Я не Ким Тэхен (СИ)

Но сейчас и даже тогда, если бы нам нужно было начать все сначала,

Мы бы не были уверены в нашей любви…

Это был голос Джейн, и он звучал у меня над самым ухом. Клянусь, это была она! Голос становился все громче и громче, пока оглушающим ударом не лопнул в моем сознании. Отбросив одеяло на пол, я вскочил с кровати и огляделся: на секунду мне показалось, что Джейн была здесь, в моей комнате, я даже слышал нежное звучание гитары, но все оказалось насмешливой выдумкой. Фантазия сыграла со мной злую шутку, и от бессилия я схватил подушку, нещадно раздирая ее на куски. Перья летели во все стороны, превращая палату в невесомое облако, лежа в котором можно раствориться, стать его частью и навсегда забыть о насущных проблемах. Так я и сделал. Когда перья легли мягким ковром на пол, а их малая часть все еще парила в воздухе, я упал на спину, раскинул руки и стал смотреть, как на меня летели белые, нежные комочки. Снежинки… Рождество… Санта, у которого можно попросить все, что угодно, если ты был хорошим мальчиком.

— Дорогой Санта, я не просил у тебя ничего, потому что боялся, что отец отругает меня за письма тебе. Всю жизнь я был хорошим мальчиком и думаю, что могу загадать одно желание, — я понимал, какой бред нес, но мне было, откровенно говоря, плевать. — Пожалуйста, сделай так, чтобы меня оправдали. Это мое право на последнее желание. Я не хочу в тюрьму, а отец был плохим человеком. Если ты меня слышишь… прошу… спаси меня.

В эту ночь, когда благодаря выпитому снотворному мне удалось уснуть, мне снился дивный сон: я стоял в пустом аэропорту посреди длинной взлетной полосы, щурился от ослепляющих лучей дневного солнца, вдыхал свежий воздух и смотрел вверх, на чистое голубое небо; я слышал, как сзади гудел мотор, я чувствовал, как дрожит земля под моими ногами; звук становился все громче, а вибрации все сильнее, но я продолжал стоять на месте, наслаждаясь свободой; ко мне приближался самолет, который странным образом, не доехав до нужного места, оторвался от земли и взлетел прямо надо мной. Я махал ему обеими руками и что-то радостно кричал, даже начал прыгать. Меня переполняла эйфория, насыщенная неподдельным счастьем. Мне было так хорошо, что я стал смеяться, вертеться по сторонам, пока в итоге не проснулся. Нутро подсказывало мне, что этот сон был хорошим знаком. Сознание шептало, что я должен верить интуиции. Как говорил доктор Харпер? Надо верить в лучшее? Что ж, я буду стараться делать это, даже если на меня наденут наручники и с позором посадят в машину, которая увезет меня в то место, где мне будет суждено провести остаток своих дней. У человека, потерявшего все, остается одна лишь вера — именно она спасает его в минуты страшного отчаяния и безнадежности. Именно за нее надо хвататься. Именно она является тем лучиком света, который может согреть. Сидя на кровати, я потянулся к солнцу, которое сегодня грело особенно сильно. Я даже смог почувствовать кончиками пальцев обжигающее тепло. Захотелось искренне улыбнуться за долгое время, проведенное в этом месте, и я улыбнулся.

Конец POV

========== 240 часов, или Под надежным крылом защиты ==========

Возвращение в то место, где все началось и совсем скоро закончится, должно было обрадовать Тэхена, ведь он наконец-то выбрался из пушистых стен корпуса для тех, кому необходимо было находиться в тишине и покое ради закрепления результата лечения, но едва он ступил в знакомые коридоры, как сердце болезненно сжалось в тугой комок и пропустило пару ударов. Воспоминания огрели его пыльным мешком по голове, заставив на какое-то время потерять ощущение реальности. Доктор Харпер стоял рядом с Тэхеном и не понимал, почему тот отказывается идти дальше и удивленно смотрит остекленевшими глазами куда-то в пустоту. Мужчина испугался, что с сознанием его пациента случилось нечто нехорошее, но потом до него дошла причина резкого изменения его состояния. Заныли совсем свежие, еще не затянувшиеся раны, по оголенным нервам прошлись острые когти беспощадной ностальгии. Тэхен без остатка погрузился в те дни, когда они только познакомились с Джейн, начинали сближаться, узнавали друг друга и открывали израненные души, покалеченные сердца. Джейн стала для Тэхена той необходимой отдушиной. Он растворился в ней без остатка, подарил всего себя и тянулся к ней, как тянется изголодавший по свету завядший цветок к первым лучам весеннего солнца. Пусть их отношения нельзя было назвать полноценными, пусть они не успели сблизиться как мужчина и женщина, сливая тела воедино, но они успели вкусить сладкий плод взаимной любви и хоть немного времени насладиться счастливыми днями, коих было крайне мало.

— Пойдем, Тэхен, тебе нужно вернуться в палату, — как можно мягче попросил доктор Харпер, обеспокоенно вглядываясь в лицо юноши. — Ты как себя чувствуешь?

Тэхен ответил не сразу. Он слышал не своего лечащего врача, а голос Джейн, который звучал у него в голове, ее смех, видел ее улыбку, а затем фантомный женский силуэт показался в просторном и светлом коридоре. В летнем сарафане Джейн пробежала среди пациентов, обернулась, чтобы взглянуть на Тэхена, улыбнулась ему и грациозно растворилась среди людей в пижамах и спортивных одеждах. Бледно-розовая дымка окутала помещение и медленно испарилась, оседая на белые стены, мебель и чистый пол, вымытый совсем недавно. Тэхен моргнул и стал тереть зудящие глаза до тех пор, пока они не покраснели и ему не стало больно.

— Да, док, идемте, — парень кивнул и с грузом на сердце вместе с доктором Харпером направился в свою палату, где ему, он был уверен, будет еще тяжелее.

Пустая комната, хранящая в себе терпкий запах упущенного счастья. Его давление Тэхен ощущал лично: стоило ему войти, как на плечи легли холодные руки свинцового одиночества. Две пустующие кровати, идеально заправленные заботливыми санитарками, на которых не так давно лежали люди, отчаянно влюбленные друг в друга. На полу горели следы бесконечных шагов, которые Тэхен и Джейн делали навстречу своим маленьким, но в то же время таким большим чувствам. Стол, за которым Тэхен писал картины и стихи, шкаф, в котором висела его одежда и одежда Джейн… Все это казалось парню абсурдной иллюзией: именно в такую пустую комнату он пришел сюда однажды и вернулся сюда снова, когда она, как и в первый раз, встретила его равнодушным одиночеством. Как будто ничего и не было — не было мудрого философа Намджуна, влюбленного в себя художника Сокджина, дерзкого и злого Юнги, веселого и никогда не унывающего танцора Хосока, хитрого ловеласа Чимина и наивного малыша Чонгука… не было Джейн, не было самого Тэхена. Парень сел на кровать, оглядывая комнату грустным взглядом — взглядом человека, у которого ничего не было и который потерял все. Сочетание несочетаемого. Оксюморон, который всю жизнь преследовал Тэхена, ступая за ним по пятам.

— Все равно из этого ничего бы не вышло, — сказал Тэхен сам себе, взглядом блуждая по кровати, которая некогда принадлежала Джейн. Он не мог представить, что на ней будет спать кто-то другой, что здесь будут жить совершенно другие, чужие люди. Ему казалось, что эта палата навсегда останется его и ее, — все равно я обречен. Но я рад, что это было.

Сбросив тапочки, парень улегся в свою постель и, поглощенный тоской и воспоминаниями, стал молча смотреть в потолок, стараясь подготовить себя морально к предстоящим ужасам: суд, приговор, позор и тюрьма. Это сейчас он лежал в тепле и уюте, а уже совсем скоро будет делить холодную, грязную камеру с парочкой жалких отморозков. Надо надеяться на лучшее, но готовиться к худшему — железное правило, которое всегда работает и помогает человеку выжить практически при любых обстоятельствах. Чистый разум, полный отказ от чувств и сентиментальности. Изначально нужно проявить себя как человека жесткого, с характером, который не позволит издеваться надо собой, который не станет терпеть унижения и бесстрашно постоит за себя. Сможет ли Тэхен произвести нужное впечатление, чтобы не страдать до конца своих дней в гадюшнике среди маньяков, воров и убийц? Закрыв руками лицо, парень глубоко вдохнул, медленно выдохнул, едва сдерживаясь, чтобы не поддаться панике, все же он был обычным человеком, которому не были чужды эмоции и переживания, как вдруг в дверь постучали.