Величайшее тайдзюцу (СИ)

Вдалеке он ощущал родные огоньки чакры Хинаты, Сакуры, Тайюйи и Гурен — они были вместе с Какаши-сенсеем и Ямато-тайчо в сопровождени пары клонов Наруто. Там шло какое-то сражение, но Наруто не мог отвлекаться.

Огромный огненный шар, видимый даже отсюда, улетел в небеса. Через некоторое время в месте использования техники начали собираться тучи, закручиваться медленным смерчем и озаряться редкими проблесками молний. Тучи сгущались и сгущались, пока разряды молний не слились в непрерывный гул. А затем небеса разверзлись и оттуда ударило нечто невообразимое — исполинский дракон, словно созданный из молний. Наруто отстранённо подумал, что Саске создал очень крутую технику, а значит ему нужно либо её повторить, либо придумать что-то ещё круче.

Сражение стихло и Наруто было решил, что Саске победил — пусть у него почти не осталось чакры, но сила техники была просто невообразимой, а значит Итачи не мог не быть ранен. Но внезапно спокойствие покинуло Наруто — он увидел, как над лесом возносится огромный огненный силуэт, а рядом с ним вырастают семь голов очень знакомой твари. И, хуже всего, появилась новая сигнатура чакры, того, кого Саске якобы уже убил. Орочимару.

Наруто вскочил на ноги и помчался вперёд, прыгая с земли на деревья, перепрыгивая с верхушки на верхушку, и постоянно используя Шуншин. Он успел вовремя — одна из пастей гидры распахнулась, и отуда показался силуэт покрытого омерзительной слизью Змеиного Саннина.

Наруто потянулся внутрь себя, к ярко-красной чакре, полной ненависти и злобы. Он почувствовал, как за его спиной развеваются три алых хвоста, как чакра покрывает его руки, удлинняя пальцы, превращая в длинные когти.

Узумаки взвился в воздух и приземлился прямо в раскрытую пасть, рядом с извивающимся Орочимару.

— Привет, Хеби-саннин! — осклабился Наруто. — Это родственная ссора, так что вы здесь лишний!

Узумаки вонзил когти в Орочимару и, разрывая гидре пасть, выдернул его оттуда. Внезапное чувство опасности обуяло Наруто и он, не раздумывая, применил Шуншин, уходя от атаки странного огненного меча, который сжимала пылающая фигура воина, окутавшая Итачи.

А на месте сражения творилось что-то странное. Итачи, не атаковал, лишь медленно шёл в сторону брата. Саске метнул в него кунай со взрыв-тэгом, но небольшой крутой щит в руке воина из чакры легко его отбил. Саске закричал и, выхватив свой чокуто, бросился на Итачи. Лезвие бессильно скользнуло по броне покрова чакры и Саске отлетел прочь, ударившись спиной в полуразрушенную стену взорванного храма. Покров чакры Итачи потерял форму, превратившись в едва различимый силуэт. Итачи сделал несколько шагов к Саске, и Наруто приготовился вмешаться — пусть напарник дуется на него всю оставшуюся жизнь, но у него хотя бы эта самая жизнь будет.

— Орочимару-сан, я совсем ничего не понимаю, — сказал он своему пленнику, когда Итачи, добравшись до своего брата, лишь постучал ему пальцем по лбу и свалился замертво.

— Ку-ку-ку, Наруто-кун, не ты один, — неожиданно дружелюбно ответил Змеиный Саннин.

Наруто взвился в воздух, и приземлился рядом с Саске, удерживая его, не давая упасть на землю. Саске стоял с закрытыми глазами, лицо его было искажено небывалой мукой. Затем он, наконец, распахнул глаза, и в них вместо трёх томоэ горел огнём шестилепестковый цветок, чем-то напоминающий модель атома из учебника физики.

— Это ты, неудачник? — прошептал он.

— Рад видеть тебя снова, засранец! — хмыкнул Наруто. — Ты как?

— Он сказал… Он сказал, что ему были нужны лишь мои глаза. Что всё это время, вся эта ненависть, все эти смерти…

— Глаза? У него же и так есть ваш хвалёный Мангекё Шаринган, для чего ему твой?

— Из его глаз уходил свет, он слеп. И для того, чтобы получить новую, вечную форму, ему нужен был Шаринган близкого родственника.

Что-то не складывалось, и Наруто задумчиво начал чесать затылок. То есть, чтобы не слепнуть и получить Шаринган ещё круче, близкие родственники должны обменяться додзюцу? И почему бы такое не сделать, просто поговорив, без вырезаний кланов и доведения брата до иссупления от ненависти? Эти Учиха совсем какие-то психованные, не то, что Узума… Хотя нет, если судить по маме, Хоноке или Карин-чан…

— Ну что, Саске, теперь ты счастлив?

— Нет. Несмотря на то, что я ненавидел его всем сердцем, он был братом, которого я когда-то любил. И теперь… Теперь всё кончено.

— Вообще-то он ещё жив! — раздался голос Орочимару. — Но ненадолго, вот если бы тут была Цунаде-чан…

Наруто резко обернулся. Саннин склонился над Итачи, положив пальцы ему на шею, задумчиво качал головой и предвкушающе улыбался.

— Хеби-саннин, а не хотите увидеть кое-что захватывающее? Предупреждаю, если вы попробуете вмешаться, я вас убью.

— Ты уверен, что сможешь?

— Вы слышали, как недавно Акацуки напали на Сунагакуре?

— Конечно, тогда Казекаге убил Дейдару и Сасори. Взрыв на месте смерти Дейдары-куна был виден на многие километры, и только щит из песка уберёг деревню.

Наруто улыбнулся. Темари-чан рассказывала, что всей деревне пришлось обрушивать на Гаару самые сильные дзюцу, чтобы у того не закончилась чакра. Если бы не поглощающая броня, то Гаара, конечно же, победил бы, но деревню пришлось бы отстраивать заново.

— После этого мы с Гаарой мерялись силами, и я выиграл поединок четыре раза из пяти!

— Ладно-ладно, Наруто-кун! Так что ты хотел мне показать?

— Вот это!

Кулак Наруто ударил в солнечное сплетение застигнутого врасплох Саске, и тот, сложившись надвое, сполз по стене. Пальцы Наруто вонзились в глазницы напарника, безжалостно вырывая у того глаза. Затем Наруто подскочил к едва дышащему Итачи, и, положив глазные яблоки Саске на расстеленный свиток, вырвал глаза и у него. Вернувшись к Саске, Наруто вставил ему глаза Итачи и воспользовался медицинским дзюцу, чтобы наскоро приживить глазной нерв. Нужно было поторопиться, чтобы Итачи не помер, но Наруто было наплевать на ублюдка, больше всего его волновали дела друга. Он закатал рукав и поднёс предплечье ко рту напарника.

— Кусай!

Саске рефлекторно укусил руку, и Наруто с удовлетворением смотрел, как порезы, ссадины и синяки пропадают с его кожи, как кровь из глазниц втягивается обратно, и как Саске раскрывает глаза.

— Э нет, Орочимару-сан, вы же обещали! — раздался голос сзади.

Наруто обернулся и увидел, как клон, которого он заблаговременно спрятал под землёй, выныривает и хватает Саннина за язык, не давая дотянуться до лежащих на свитке глаз Саске .

— Ку-ку-ку, но попробовать-то стоило! — совершенно не смутился Орочимару.

— Наруто, ублюдок… — прошипел Саске.

— Потом поблагодаришь, придурок!

Наруто вновь подскочил к Итачи, надкусил большой палец и несколькими быстрыми движениями кровью начертил на лбу у Учиха затейливую фуин-шики. Затем вложил глаза в глазницы и повторил процедуру приживления. Ладонь Наруто легла на лоб Итачи, и формула полыхнула ярко-голубым светом, а кровь впиталась под кожу. Когда Наруто убрал руку, на том месте осталась лишь обрамлённая двумя линиями светящаяся свастика.

— Только не вздумайте проболтаться Хинате-чан! — предупредил Наруто. — Это должно было стать сюрпризом!

Орочимару и Саске синхронно пронзили Наруто недоверчивым взглядом.

— Чего? Нет, вы неправильно поняли! Просто для того, чтобы научиться снимать печать, мне пришлось её хорошенько изучить! И Нейджи не возражал!

Наруто сунул руку ко рту Итачи, и дождался, пока у него не пропадут раны, а дыхание не станет ровным и уверенным.

Саске подошёл и склонился над братом. Наруто взял друга за руку и, нагло ухмыляясь в ответ на удивлённый взгляд, выплеснул чакру. По коже Саске поползли цепочки иероглифов, которые закрутились в плотную спираль и бесследно пропали.

— Теперь он сможет активировать додзюцу только с твоего позволения. Пусти чакру через печать, удерживая половинную Ин Тигра. Если воспользуешься Ин Крысы, можешь ещё и заблокировать его чакру.