Наследники. Покорители Стихий (СИ)

— Одно дело — ездишь, а совсем другое — летаешь, — упрямо пробурчал, действительно, не на шутку перепугавшийся Рон.

— И правда, Крис, снизу это выглядит страшновато, — заметила Гермиона.

— Но на самом деле это не так опасно, как вы все думаете, — девушка широко улыбнулась и нежно погладила своего любимца по изогнутой шее.

— И что теперь? — поинтересовалась Гермиона.

— Я должна его отпустить, — Кристина посмотрела на быстро темнеющее небо.

— А как же защита замка? Как конь пролетит сквозь неё? — с сомнением в голосе поинтересовался Гарри.

— Смог же Корнвол пробить её, когда прилетел сюда, — парировала Кристина.

— Но не забывай — пегас был испуган и искал спасения, он смог мощным магическим всплеском, вызванным отчаяньем и надеждой, пробить брешь в защите Хогвартса, но взлететь ему уже не удалось, — напомнил Рон. — Не известно, что будет, когда конь выберется за территорию замка, возможно, он опять не сможет летать.

— Рон, ты прав, — глаза Кристины померкли. — Что нам тогда делать, как ему помочь?..

— Главное, что вы хотите помочь, а как это сделать, всегда можно придумать, всегда можно найти выход.

— Профессор Люпин… — удивлённо воскликнул Гарри, который как-то выпустил из вида, что учитель никуда не уходил, а всё это время находился поблизости.

— Вы решили забрать Корнвола? — дрожащим голосом прошептала Кристина.

— Я должен это сделать по закону, но… — профессор помолчал. — Директор Дамблдор уполномочил меня принять решение по обстановке. Могу я узнать мнение самого пегаса, хочет ли он вернуться к новому хозяину?

— Корнвол, — начала Кристина, глядя прямо в глаза крылатого коня. — Ты хотел бы вернуться туда, откуда улетел? — конь испуганно заржал и задёргал головой, всеми четырьмя копытами упёршись в землю и, демонстрируя стремление остаться здесь любой ценой. Девушка ощутила, как чёрные волны страха захлёстывают любимца.

— О! Корнвол очень боится, — взволнованно проговорила Кристина, — он не хочет…

— Я был уверен именно в таком ответе, — Люпин усмехнулся и протянул руку, чтобы погладить пегаса по холке, но тот вскинул голову и начал рыть копытом землю, дрожа мелкой дрожью — конь почувствовал волка… Профессор быстро отдёрнул руку и на мгновение болезненная гримаса исказила его черты, но он тут же взял себя в руки. — Мисс Рейвенкло, хочу предупредить вас и ваших друзей, то, что сейчас здесь произойдёт должно остаться строго между нами.

— Вы его отпустите! — глаза девушки радостно заблестели, надежда сменялась уверенностью в их хрустальной глубине. Ребята замерли.

Профессор достал палочку и, подняв ее над головой, совершил замысловатое движение, шепча незнакомые слова сложного заклинания. Гарри смутно разобрал только первые два слова. Небо озарилось радужным светом, который, натянувшись подобно плёнке, образовал отверстие, ведущее, словно бы в никуда… Профессор опустил палочку и посмотрел на ребят:

— Путь открыт.

— Корнвол, ты можешь лететь куда хочешь! — Кристина крепко обняла пегаса за шею, и из её глаз неожиданно брызнули слёзы. — Ты свободен, — пегас фыркнул девушке в волосы. — Нет, я не могу полететь с тобой! Хотя мне будет тебя очень не хватать…

Резко разомкнув руки, она шагнула назад, не отрывая взгляда от пегаса: "Лети!" — мысль принесла Корнволу образ широко распахнутых крыльев. Конь гордо приподнял голову, чуть присел и расправил свои чёрные мощные крылья. Последний взгляд удивительных серых глаз пегаса, и он взлетел, стремительно набирая высоту и приближаясь к переливающемуся радугой пятну в небе. И вскоре совсем исчез.

— Надеюсь, ты будешь, счастлив, — шмыгнув носом, произнесла девушка, когда радужное пятно растворилось в темнеющей синеве, и от редкого пегаса остались только воспоминания.

— С ним всё будет хорошо, — Рон положил ей руку на плечо.

— Ах, Рон, — Кристина развернулась и, уткнувшись юноше в грудь, неудержимо разрыдалась.

— Ну, Крис, — Рон покраснел и робко приобнял девушку, растеряно похлопывая её по спине.

— А если этот любитель Запрещённых зелий — новый хозяин пегаса — узнает, что его конь обнаруживался в Хогвартсе, что нам тогда делать? — спросила вдумчивая Гермиона.

— Как прилетел, так и улетел — не сумели мы его задержать, — просто ответил Люпин и, улыбнувшись, подмигнул ребятам.

Они вернулись в замок, притихшие и счастливые. Радостное чувство сделанного доброго дела распирало изнутри необоснованной гордостью. Профессор Люпин направился к директору, а ребята — в гриффиндорскую гостиную. Гермиона, шёпотом утешавшая всё ещё взволнованную Кристину, увела её к себе в комнату, а Рон и Гарри поднялись в свою спальню.

— Не опоздать бы на ужин! — пробормотал Гарри, желудок которого успел уже позабыть о сэндвичах, съеденных с Люпиным на опушке леса.

Рон молчал, задумчиво глядя, как на тёмно-синем небе прорисовываются первые кристаллики звёзд. Гарри сел на кровать рядом и толкнул друга плечом:

— Эй! О чём грустишь? Об улетевшем пегасе или кое о ком другом?

— Я думаю о Кристине, — улыбнулся Рон, — она такая удивительная — знает не меньше Гермионы, отлично летает, защищает ворота в квиддиче, умеет ездить верхом и приручать фестрических пегасов…

"А ещё она умеет читать мысли…", — чуть было не ляпнул Гарри, но вовремя прикусил язык.

— А ещё, — продолжал Рон и глаза его потемнели, — благодаря ей, вот уже целый месяц мне не снятся змеи.

Гарри вздрогнул:

— До этого, значит, снились?

— Каждую ночь…

— Почему ты не пойдёшь и не расскажешь Дамблдору? — воскликнул Гарри, чувствуя и свою вину в том, что до сих пор ни словом не обмолвился о происходящем с Роном. — Ведь это твои сны, и я не могу о них говорить ни с кем, даже с директором! — Уизли молчал.

— Рон! — юноша опять слегка толкнул друга плечом, — а на Прорицании тоже?

— Что — тоже? — вяло поинтересовался тот.

— В трансе ты тоже видишь змей?

— Ну почему же, не только. — Рон усмехнулся какой-то ломанной кривой усмешкой, которая не отражалась в глазах. — Я вижу змей и драконов, вижу море огня и крови…вижу тебя и себя, и Волдеморта… И ещё много того, от чего по ночам плоховато спится… Но в последнее время, когда Кристина рядом, всё это прекратилось, я даже перестал бояться уроков Прорицания.

— Рон, надо обязательно рассказать обо всём Дамблдору, только он может помочь, — взволнованно сказал Гарри, в глазах которого светилось участие и страх за друга. — Послушай, если ты сам не решаешься или тебе боязно, давай, я скажу. Я привык рассказывать Дамблдору страшные истории, — юноша улыбнулся, и Рон поневоле расплылся в ответной улыбке. — Правда, давай напугаем директора твоими снами!

— Гарри, не надо. Не делай этого, прошу тебя! — Уизли снова стал серьёзен и мрачен.

— Почему?

— Как ты думаешь, что решит Дамблдор?

— Он решит, что ты заразился от Поттера редкой болезнью — кошмаропатией…

— Перестань смеяться! — резко выкрикнул Рон, и глаза его приобрели стальной оттенок, став злыми и колючими. — Помнишь, в конце лета ты говорил нам, что у Волдеморта где-то есть сын?

— Помню. И этот сын — один из четырёх Наследников Покорителей Стихий. Только никто не знает, кто он на самом деле… — насторожено проговорил Гарри, не сводя пристального взгляда с Рона.

— Вот-вот, — Уизли горько улыбнулся, — Дамблдор решит, что сын Волдеморта — это я.

— Что ты несёшь! — зелёные глаза возмущённо сверкнули. — Что за бред, Рон!

— Дамблдор решит именно так, — словно не слыша друга, продолжал юноша, — и будет прав.

— С чего это ты взял?!

— Потому что я сам теперь знаю это. Я столько всего уже насмотрелся в своих снах, что сомнений почти не осталось, — Гарри потрясённо молчал. Рон вскочил, стукнув ногой по тумбочке:

— Я — Уизли! Слышишь, ты! — он неопределённо погрозил кулаком куда-то в дальний угол. — Меня не интересует с помощью каких заклинаний, зелий и чар ты сделал это чёрное дело. Я знаю своих родителей, и только они мои настоящие мама и папа! Я — Уизли, и точка!