Впрочем, Беата дала ей пару оберегов (на всякий случай), три амулета (на крайний случай) и научила нескольким простейшим невербальным заклинаниям, а точнее — связкам и пассам (на очень-очень крайний случай).

Единственная проблема Оборотного зелья, приготовленного с использованием чужой крови, таилась в том, что частое использование этого мерзкого пойла приводило к частичному, но необратимому видоизменению оригинального облика волшебника и его магических способностей. Или не только частичному — смотря, как часто принимать.

— Что? — Сириус Блэк вскочил с дивана. — С чего ты взял, что я…

— И верни мне мою палочку, Паркер, — припечатала его Эмили.

Ее расчет был прост — Блэк так или иначе не выдержит, бросится на нее в порыве ярости, повалит на пол, но до того, как Малфой или Гвендолин смогут разнять двух Сириусов Блэков, у Эмили будет пара мгновений, чтобы засунуть свою собственную палочку в карман Блэку. Это была чистая импровизация с огромным количеством издержек, риска и основанная исключительно на твердолобости и вспыльчивости Сириуса. Но Блэк не подкачал.

Разозленный, он кинулся к Эмили, намереваясь запечатлеть на ее скуле чудный синяк — боль, нанесенная чуждому для Паркер телу, оказалась вполне реальной и осязаемой, но свое дело она выполнить успела.

Когда Малфой подскочил к двум Сириусам, пытаясь оттащить того, что был сверху, он не мог не заметить вторую палочку, палочку Эмили Паркер, выглядывающую из-за пояса Блэка.

— Это палочка мисс Паркер, мистер Малфой? — задумчиво уточнила Гвендолин, когда слизеринец вытащил ее из-под ремня Сириуса.

— Она самая, — с ненавистью выплюнул Люциус и с нескрываемым злорадством воззрился на Блэка.

— Черт побери, я!..

— Отлично сыграно, Эмили, — со всей возможной злостью, которую она была способна изобразить, произнесла Паркер. Получилось вроде неплохо.

— Как же вы преодолели лес Дина незамеченным, мистер Блэк, да еще и без вашей волшебной палочки? — с интересом спросила Гвендолин. Она чувствовала подвох, но не могла в полной мере понять, в чем он.