Мальчик нарасхват (СИ)

И что тогда делать? Как оправдываться? Ведь все подозрения падут сразу же на меня, я в этом не сомневаюсь. Во-первых, о закидонах пацана знаю я один (по крайней мере у меня в квартире). Во-вторых, когда пропал телефон, дома меня не было, и в-третьих, когда я появился, то сам и сдал себя с потрохами, указав на сотовый.

Тяжелый вздох. Кисло переведя взгляд на окно, подумал, что зря я все же это все затеял. Вот сидел бы себе тихонько, ну и сидел бы. Острых ощущений захотелось? Да какие тут «острые ощущения»? Так, нервотрепка одна.

Чтобы хоть как-то отвлечь себя, встал, потянулся, разминая затекшие части тела, распахнул приоткрытое окно настежь. Последнее время стояла невыносимая духота, воздух был теплый и тяжелый. Жары как таковой уже не было – небо постепенно затягивали непонятно откуда взявшиеся тоскливые облака, полностью скрыв из вида солнце. Ни ветра, ни дождя. Затишье перед бурей, определенно. Да я уж и на бурю, если честно, согласен. А еще лучше, чтобы гроза была. После нее обычно воздух такой свежий, что до костей пробирает.

Домой вернулся более бодрым, чем день или два дня назад. То ли начал привыкать к новому распорядку дня, то ли мысль о том, что вскоре нервировавший меня пацан с его полудохлой раскладушкой окажутся в поле моего зрения, бодрила и придавала сил.

Переступив порог, привычно скользнул взглядом по своему отражению в зеркале, что висело прямо напротив входной двери. Хм, не думал, что лицо у меня настолько напряженное. Надо бы расслабиться, улыбнуться хотя бы. Ага, так уже лучше, но улыбаться все-таки не надо.

Затем взгляд метнулся к уголку, где обычно скидывалась обувь, а потом аккуратно расставлялась ворчащей Светой. Сандалии Юльки, балетки Светы, туфли Алины, один из которых стоял почему-то отдельно от всей обуви, кроссовки пацана. Вся обувь, которую они надевают чаще всего, остальная просто не влезла бы. Вернее, настолько захламила и без того маленькую прихожую, что ей здесь просто не место. И из сумки можно взять. Или чемодана, у кого что.

Ну, значит, все дома. Что ж, и то хорошо. Разувшись, свалил ботинки в угол, нарушая порядок. Выглянул в зал.

Алина, наткнувшись на меня взглядом, приветливо помахала рукой.

- О, Вадик, привет. Ты чего так поздно? Раньше же приходил, - сестра почесала ногу, а потом легла, подложив под голову подушку.

- В пробку попал, - кивнул я в ответ.

Алину такой ответ устроил, и она снова устремила свой взгляд в телевизор. Сестра шумно дышала, изредка морщилась. И она страдала от духоты с учетом того, что одета была более чем открыто – шорты и майка. Такой наряд мне не понравился совершенно. Наверное, потому, что рядом в кресле сидел пацан и бросал на Алину взгляды. Пусть не сейчас, но когда меня не было – точно бросал, на все сто процентов уверен.

Проходя мимо в спальню, сквозь зубы поинтересовался:

- Что, жарко?

Алина, удивленная резкой сменой настроения, моргнула и посмотрела на меня.

- Да.

- Могу ледяной водой окатить.

Сестра нахмурилась и фыркнула. Скрестила руки на груди.

- Сейчас-то что не так?

- Оденься, - остановился напротив нее, загораживая телевизор.

- Нет, жарко мне.

- Оденься, - с нажимом повторил, медленно переводя взгляд на пацана, который старательно избегал смотреть мне в лицо.

- Что еще? Может мне трусы с шерстяным начесом надеть? – возмутилась Алина, наверное, вполне праведно. – Не буду я одеваться, отстань!

- Тогда ты не смотри, - полностью перевел я свое внимание на пацана, тот исподлобья на меня посмотрел, вздохнув.

- Я и не смотрю.

На шум вышла Света из спальни. Поправляя волосы, она хмуро вскинула взгляд.

- Чего опять кричим? О, Вадик, ты вернулся. Ну, тогда не удивительно, - вздохнула она в сторону, а я насупился. – Ну? Чего опять не поделили?

- Пусть Алина оденется, - раздраженно взмахнул я рукой, проходя мимо остановившейся Светы в спальню.

За компьютером сидела Юлька и чему-то улыбалась. Я потрепал ее по голове, мельком посмотрел, во что она играет, подошел к комоду. Не успел раздеться, в комнату заглянула Света. Укор в ее глазах мне тоже не понравился.

- Дома и так жара невыносимая, ты ее еще одеться просишь…

- Приказывает, - крикнула Алина из зала, явно жалуясь.

- Тогда пусть пацан не смотрит на нее, а то знаю я, чем это все кончится, - буркнул себе под нос, пихая в ящик вещи и доставая другие.

- Его Артем зовут.

- Знаю.

- И чем все кончится?

- Ничем хорошим.

- А мне казалось, у них все замечательно, - таинственно озвучила свою мысль Света и удалилась из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Я дернулся в сторону, а Юлька, оглянувшись на меня, испуганно вздрогнула и резко отвернулась. Неужели настолько перекосило?

Переодевшись, вышел из спальни. Кинул пасмурный взгляд на подростков, уделил особое внимание стушевавшемуся пацану, на коленях которого я увидел знакомую черную раскладушку и, дернув плечом, ушел на кухню, откуда исходил аппетитный запах.

Ждать ужина мне пришлось еще минут десять-пятнадцать. Света поставила передо мной тарелку с картофельным пюре. Я скептически посмотрел на три тонких куска колбасы, которые скромно были подложены на край тарелки. Перевел взгляд с немым вопросом, издевается ли на до мной Света, на последнюю. Та вздернула тонкие брови и села на стул в стороне от меня.

- Ну что? Борщ ты сам не хочешь, вот и ешь, что дают. Еще спасибо скажи, что учитываю заказы всех «посетителей», хотя у меня тут не ресторан.

- Верно, - скривился я, все же поблагодарив тетю.

Некоторое время она меня прожигала взглядом, в котором возникало то любопытство, то укор, то раздражение. Я поднимать глаза на нее упорно не хотел, потому что это означало бы, что я дал знак Свете говорить. А что она хочет что-то сказать, не сомневался.

Но женщина она и есть женщина. Коварная. Света все же исхитрилась переловить мой взгляд. И как только мы встретились глазами, она открыла рот, заставив меня наперед вздохнуть:

- Вадим.

Я напрягся. Такой серьезный тон мне не понравился. Да и «Вадим» вместо «Вадик» всегда не сулил ничего хорошего из уст Светы. Что ж, деваться некуда. Главное сейчас в рот побольше картошки напихать, чтобы не отвечать, может, пронесет.

- Мм?

- Почему ты постоянно Артема задираешь? – полушепотом осведомилась тетя.

Я закатил глаза и оглянулся на дверь. Закрыта. Медленно жуя, отвел взгляд в сторону.

- Не задираю я никого.

- Ну да, конечно! Одно время еще ничего было, а сейчас опять началось. Чем он тебе так не понравился? Хороший парень. Приличный, вежливый, - принялась перечислять Света его хорошие черты, а я взвесил на чаше весов его «нехорошие черты».

Знала бы тетя о том, что знал я, сейчас она так яро не защищала бы паренька.

- Ну и что? Не нравится он мне, - нехотя пробурчал, когда слушать хвалебные слова про «хорошего и воспитанного мальчика» надоело.

- Да почему?

- Странный он, - резко вставил я и насуплено замолчал.

Да и Света, впившись в меня задумчивым взглядом, лезть перестала, только чему-то вздохнула. А потом спросила:

- Это все потому, что он Алинке нравится, да?

- Чего? – поперхнулся я пюре, Света заботливо похлопала меня по спинке. – С чего ты взяла, что он ей нравится?

- Ну, - тетя откинулась на спинку стула и мечтательно улыбнулась. – Я женщина, вижу подобное. Да и Алинку как облупленную знаю.

Я упрямо качнул головой и запихал в рот последний кружочек колбасы.

- Ошибаешься.

- Чем докажешь? – насмешливо улыбнулась Света.

- Ну…

- Ну?

- Ну-у…

- Вот и именно, что «ну-у»! Дурак ты все же, Вадик. Хотя тридцатник уже скоро. И тебе пора бы влюбиться уже, семью завести.

И, встав, Света, намурлыкивая себе под нос какую-то мелодию, ушла, оставив меня мрачно взрыхлять пюре вилкой. На языке вертелось много колких высказываний, но, во-первых, Света бы на них серьезно обиделась, а во-вторых, она уже ушла.