Другой (СИ)

Внутренне Арктур согласился с ним, он уже пришёл к похожим выводам. Наверное, следовало бы обсудить это с портретами, да и Кикимеру наверняка найдётся что сказать.

– "О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут", – пробормотал он внезапно всплывшую в памяти строчку.

– "Пока не предстанет небо с землёй на Страшный Господень суд", – неожиданно подхватил Драко.

– "Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род"...

– "Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встаёт"...

Они стояли лицом к лицу, смотрели друг на друга и осознавали только что произнесённые строки.

– Знаешь... – задумчиво протянул Драко, – ...а ведь у меня не только друзей, у меня и врагов достойных нет, чтобы подружиться с ними. Овечка-Поттер, жертвенный агнец с засранными Дамблдором мозгами. Какой из него враг? – он грустно хмыкнул. – Наглая дура Грейнджер. И почему её зовут заучкой, она же выскочка. Многие слизеринцы учились бы не хуже, если бы хотели высовываться. По Уизли я даже молчу. Иметь такого врага – нереальный позор.

Арктур понимающе кивал и удивлялся на себя. Он слушал от Малфоя про себя и своих бывших друзей, словно это были трое совершенно чужих ему людей.

– Они прозвали меня хорьком, будто это хоть сколько-нибудь обидно, – глаза Драко повеселели. – Они ничего не понимают в хорьках.

– А что такого особенного в хорьках? – заинтересовался Арктур.

– Хорёк – это замечательный маленький хищник. Красивый, гибкий, грациозный, с великолепным ценным мехом. – Драко незаметно для себя улыбнулся, выражение его лица сделалось мягче. – Он азартен, храбр и для своего размера очень силён. Если лиса крадёт из курятника только одну курицу, то хорёк, оказавшись в курятнике, впадает в азарт и убивает всех кур, которые не сумели укрыться от него. Вот за это фермеры так ненавидят хорьков, что даже само название зверька сделалось у них бранным словом. Когда та же Грейнджер называет меня хорьком, она только показывает мне, что она курица.

– Интересно. Я думал, хорьком обзываются из-за запаха.

– Нет, хорьки чистоплотны. – Драко с мечтательным видом добавил: – Если бы я стал анимагом, моей аниформой был бы белый хорёк. В точности такой же, как тогда...

– А почему ты им не становишься? Не получается?

– Я не для того родился человеком, Блэк. Назови мне хоть одну причину для человека превращаться в животное, если он не вор, не шпион и не хулиган.

– Хмм... Может, в бою?

– В бою?! Ты волшебник или где? Общеизвестно же, что в бою нет животного лучше хорошей Бомбарды. В Министерстве не зарегистрировано и десятка анимагов, и не потому, что это Мордред знает как сложно. На самом деле анимагия никому не нужна.

Арктур как-то сразу вспомнил Риту Скитер и её пасквили.

– Нет, кое-кому она всё-таки нужна, – возразил он.

– Я и не глядя могу сказать, что для недостойных целей. – Драко тоже кое-кого вспомнил, но почти сразу же сообразил, что слишком категоричен. – Хотя тут многое от аниформы зависит. По правде говоря, мне далеко до хорька, Блэк.

– А что так?

– Рвать глотки курам – не моё призвание. Куры должны клевать своё зерно и нести свои яйца.

– А то Малфои останутся без яичницы...

– Именно, – рассмеялся Драко. – Ты смотришь в самую суть, кузен.

Когда Нарцисса вернулась, чтобы позвать их на ужин, она обнаружила обоих парней веселящимися и вполне довольными друг другом. Они и не заметили, как проболтали целый час.

После ужина Нарцисса отозвала Арктура в кабинет и изложила ему причину, по которой ей нужно было попасть в фамильную библиотеку Блэков. Пока она подбирала доводы за содействие в ликвидации эпидемии, Арктур вдруг просиял и объявил:

– Тётя Нарцисса, я знаю человека, который точно поможет нам в этом!

И снова - Избранный

Не называя имён, Арктур сообщил Нарциссе, что его знакомый специалист по тёмномагическим болезням – бывший Пожиратель не из последних и что его предварительной ценой будет амнистия. Если уверенный тон парня и навёл Нарциссу на некие догадки, они были не из тех, которые следовало озвучивать. Она ограничилась согласием донести предложение до министра, а Арктур со своей стороны обещал предупредить знакомого, чтобы тот был готов к переговорам. Вернувшись от Малфоев, он написал Рабастану Лестрейнджу, что Бруствер ищет любые возможности избавиться от эпидемии и готов пересмотреть своё отношение даже к тёмному магу, если тот сумеет вылечить пострадавших.

Рабастан взял паузу – как он сказал, на обсуждение. Вернулся он минут пятнадцать спустя и написал, что такое важное дело лучше обсудить на личной встрече, после того как Нарцисса переговорит с министром и расскажет, до чего они договорились. Местом встречи он выбрал лондонский Рассел-сквер, у памятника герцогу Бедфорду, и предупредил, что нужно одеться по-магловски. Поскольку Арктур не знал, где это и как туда попасть, Рабастан подробно описал ему, как проехать туда на магловском транспорте от Дырявого котла, и посоветовал взять с собой связной пергамент, чтобы они могли списаться, если парень вдруг заблудится в Лондоне.

Арктура немало удивило, что Лестрейндж знаком с магловским миром. Одеться для встречи у него не вызвало проблем, он помнил, как в Литл-Уининге одеваются парни его возраста. Он помнил также, как одевались волшебники на чемпионате мира по квиддичу, и с тревогой ожидал увидеть что-нибудь подобное. На встречу Арктур прибыл заблаговременно, за полчаса до назначенного времени, пролетевшие незаметно, потому что он был здесь впервые и с восторженным любопытством оглядывал красивый старинный парк.

Рабастан был пунктуален, он подошёл к памятнику минута в минуту. Выглядел он как добропорядочный английский джентльмен, состоятельный и безупречно одетый, с полудлинной стрижкой и аккуратной короткой бородкой. И в страшном сне не приснилось бы, что этот образец респектабельности является разыскиваемым государственным преступником. Когда они обменялись приветствиями, он окинул Арктура оценивающим взглядом.