Комацу (СИ)

Даже земля под их ногами пропала, они как будто ступали по пустоте. Вернее, ступал Торико. Комацу все еще находилась на дорожке с редкими кустиками зелени.

- Поклонитесь, поблагодарите, - снова посоветовала Комацу.

И перед ними открылся Жрачколинский монастырь, храм этикета. Каменные ступени вели к высокому зданию с каскадной крышей, загнутыми коньками. И огромной вывеской над обитыми сталью воротами.

- Попробуй войти в него, Тонкичи, - хмыкнул настоятель, поднимаясь по ступеням. - Комацу…

- Но, мастер! - девушка беспомощно посмотрела на напарника. - Торико-сан один не справится!

Торико повернулся к ней, взял за плечи.

- Комацу, не стоит волноваться! Я пройду любые испытания и добуду Фруктозырь.

- Торико-сан, - уныло произнесла повар. - В отличие от ресторана, храм построен из материалов, которые не прячутся при незнании этикета, а нападают на недостаточно вежливых людей.

- На… нападают?!

- Угу.

Охотник решительно сжал кулаки, вздернул подбородок.

- Все равно! Я пройду. А ты, отправляйся к мастеру и жди меня там, - улыбнулся мужчина. - Если это испытание на пути к Фруктозырю, я справлюсь.

Комацу неуверенно кивнула.

- И помните: благодарность. Сердечная благодарность ингредиентами, идущая от всей души! - предупредила она его еще раз.

И легко взбежала по лестнице, где ее уже ждал мастер Юнь.

Для Торико началась полоса препятствий. Несмотря на все его поклоны и сложенные ладони, монастырь продолжал пытаться его убить. Сваливал на него камни, заставлял землю исчезать под ногами, ставил подножки на ровном месте, ранил острыми осколками скал.

Комацу несколько раз порывалась помочь ему, хотя бы крикнуть, что нужно делать, но ее всегда останавливал строгий взгляд мастера Юня. Торико обязан сам пройти это испытание. И не просто пройти, но и понять, где скрываются его главные недостатки. Чтобы стать сильнее, он должен не просто выучиться пищевой чести, охотник должен захотеть ею овладеть. И демонстрация того, через что проходят обычные жители монастыря ежедневно, должно его заинтересовать.

Для того, чтобы стать сильнее, совсем не обязательно что-то есть. Постоянная благодарность всем ингредиентам за их существование, живущая в сердце - вот основа пищевой чести. У Комацу это заменялось любовью ко всему живущему. Она не могла быть постоянно благодарна и дождю, и снегу, что уничтожали некоторые ростки в ее саду. Не могла быть благодарна миру за существование браконьеров. Но, несмотря на это, она все равно любила жизнь. И восхищалась всеми ее проявлениями. Именно передавая это чувство деликатесам, она сумела овладеть пищевой честью.

- Томато, ты совсем не помнишь, о чем тебе говорила Комацу?

Торико вздрогнул, остановился. Сложил руки и замер.

Нападения прекратились. Комацу облегченно улыбнулась.

Но стоило ему только открыть глаза, как храм легонько ударил его по макушке резным столбиком.

- Похоже, это затянется, - вздохнул мастер. Повернулся к девушке. - И это твой напарник?

- Один из них, - кивнула Комацу, с улыбкой глядя, как Торико пытается усердно уважать все живое на каждом шагу. Такое забавное выражение лица! - Я повар четырех Небесных Царей.

- Неплохое достижение, - покивал настоятель. - Меньшего я от тебя и не ожидал. Надеюсь, ты продолжаешь совершенствоваться в пищевой чести?

- Да, мастер Юнь.

- И как там поживает мой краснопузый тезка?

Комацу весело рассмеялась.

Во внутреннем дворе монастыря шла усиленная тренировка. Ровные ряды учеников. синхронные складывания рук и поклоны, единодушная благодарность, раздающаяся под небом.

Монастырь имел свои филиалы по всему миру, обучая поваров и охотников пищевой чести. А еще сюда отсылали преступников по приговору гурманского суда, где в них насильно вбивали основы пищевого этикета. Одна из причин, почему монастырь предпочитал нападать без разговоров на все, что не уважает его.

Это место было предназначено не столько для наказания, сколько для реабилитации пищевой чести преступников. Если она овладевали ею, заканчивали обучение, то могли уйти отсюда. Некоторые просто сбегали, но в таком случае они не выбирались из Потерянного леса.

Именно это и объяснял мастер Юнь, когда к ним подошел еще один человек, в тюрбане и традиционной форме монастыря. Через плечо спускалась длинная, тонкая черная коса.

- С возвращением, мастер Юнь, Комацу! Это тот самый претендент на пищевое сокровище храма, о котором говорил Президент Ичирью?

- М-м-м, Шоджи, позволь представить тебе Тому, напарника Комацу.

- Я Торико! То-Ри-Ко! - почти отчаявшись, произнес охотник.

Как об стену горох, мастер его даже не услышал.

- А это помощник, мастер этого монастыря Шухер.

- Я Шуу, мастер… - приветливая улыбка не исчезла с лица помощника.

- С этого мгновения ты будешь тренировать пищевую честь под руководством мастера Шого. Шого, проводи его в главный храм.

- Да, мастер. И я Шуу, - обреченно произнес будущий наставник Торико. Но затем вновь улыбнулся, повернувшись к охотнику. - Рад вас приветствовать, Торико-сан. Может, я недостаточно силен, но, надеюсь, вам понравится работать со мной.

Комацу с облегчением вздохнула. Торико не будет заниматься сам мастер, с его спартанскими и немного садистскими методами. Шуу намного гуманнее и добрее.

И он сможет заинтересовать охотника в овладении пищевой честью.

Шуу попросил Торико сразиться с ним и увел на одну из тренировочных площадок.

- Он может ходить в чем угодно, все-таки он пока еще чужак нам, но ты - часть нашего монастыря и моя воспитанница.

Быть воспитанницей настоятеля - намного больше, нежели просто быть его ученицей. Мастер Юнь всегда относился к ней как дочери или внучке. Она впервые почувствовала родственное тепло, заботу именно от него, попав в храм с отрезанной ногой. Помнила, как он просиживал целыми днями у ее постели, отпаивая настоями и бульоном.

- Хорошо, мастер, я переоденусь.

- Твоя комната всегда ждет тебя, Комацу, - мастер улыбнулся. Очки блеснули на солнце. - И не стоит беспокоиться о своем напарнике. У него хороший потенциал.

- Знаю.

- Ты освоила пищевую честь, и за время отсутствия в монастыре, твой уровень значительно повысился, - оценивающий взгляд. - Поэтому тебя я хочу обучить одной интересной технике, чтобы ты не скучала, пока твой товарищ будет осваивать этикет.

- Мастер, вы говорите о…

- Да. Иди переодевайся. Я буду ждать тебя в саду. Возьми с собой свой нож.

Комацу кивнула и убежала.

Ее комната ни капельки не изменилась за прошедшее время. Все те же тонкие панели, перегородки, решетчатые окна, которые так легко открыть. И плотный сверток спальных принадлежностей на полу. Здесь убирались, вытирали пыль, однако ничего не переставляли.

Комацу провела пальцами по полированной гладкости стола, на котором благоухали в вазе цветы. Забытая девушкой кисть для письма находилась в том же положении, в котором Комацу оставляла ее. Стены украшали ее первые упражнения в каллиграфии, тонкие наброски, сделанные этой самой кисточкой.

Память о ней. Мастер проявил уважение и заботу, оставив все по-прежнему.

В шкафу висело единственное алое платье с золотым узором, с воротником-стойкой и длинными, широкими рукавами - форма мастера Жрачколинского монастыря. Комацу уже и забыла, что прошла все три ступени, достигнув высшей. Что автоматически переводило ее в разряд мастеров.

А теперь наставник хочет показать ей знаменитую технику возрождения. Некоторые повара деликатной кухни обладали настолько высоким профессиональным мастерством, что могли вырезать кусок ингредиента, не повредив его жизненные циклы. Точно по клеткам его структуры, так, чтобы затем ингредиент начал самостоятельно восстанавливаться. Даже не замечая отсутствие части.

Поразительное умение, но оно было запрещено МОГ. Организация боялась перенасыщения рынка вследствие того, что один ингредиент можно было использовать длительное время.