Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ)

- Гарри был хорошим мальчиком. Всё то время, что я следил за ним, он отвечал всем требованиям, чтобы стать героем света. Я не знаю когда упустил его, но теперь это совершенно другой мальчик, Минерва. Он отказался помогать нам, притом зная, о чем говорится в пророчестве. И теперь, чтобы победить, мы должны сделать это.

- Блокировать силу!? Контролировать разум!? Альбус, ты хочешь сделать из него растение! – возмутилась женщина.

- Это – единственный выход. Иначе мы проиграем. Ты сама знаешь, Минерва, что творится на улицах. Пожиратели убивают магов и маглов, наш мир рушится. И я не хочу видеть, как он погибнет из-за одного строптивого мальчишки. Подумай, сколько жизней мы спасем, невинных жизней. Это война, Минерва, на ней не обойтись без жертв, и ты это знаешь лучше меня. Одна жизнь за жизни миллионов – это малая цена, – голос директора был полон лживого сострадания и сожаления, они работали вместе уже много лет и он прекрасно знал, за какие струны нужно дернуть, чтобы она приняла его решение.

- Хорошо, Альбус, – тяжело произнесла женщина. – Я принесу тебе оковы подчинения.

- Спасибо, Минерва. С их помощью мы сможем контролировать Гарри, и тогда в последней битве он совершит то, что должен.

- Он погибнет.

- Такова его судьба, дорогая Минерва, такова судьба.

(«Оковы подчинения» были разработаны магом по имени Асмадей и экзорцистом католической церкви отцом Мерчелло в средние века, когда один из рода Ормонд, возомнив себя Владыкой Британии, сеял хаос среди магов и маглов. Эти оковы должны были блокировать его магические способности на время их ношения. Но Асмодей, оскорбленный отпрыском рода Ормонда, уговорил отца Мерчелло вплести в оковы магию, подавляющую разум, своего рода разновидность Империо, чтобы этот маг больше не мог ничем навредить людям. Обманом и хитростью Асмадей надел на Ормонда оковы, и в тот же миг бывший властитель стал слабоумным и безвольным маглом, у которого от магии осталось лишь ядро, закованное в прочные оковы заклинаний и молитв.)

Через несколько дней, как раз тогда, когда в замок вернулся Малфой–младший, профессор МакГонагалл пришла в кабинет директора с небольшим ларцом в руках. Он был сделан из красного дерева и оббит червонным серебром, на крышке и боках его были вырезаны древние руны, которые светились мягким голубоватым светом.

- Альбус, вот оковы, – женщина поставила ларец на стол.

- Спасибо, Минерва. Поверь, твой поступок не будет забыт, – директор, добро посмотрев на женщину, начал изучать ларец.

- Я очень на это надеюсь. А так же на то, что у Вас все получится. Мой род поклялся хранить эти оковы и никогда не применять их к потомкам семьи хранителей, в противном случае Ормонды имеют право на кровавую месть. А мне бы этого не хотелось. У меня все-таки есть дети и внуки. В гневе Ормонды страшны. В моей семье есть легенды, в которых говорится об их гневе, нужно сказать, что они малоприятны, – профессор передернулась, явно вспомнив одну из тех легенд.

- Не волнуйтесь, дорогая, все будет хорошо.

- Вы уже придумали, как надеть на Поттера оковы?

- У меня есть несколько идей. Мистер Малфой уже вернулся?

- Малфой? Да. Его сегодня в обед привел Северус.

- Вот и отлично, пригласите его ко мне, – глаза старика лукаво блеснули за стеклами очков, он убрал ларец в магический сейф и, наложив дополнительно несколько заклинаний, приготовил свой особый «правдивый» чай, как раз подходящий для общения с учениками.

Спустя примерно двадцать минут в дверь кабинета постучали. МакГонагалл привела Малфоя.

- Добрый день. Вы хотели меня видеть, директор? – учтиво поинтересовался юноша.

- Да, мистер Малфой, я хотел бы с вами поговорить, прошу, присаживайтесь. Профессор МакГонагалл, спасибо, что привели мистера Малфоя.

- Не за что, директор, – женщина развернулась и покинула кабинет.

- Я хотел бы узнать, как ваше здоровье, мистер Малфой? Ведь вы и ваша Матушка побывали в опасной ситуации, – с участием в голосе произнёс маг.

- Благодарю, Директор. Все хорошо, я и моя матушка уже поправились и чувствуем себя отлично.

- Хорошо, а то я так волновался. Вы ведь были в плену у Волан-де-Морта, а оттуда редко кто возвращается живым.

- Прошу, директор, давайте не будем говорить о тех временах. Мне всё ещё тяжело это вспоминать, – разыграв из себя бедного и очень ранимого аристократа, перевел тему Драко. Ему было интересно, с какой целью его вызвал Старик.

- Ах, да, конечно. Извини старика, мой мальчик, за неучтивость.

Дальше были вопросы про школу и одноклассников, в общем, ничего стоящего, пока Директор не задал такой вопрос.

- А как ваша вражда с мистером Поттером? Я заметил, что ваша ненависть приутихла.

- Ненависть? Нет, скорее обоюдная неприязнь. Сейчас у нас уже действительно нет открытых противостояний, наверное, потому, что мы оба повзрослели.

- Это хорошо, было бы замечательно, если бы вы поняли это раньше, но всему своё время. А какие у вас с мистером Поттером отношения сейчас? – этот вопрос поставил все на свои места. Драко понял, что старик пытается добраться до Гарри через него, так как они теперь не враги, что через его неприязнь не получится, а если он узнает, что они… больше чем … (как точно охарактеризовать их отношения Драко не придумал), но то, что старик мог воспользоваться ими, Малфой знал точно.

- Никаких, – холодно ответил Драко. – Мы иногда встречаемся в коридорах, но делаем вид, будто друг друга не существует, – юноша сделал ещё глоток от предложенной директорам чашки чая, парень сразу понял, что там веритасерум

, но на вампиров он не действовал, лишь немного ослаблял иммунитет, но это было не страшно.

Директор мучил Драко вопросами ещё добрых двадцать минут, только после этого он отпустил юношу.

Вечером за чашкой крепкого сладкого чая наш любимый директор разрабатывал план поимки Гарри Поттера. Перед ним лежал лист пергамента, на котором было написано три пункта списка:

1) Эффект неожиданности.

2) Усыпленная бдительность.

3) Шантаж.

- Что же мне выбрать для тебя, мой мальчик. Ведь ты так просто не позволишь надеть на себя оковы. Может, пока ты спишь? Нет… На твоей постели наверняка куча чар, и пока мы их снимем, ты проснешься. Может, инсценировать драку, и пока ты будешь занят потихоньку их надеть? Нет, нет, нет. Это все не годится. Эх… – тяжело вздохнул директор. – Фоукс, что мне делать?

- Мой ответ ты знаешь, – недовольно пробурчал феникс.

- А твоё мнение меня не интересует. Лучше скажи, как на Поттера браслеты надеть? – сердито сказал старик.

- Вот вечно ты так, а потом локти кусаешь, – ворчала птица. – Попробуй использовать Малфоя, Поттер сильно за него переживал. Если Малфой и не испытывает к Поттеру чувств, то гриффиндорец явно что-то чувствует к блондину. Пусть, к примеру, Драко … – Фоукс склонился к уху директора и что-то ему прошептал.

- Гениально! – воскликнул директор, – А, главное, просто! И Поттер ни о чем не догадается, пока не будет слишком поздно, – радовался Дамблдор.

- Эх, Альбус, Альбус, что же с тобой произошло, ведь ты был совершенно другим, – тихо говорил феникс, глядя на своего хозяина, который когда-то был его лучшим другом и очень хорошим человеком.

- Так, решено! Завтра я приведу этот план в исполнение. Нужно договориться с домовыми эльфами, они порой такие упрямцы, – радостно потирая руки, бормотал директор.

Конец POV Альбуса Дамблдора.

Драко, покинув кабинет директора, поспешил к библиотеке, где в свободное время можно было найти Гарри. Обеспокоенный вопросами старика, юноша решил предупредить Поттера о возможной опасности. Гарри нашелся на своем обычном месте, в дальнем углу библиотеки возле небольшого витражного окна. Юный лорд, закинув ноги на стол и облокотившись на спинку стула, читал какой-то толстенный талмуд на древне-кельтском языке, иногда улыбаясь. Книга явно казалась парню занимательной и веселой.

- И что может быть смешного в книге, написанной мертвым языком? – поинтересовался Драко, подойдя к Поттеру.