Вторая игра (СИ)

Но даже так жертвы в основном были из Конохи. Ну что там в этой Траве и Звуке? Триста? Четыреста шиноби? Ну, в Траве может быть чуть больше: пятьсот, но это максимум. В Звуке и того меньше — человек сто пятьдесят, может двести. Кого из них можно назвать джонинами по нашим меркам? Человек сорок вместе? Вот и всё. Остальное — полсотни токубецу и полторы сотни чунинов. Вот и вся реальная сила там. Капля в море.

Вот сейчас наша компания из меня и троих детей шла по улице, ловя хмурые взгляды. Не было смеха или улыбок, только несколько усталые или встревоженные лица. Конечно, всё оставалось не так плохо, всё-таки на примерно семь-восемь тысяч шиноби до войны приходилось аж тысяч сорок обычных жителей, но даже так ниндзя тесно с ними связаны. Семьи, служащие кланам, семьи бесклановых шиноби, которым едва ли не каждый день должно приходить по гробу… в общем, настроение было не радужным, несмотря на яркое солнце. Дети по пути не проронили ни слова, настороженно оглядываясь.

Тем сильнее оказался для нас всех контраст при входе в квартал Узумаки-Сенджу. Огромный пустырь, уже явно расчищеный Цунаде, на котором работали несколько клонов, ставящих печати. Они были настолько заняты, что не стали даже отвлекаться от работы. Жилая зона уже была огорожена мощной стеной. Мой Риненган под протектором видел, что стенка далеко не простая. Там каждый камень был исписан символами. Толщина была примерно в три блока, раза в полтора больше обычного кирпича. Каждый камушек оказался исписан фуин, которые соединялись в единую систему. У меня чуть глаза на лоб не полезли, когда я всё это осматривал, осознавая, какую титаническую работу проделали Цунаде и мама. Сложность примерно сравнима с написанием операционной системы для нового поколения компов с новой логикой или расчётом движения нескольких звёздных систем и их влияния друг на друга… жесть в общем.

— Наруто? — первой меня встретила Яме. Она явно похорошела, хотя и немного. А ещё точно тренировалась и немало. — Наруто! — кинулась она мне на шею. Пока мы обнимались, я успел разглядеть выступающие из-под волос символы. Кажется, Цунаде с Кушиной и на всех членов клана целые каскады печатей навешали, — А кто это с тобой? — с интересом уставилась она на застеснявшихся детей.

— Знакомься: Зуджи Токигава, Шимика и Мацухико. Я их тут учу помаленьку.

— Ты уже успел заделаться сенсеем? — шутливо толкнула она меня кулачком в плечо.

— Ну я же джонин. Пошли к остальным.

Встретили меня весьма радостно. После взаимных приветствий и небольшого перекуса, Яме забрала детей, оставив меня, Цунаде, Канкуро, Темари, Забузу и Хаку решать остальные вопросы. Я тут же создал Кушину и Хана, познакомив остальных с последним. Имя его всем было известно, тем больший шок вызвало известие о том, что этот человек теперь на нашей стороне.

Когда страсти улеглись, Гаара, Канкуро, Темари и Хаку поспешили нас покинуть, блондинка же приступила к краткому описанию ситуации.

— Для начала коротко расскажу тебе о ситуации в деревне. Как ты мог заметить, на фронте нет глав кланов, Хокаге или Санинов, за исключением Орочимару, который там отметился несколько раз и был таков. Сейчас идёт не столько внешнее, сколько внутреннее противостояние. На данный момент оформились три крепкие группы: Хокаге, Хьюги и Тройственный союз.

— Последний — это Нара-Акимичи-Яманака?

— Верно. Во фракции Хокаге находятся Учихи, Сарутоби, Хатаке и бесклановые. У Хьюг в союзниках Курама Ичизоку и Абураме Ичизоку, но на их стороне ещё и несколько вассальных потомственных семей бесклановых, которые можно приравнять к кланам. У Тройственного союза нет такой дубинки, как Великий клан, но зато есть множество мелких. Фактически, к ним сейчас примкнули все ещё живые кланы по одному-три человека. Немного, но всё это элита шиноби Конохи. Часть бесклановых из потомственных семей не поддерживает никого.

— А Юй? Она клановая? Её клан не поддерживает Минато?

— Она тёмная лошадка. Непонятно, откуда взялась, кто родители… но точно клановая или чрезвычайно талантливая бесклановая. Точно служила в АНБУ, но не в Корне. Больше ничего не известно.

— Жалко, эта тётя слишком подозрительна.

— Но узнать мы больше ничего не можем.

— А что с нами? Мы сейчас кого поддерживаем?

— Никого, — улыбнулась Цунаде. — Мы одинаково близки со всеми группировками, но не входим ни в одну, соблюдая нейтралитет. Это никого не устраивает, но все с этим мирятся, ведь в сложившемся равновесии решающее преимущество получит тот, кого мы поддержим. И все хотят нас на свою сторону, но ещё больше они хотят, чтобы мы не перешли к их противникам.

— Поэтому нас не трогают? И кто здесь вообще кто? В смысле, кто из наших считается шиноби?

— Ты верно подметил, — подтвердила Цунаде мою догадку, — именно за счёт нежелания вступать с нами в противоречия, мне удалось сохранить почти всех наших здесь, в Конохе, а не отправить их на фронт. Только Саске удержать не получилось, но он пока справляется. Официально шиноби у нас ты, Хузаку (Забуза), Хаку, Хикари (Темари), Изуна (Канкуро) и Дейчи (Гаара), ну, я с Яме и Саске, понятно, тоже.

— Ранги?

— Хузаку токубецу джонин. Хикари, Изуна и Дейчи генины. Остальные без изменений.

— Значит всех сильно занизили… это хорошо: никто не в курсе нашей реальной боеспособности, иначе вряд ли бы вас так просто оставили бы тут. Уж шиноби уровня За… Хузаку на дороге точно не валяется.

— Верно.

— Знаете что, мне пока только двенадцать и серьёзно меня воспринимать мало кто сможет, так что официальным представителем Ичизоку будешь по-прежнему ты, Цунаде. Создай мнение, что реальная власть у тебя, а я тут всего лишь ширма. Основными делами занимайтесь с мамой и моим клоном, чтобы я набирался опыта и был в курсе происходящего. Вмешиваться я пока не собираюсь. Теперь я никуда не тороплюсь, так что посвящу время самосовершенствованию. Кстати! А что насчёт печатей на головах всех тут?

— Ментальные блоки, блоки на защиту информации, тоже ментальные, — я кивнул, вспоминая про эти штуки. Вообще, концепция довольно простая. Эта хрень считывает мысли и, как только человек пытается выдать какую-то определённую информацию, то лишается возможности говорить. Или писать… исполнение гораздо сложнее. Настолько, что я до сих пор даже близко не стою на этом уровне. Тут явно работа Кушины, вряд ли ЭТО могла бы поставить даже Цунаде. — Пропуска кое-куда… вообще печати настроены на кровь Узумаки, но она тут не во всех, да и не все фуин пропустят только по ней.

— А моя кровь? — приподнял я бровь.

— У тебя кровь главной ветви. Здесь, сам понимаешь, доступ везде.

— Хорошо, — я встал. — В таком случае, последний момент, который я хотел бы прояснить. Я тут недавно ребят подобрал. Сироты, но если будут хорошо тренироваться, то станут хорошими чунинами.

— Не пойму, куда ты клонишь? — подал голос молчавший до этого момента Забуза… точнее Хузаку.

— А вы вспомните, где себе кадры берут АНБУ? Или Корень? Дошло? — хмыкнул я, глядя на вытягивающиеся лица.

— И как раньше до этого никто не додумался… — тихо прошептала Кушина.

— Хорошая идея. Займёшься сам? — через десяток секунд спросила Цунаде.

— Не только. Хан тоже, не одному же мне страдать… да и Хузаку, если ничем важным не занят, поможет.

— Хорошо.

— Тогда завтра же отправлю по приютам клонов под Хенге. Пусть посмотрят несколько дней, найдут наиболее талантливых. Создадим из них младшую ветвь клана. На этом, думаю, можно считать собрание оконченым.

Сам я… правильно. Наведался в архив Корня. С Пятихвостым времени мне стало там хватать на весьма долгое пребывание. Мы с Кушиной… точнее Кушина взламывала защиту, секцию за секцией. Как только очередная секция была взломана, туда тут же отправлялись клоны, просматривая всё, что было. На следующий день новые копии шарили остатки, не просмотренные ранее, а ещё через день следовала очередь нового участка. Полтора месяца мне потребовалось, чтобы перелопатить весь архив. Теперь там вся система защиты переделана и я, как у себя дома. За это потрошение святая святых Листа, мне присудили сразу три новых уровня, чему я был несказанно рад.