Сверхестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва (СИ)

— Бля, мы по косарю на его похороны скинулись, — закрыла лицо руками самогонщица. — Пропали деньги…

— Я не знаю, что я чувствую, — пожаловалась Елена.

— Остановитесь, — вдруг глухо прозвучал голос «Главного Песняра».

Клаус, которому фингал под глазом кто-то уже замазал зеленкой, шагнул вперед и, застегнув ширинку, произнес:

— Пахан ошибся. Зассал. За это мы его отпиздим.

— УРАААА!!! — прокричали няшки.

— Но он вернулся. За это мы нальем ему бормотухи и отправим в бой, — продолжил Клаус. — Пахан вернулся, потому что верен замку, Анатоличу и диску Булановой. А если он вернулся, то он не такая гнида, как мы считаем.

— Да что мы его слушаем! — встрял Холмс. — Майклсон, ты несешь ересь!

Из казана донесся устрашающий писк Убивашки и звон ее погремушки, а Глист ГМО, поняв команду, тут же отшвырнул Холмса хвостом на другой конец зала.

Военрук поднялся со стула, махнул еще стопочку бормотухи и проникновенно взглянул в грустное лицо блудного Дамблдора.

— Встать в строй, товарищ пахан! Выдать ему оружие, каску с фонариком и фронтовые сто грамм.

Лицо Дамблдора посветлело.

— Бегом, ёб твою мать! — гаркнул Деймон. — Хотя нет, прыгай на единорога, будешь руководить «конницей» в лице Глиста ГМО.

И тут же получил по голове хвостом Глиста.

— Ладно, «конницей» руководит Убивашка, — буркнул генералиссимус, потирая затылок. — А сейчас полчаса подходят к концу, товарищи.

— В БОЙ! — заорала Китнисс Эвердин.

— За Хогвартс! — кровожадно рявкнул Невилл.

— Ура, товарищи! — орал повар.

— Выйду ночью в поле с конем!

— Етить вашу, — злобно буркнул кто-то.

Воцарилось молчание. Деймон задрал голову вверх и, взглянув в суровую мордашку юной Дейенерис, заорал благим воплем психопата:

— Моя доча сказала первые слова! Моя доча умеет говорить! Катерина! Катерина, она «етитькнула»!

— За Дейенерис! — громко сказал Клаус, подняв граненый стакан.

— За мою племяшу! — воскликнул Стефан.

— За Матерь Глистов ГМО!

— УРААА!!!

Стаканы звякнули.

Но время неумолимо тикало, и армия, отложив празднование на потом, снова приготовилась к бою.

Гарри топал через заросли колючих кустов, жевал бутерброд (все-таки влияние трудовика неоспоримо) и думал о вечном. С каждым шагом убежище Темного Лорда становилось все ближе, и Поттер, преисполненный чувства долга, сжимал в одной руке волшебную палочку, а в другой — обломок трубы, так на всякий случай.

«Удар по печени всегда действует вернее, чем колдунство, Поттер» — звучал в его голове голос военрука.

Пока он думал об этом, в кармане штанцов что-то неумолимо задрыгалось и Гарри, уже зная, что это снитч, вытащил его на свет Божий и, на всякий случай, огляделся по сторонам.

— Шо ты дрыгаешься? — пробасил Поттер. — Страшно?

Снитч, удивительно, но не ответил. Гарри понял, что золотая крылатая хуйнюшка его не уважает.

— И мне страшно, снитч. Пиздец близко.

Вдруг снитч открылся, как киндер-сюрприз какой-нибудь, и задрыгался еще сильнее, как в конвульсиях. Гарри перепугался и перекрестился на всякий случай.

И тут он увидел то, что скрывал в себе золотой снитч.

Вот оно что, Гарри, вот почему «покойный» пахан завещал тебе его.

В темноте, из одной половинки снитча блеснуло Кольцо Всевластия.

«А может я хоббит?» — промелькнул в голове Гарри идиотский вопрос. — «Да нет, ноги, вроде, не волосатые».

— Шо ж делать-то? — ойкнул Поттер, воровато глядя на кольцо.

И, повинуясь инстинкту, напялил кольцо на палец.

И ничего не произошло.

«Made in China» — буркнул Гарри.

Ну да ладно, делать нечего.

Впереди виднелась грязная палатка и мангал.

Пахло папиросами.

А там, из-за кустов, виднелась высокая фигура Лорда Волан-де-Морта.

— Гарри Поттер, — прошипел цыганенок, баюкая змею на руках.

Гарри храбро выпятил грудь и шагнул вперед.

Возле своего гуру маячила Белла Свон, гоготавшая, в предвкушении победы.

Побитый Аро приклеивал к переломам подорожник.

А у мангала, жаря на углях шашлыки, грозной тучей застыл Северус Снейп.

«Ссыкотно» — подумал Гарри. — «Что бы на моем месте сделал профессор Сальваторе?».

— Хуй безносый! — рявкнул Гарри. — Я пришел!

— Не смей называть меня безносым! — верещал Волан-де-Морт. — Даун! Авада Кедавра, бля!

Зеленый луч колдунства, усиленный приставкой «бля», вырвался из палочки цыганенка и угодил Поттеру прямо в печень.

— Ыыыть, — прохрипел Гарри и, поняв, что это было очень тупо, рухнул замертво в лужу.

====== Глава 43. ======

Раздражающе-яркая лампочка мигала прямо перед глазами и Гарри, припомнив уроки профессора Винчестера сделал два вывода: либо рядом демоны, либо здесь древняя проводка. Поправив съехавшие очки, Гарри привстал на локтях и понял, что он лежит на холодном полу.

— Морг, — пискнул Избранный, вспомнив, что его, кажись, убили.

Однако ошибся. Он оказался в небольшой комнатушке со старыми цветастыми обоями и ситцевыми занавесочками на окнах. Рядом стояла пружинистая кровать с тремя матрасами и горкой подушек, в углу комнаты нашелся старенький черно-белый телевизор «Весна», под головой у Гарри был лоскутный коврик, а на двери висел широкий женский халат.

— Шо за, — прифигел Гарри, и тут же понял, что он явно не один в этом чудном месте.

Откуда-то доносился грохот посуды и чье-то смутно знакомое завывание:

— … только мы с конем по полю идем, только мы с конем по поооолю идем…

«Малиновый звон» — благоговейно ахнул Гарри и, конспирации ради, завернувшись в бабский халат, осторожно вышел из комнаты.

— Дай-ка я разок посмотрю…где рождает поле зарююю…

— О, очканавт проснулся! — окликнул вдруг Гарри незнакомый девичий голос. — Поттер, иди сюда, что ты там замер, как фраерок у прокурора?

Гарри заглянул в помещение, из которого доносились эти звуки и совсем растерялся.

Это была кухня, из которой пахло чем-то печеным. На плите булькала кипящая вода, а вокруг огромного стола, погруженные в лепку пельменей, сидели Клаус Майклсон, одетый в штаны на резинке и майку-алколочику, незнакомая девка, одетая так, словно ограбила гримерку актеров «Матрицы», и знакомая бородатая фигура пахана Всея Хогвартса.

— Товарищ пахан, — ахнул Гарри.

Дамблдор кивнул и, улыбнувшись ему, принялся лепить пельмешек в форме шрама на лбу Избранного.

— Садись, не стой, — кивнул Клаус, указав Поттеру на табуретку.

— Мистер Майклсон, — прошептал Гарри. — Профессор Дамблдор…

И присмотрелся к девке, месившей фарш в миске.

— Я знаю кто ты, — благоговейно сказал Гарри, когда на него снизошло озарение. — Ты ж доча профессора Сальваторе.

— Чего вы говорили, что он тупой? — протянула Убивашка. — Видите, как все понял сразу.

— Я умер? Я в раю?

— Нет, правду вы говорили, он туповат, — покачала головой девка. — Пахан, давай, рассказывай ему.

— Нет, — буркнул Дамблдор. — Пусть Клаус расскажет.

— Да етить твою коромыслом! — гаркнула Дейенерис, ткнув Дамблдора лицом в тесто. — Не ссать. Или я вернусь в Хогвартс…

— ААА!!!

— … останусь на повторное обучение…

— ААА!!!

— А потом буду преподавать…

— АААААА!!!

Перекрестившись, Дамблдор вытер ошметки теста с бороды и, боязливо взглянув на Убивашку, закивал.

Девка поднялась на ноги, прихватила со стола кастрюлю с уже сваренными пельменями и, дернув Клауса за майку, поманила за собой.

— Пойдем, Клаусяш, покормим Гаврюшу.

Клаус закивал и направился за ней.

— Кто такой Гаврюша? — поинтересовался Гарри.

— Это ее Глист ГМО, — пояснил Дамблдор. – Ух, Убивашка, страшная девка…когда она поступила на Гриффиндор, профессор МакГонагалл благоразумно вышла на пенсию и исполняющим обязанности декана факультета стал Клаус. Это одна из причин, почему юная Дейенерис закончила школу с золотой медалью.

Гарри подцепил вилкой пельмень и, захлопав глазами, спросил: