Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ)

– Я уверена, с ними все будет хорошо, – твердила подруга. – В Хогвартсе при игре в квиддич ещё не было случаев со смертельным исходом. Обходилось раньше, обойдётся и теперь.

Лили поняла, что рыдает навзрыд, и со стыдом принялась вытирать слезы с лица.

Со слизеринских трибун на неё взирали черные бездонные глаза Северуса. Взирали прямо и недобро. Мальчик стоял на самом краю лестницы, в опасной близости от зияющего провала. Ветер трепал его черные волосы, словно подталкивая шагнуть вниз.

Лили зажмурилась от ужаса. Вдруг он и впрямь упадет? Как Поттер…

Когда Лили открыла глаза, Северуса на площадке уже не было.

– Слизеринцы нас обыграли, нельзя было ставить эту неудачливую малявку, – услышала она чей–то голос, пока спускалась по лестнице вниз. – Набрали в команду не пойми кого!

Переведя взгляд на таблоиды, Лили убедилась, что слизеринцы действительно обошли их со счетом 80 – 150. Малфой одним рывком свел к нулю все усилия гриффиндорцев. Согласно жизненному кредо слизеринцев, он, наверное, прав? Победа любой ценой!

Но Лили не понимала, не желала понять, как можно тянуть руку не к человеку, падающему в бездну, а к золотому мячу?

Стоило девочке заметить Люпина, как все философские мысли разом покинули её золотисто–рыжую головку.

– Ремус!!! – завопила она. – Ремус!!!

Серый гриффиндорский кардинал обернулся.

– Джеймс?... – Подбежав, заглянула Лили в желтые волчьи глаза. – Он жив?!

Люпин кивнул, терпеливо позволяя на себе виснуть. Вообще–то Лили повезло. Будь на месте Люпина Блэк, без церемоний брезгливо стряхнул бы с себя приставучую грязнокровку.

– Успокойся, Лили, с Джеймсом все будет в порядке, – со спокойной сдержанностью ответил мальчик. – И с Сириусом тоже.

– Привет, Люпин, – раздался слишком низкий для двенадцатилетнего ребёнка, хриплый, будто сорванный голос.

– Привет, Снейп.

– Соболезную! Вы снова проиграли.

– А вы снова выиграли. Поздравляю.

Северус криво усмехнулся и, до ужаса напоминая Петунию, коротко бросил, обращаясь к Лили:

– Идем.

Лили пошла за Северусом. Как всегда. Только чувство, что все неправильно, не так, как нужно, что она поступает не по совести, усиливалось с каждым шагом.

Северус обернулся:

– Ремус не может знать о твоем Потере больше, чем я. Почему ты не пришла ко мне, Лили? – приподнял бровь мальчик. – Ты мне не доверяешь? Считаешь, что я не в состоянии понять твоих высоких помыслов и устремлений по поводу господина Поттера? – со злой насмешливостью процедил маленький колдун.

– Сев, я…

Он резко мотнул головой, прерывая её несвязные речи.

– Я не хочу видеть, как ты рыдаешь навзрыд у всех на виду. Я сделаю всё, чтобы осушить твои слёзы. Даже если мне самому это не по вкусу. У твоего драгоценного Поттера сломаны два ребра, сотрясение мозга и многочисленные ушибы, но его жизни ничто не угрожает.

– Сев, я…

– В качестве бонуса могу сообщить также и о состоянии господина Сириуса Блэка. Ему досталось больше, чем везунчику Поттеру. У нашего темного принца при ударе открылось внутреннее кровотечение. Но, полагаю, миссис Вэл сумеет ему помочь.

– Сев, я… да послушай ты меня хоть минутку!

– Ни к чему мне тебя слушать – я видел достаточно.

Лили попыталась взять его за руку, но Сев отшатнулся.

– Не нужно!

– Я просто увидела Люпина первым, потому и обратилась к нему! За что ты меня мучаешь? – скривилась Лили, боясь снова разреветься.

– Чем же, позволь узнать, я тебя мучаю?

– Пойми, я…

– «Я–я–я»! Это междометие за последние пять минут ты произнесла раз пять. Воспитанные люди им так часто не злоупотребляют.

– Сев! Не нужно быть таким бесчувственным!

– В чем моё бесчувствие? В том, что я не бьюсь в истерике по господам Мародерам?

Северус ушел, не позвав Лили за собой.

А она не пошла.

Потому что любое слово, сказанное сейчас друг другу, будет как кирпич, из которых выстраивается стена взаимного непонимания.

***

Джеймс и Сириус неожиданно стали популярными личностями. В лазарете не удалось протолкнуться дальше приемной, где миссис Вэл решительно и беспрекословно заявила всем, что на сегодняшний день никаких посещений не предвидится.

Уговаривать колдомедика бесполезно, все это знали по опыту. Но отступать просто так Лили не собиралась. Это у остальных нет выбора. А у неё есть плащ–невидимка. Ну, у неё или у Джеймса Поттера, какая разница? Лили была больше чем уверена, Джеймс одобрит план её действий.

Прошмыгнув в башню и убедившись, что спальня мальчиков пустует, Лили, воровато озираясь, проскользнула внутрь.

В спальне стояли четыре кровати. С виду совершенно одинаковые. У каждой кровати возвышалась тумбочка. Понять, кому из мальчишек они принадлежат, было непросто, а рыться в вещах посторонних людей мешали принципы.

Решение пришло мгновенно.

– Акцио, плащ Джеймса!

Дверь в одной из тумбочек открылась, выпуская струящийся, точно прохладный дождь, плащ.

Прежде, чем отправиться к Джеймсу, девочка вернулась в свою комнату прихватить томик Дюма. «Три мушкетёра» Джеймсу должны понравиться. Спустя полчаса девочка была уже в лазарете и обнаружила, что Джеймс успел прийти в себя. Сириус, напичканный медицинскими отварами, безмятежно посапывал рядом.

– Джеймс! – позвала она тихо.

Лягушонок вздрогнул и потянулся к прикроватной тумбочке за очками.

– Не пугайся, это я, – вынырнула Лили из–под волшебного плаща.

– Эванс? – бледное лицо осветилось улыбкой. – Сперла мой плащ? Ну ты даешь!

– Прости! Я хотела поговорить с тобой, убедиться, что всё в порядке. Я его сразу же верну…

– Ерунда! – отмахнулся Лягушонок. – Не парься по пустякам. Правильно сделала, что взяла. Давай болтать, – Лягушонок пододвинулся на кровати, чтобы освободить место девочке.

– А тебе не вредно? Болтать–то?

– Мне? Не–а! Мне вредно молчать. Ты же знаешь – меня это убивает.

Лили осторожно присела на краешек джеймсовой кровати.

– Мне так жаль, что ты сорвался с метлы…

– Вообще–то я не сорвался, – скрестил руки на груди мальчика. – Вообще–то меня с неё сбросили.

– Я чуть с ума не сошла!

– Правда? – словно лампочка, вспыхнула поттеровская улыбка.

– Знаешь, квиддич – глупая и опасная игра. Ты мог погибнуть.

– Опасная, конечно. Но в этом и вся соль. Убери небо, высоту и скорость, что останется? Маггловский футбол. Но даже там, я слышал, бывают травмы. Кстати, на футбол тоже посмотреть можно, хотя в нём недостает перца. Как и во всем, что делают магглы. Ой, прости, ты ведь и сама… я не хотел сказать ничего обидного. Ты же не обиделась? Нет? Вот и чудно! Плохо то, что я не поймал снитч. Такая досада! Был всего в нескольких дюймах, только руку протяни. Проклятый Малфой!

– Проклятый! – жарко поддержала Лили. – Не будем про него. Я тебе кое–что принесла. Взгляни.

– Что? – загорелся любопытством мальчишка. – Книгу? – сник он. – Эванс, так нечестно! Лежачего не бьют! Мне вот тут только учебников и не хватает, честное слово!

– Это не учебник. Прочти. Я уверена, тебе понравится.

– Маггловская? – с обреченность и тоской вздохнул Лягушонок, беря книгу.

– Сначала прочти – потом вздыхай. Ну, я пойду. Не хочу неприятностей. Поправляйся быстрей.

– Эванс! – девочка в дверях обернулась. – Завтра придёшь? Обещай мне, а то не стану читать твою книгу.

– Не хочешь, не читай.

– Так ты придёшь или нет? – свел мальчик брови.

– Приду.

– Обещаешь?

– Да

– Я буду ждать, – расплылся Лягушонок в улыбке. – Не обмани, Эванс!

– Я же сказала, что приду. Значит, приду, Поттер.

Перед глазами промелькнуло недовольное лицо Северуса. Но Лили спряталась от него под плащом–невидимкой.

Глава 32

Мушкетёры, граф Рошфор и последствия Амортенции