Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)

Изначально члены ордена только следили за Пожирателями, наводили на них Аврорат, пытались вычислять и срывать операции противников. Затем стали угрожать волшебникам, симпатизирующим Лорду Волдеморту и ПСам, недвусмысленно давая понять, что делать этого не стоит. Не брезговали и покушениями.

Для молодой четы Поттеров падение Лорда было делом чести. А Лили в принципе считала, что сможет успокоиться, только увидев могилу Волдеморта и по возможности сплясав на ней джигу. И поскольку работать никому из них: ни Поттерам, ни Блэку — было не нужно, так как денег для комфортной жизни было более чем достаточно, делам Ордена они отдавались самозабвенно.

Нужно также заметить, что работоспособность организации, учитывая ее неофициальный статус, целиком зависела от пожертвований сочувствующих. И именно Поттер и Блэк взяли на себя в то время практически полное финансирование его операций.

К лету 1979 года стало понятно, что позиция Темного Лорда и Пожирателей укрепилась. К ним примкнули оборотни, а также малые магические народы, которым были обещаны признание, более активное участие в жизни волшебного мира и в будущем, может быть, возможность пользоваться волшебными палочками.

Положение Министерства магии стало настолько шатким, что глава департамента по магическому законодательству Бартемиус Крауч продавил законы, упростившие привлечение к ответственности, процедуру следствия и вынесение решений о наказаниях. Была открыта настоящая охота на сторонников Темного Лорда. Авроры получили новые полномочия и разрешение применять непростительные заклятия, они стали чаще убивать, чем арестовывать, причем при малейшем подозрении. Однако данные суровые меры переломить ситуацию уже не могли.

К началу 1980 года казалось, что еще немного и победа Волдеморта станет свершившимся фактом. Но именно тогда стало известно о пророчестве, сделанном Сибиллой Трелони: «Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда… рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца…»

И именно это пророчество затормозило активные действия Пожирателей. Практически все их лучшие силы были направлены на поиски подходящих беременных женщин. И по закону подлости в то время Лили поняла, что снова беременна. Семья Поттер подошла под пророчество по всем статьям.

Джеймс, и так регулярно напоминавший Лили при любом удобном и неудобном случае о ее прошлом, сейчас просто осатанел. Поначалу безумно радовавшийся тому, что станет отцом, он теперь ежедневно брызгал слюной ненависти и обвинял Лили во всех смертных грехах. Его еще не рожденному ребенку угрожала смертельная опасность. И от кого? От «бывшего» его благоверной. А при этом ее ублюдок от этого самого «бывшего» счастливо живет у дяди с тетей и прекрасно себя чувствует.

Успокоить его сумел только Альбус Дамблдор. Он предложил план: Лили и Джеймс укрываются под заклятием Фиделиуса, а жизнь их сына сразу после рождения можно будет подстраховать с помощью одного очень милого ритуала.

Но для этого было необходимо уже сейчас, зимой, забрать дочь Лили у Петунии и Вернона.

***

Литтл-Уингинг был тихим, маленьким городком, пригородом Лондона. Петуния и Вернон Дурсли жили в доме № 4 по Тисовой улице. Это был новый район коттеджной застройки, поэтому все дома были построены по одному проекту и похожи друг на друга, как близнецы.

Летом перед каждым домом зеленеет аккуратно постриженный газон, а под окнами высажены одинаково круглые клумбы. А зимой можно наблюдать одинаково расчищенные дорожки.

Может быть, кого-нибудь это армейское единообразие и смущает, но абсолютно точно не чету Дурслей. Это их первый общий дом, и Петуния абсолютно уверена, что через несколько лет, когда подрастут все посаженные деревья, когда фасад дома будет полностью увит плющом, их гнездышко приобретет абсолютно уникальный вид.

А пока она изо всех сил старалась преобразить интерьер, придать ему более домашний и уютный вид. И ей это неплохо удавалось. Несколько симпатичных картин на стенах, пара-тройка небольших статуэток на камине, живые цветы в горшках. Казалось бы, ничего особенного, как у всех, но Вернону нравилось возвращаться после работы в их теплое гнездышко к жене и маленькой племяннице.

За полтора года, что они жили вместе с девочкой, они искренне к ней привязались и полюбили ее. Петуния, правда, боялась, что Вернон будет плохо реагировать на всплески магии малышки. А они у нее начались практически сразу, как она выбралась из колыбели. Но в отличие от той же Лили, которая в детстве не могла их контролировать, Мелисса, казалось, прекрасно управлялась со своими силами.

Часто Петуния видела, как у девочки над головой летали кубики, мячики и даже плюшевый мишка. Но стоило Мелиссе заметить, что на нее смотрят, она аккуратно опускала все на пол. Петуния не могла припомнить, чтобы что-то в доме билось или взрывалось при непосредственном участии малышки. Наоборот, девочка несколько раз ловила у самого пола вывернувшиеся из рук Петунии стаканы или елочные украшения. Вернон говорил, что если это магия, то она чертовски полезна: позволяет экономить деньги.

Кроме того, всесторонне обсудив проблему, они решили, что магия как спорт. Будешь чаще тренироваться, будет лучше получаться. И несчастных случаев тоже станет меньше.

Вернон так и сказал:

— Туни, это же, наверно, как приседания. Я вот могу присесть 10 раз, а потом весь день буду лежать пластом. Если Пчелка(1) будет тренироваться каждый день — как зарядку делать, — у нее и энергии будет меньше и контролировать это она сможет лучше.

С того дня Петуния частенько, играя вместе с Мелиссой, говорила: «А теперь, Лисса, подними в воздух два кубика. А теперь три. А теперь покружи их».

В принципе, Вернон и Петуния действовали верно. Единственное, что они не учитывали: им попросту повезло с характером их племянницы. Она была активной, подвижной девочкой, но при необходимости могла успокоиться и сосредоточиться. И поддерживать уровень необходимой концентрации, необычный для маленького ребенка, достаточно долго. С любым другим ребенком-волшебником они могли остаться у разрушенного дома.

И, тем не менее, с каждым днем у Мелиссы получалось все лучше и лучше. Сначала ее хватало лишь на пятнадцать минут активных целенаправленных манипуляций, потом на полчаса. После того, как ее резерв увеличился до часа без перерыва, Дурсли успокоились и перестали контролировать процесс.

В общем, жили они счастливо. Особенно сейчас, когда после трех лет супружества они ждали своего первого ребенка.

Петуния, понявшая, что беременна, сразу потребовала от Вернона поклясться, что он по-прежнему будет любить Мелиссу. Тот, оскорбившись, что жена так плохо о нем думает, надулся как мышь на крупу. Петуния, так и не дождавшаяся клятвы, тоже обиделась. Так они и сидели на диване, отвернувшись друг от друга, пока у каждого из них перед носом не зависло по большой шоколадной конфете. Это их племяннице надоело, что тетя и дядя сидят грустные, и она решила их порадовать, отлевитировав из вазочки с кухонного стола сладкий подарок.

Помирившиеся Вернон и Петуния в очередной раз признали, что волшебство, пожалуй, не так плохо. И весьма вкусно.

Этот январский воскресный вечер, семья Дурслей проводила в гостиной перед горящим камином. Вернон читал газету, уютно устроившись в кресле, и периодически недовольно хмыкал, комментируя неудачные, по его мнению, решения правительства, а Петуния сидела на диване с Мелиссой и пыталась изобрести малышке очередную прическу. У почти трехлетней девочки волосы уже были достаточно длинными для экспериментов. Петуния обожала возиться с ней, как с куклой, наряжая и причесывая.

В этот момент раздался звонок в дверь.

– Я открою, Туни, — сказал Вернон, нехотя вылезая из мягкого кресла и направляясь в прихожую. — Интересно, кого черти принесли?

– Да мало ли, могли ошибиться домом, — сказала Петуния, продолжая плести сложную косу.

Через минуту ее муж вернулся в гостиную и произнес странным, искусственным голосом: