Не разгадывай мои загадки. Люби их (СИ)

Я так увлёкся рассматриванием Билла, что даже забыл про то, что нужно в школу и про стоящую рядом сестру. Посмотрев на неё я понял, что зря это сделал. Бедная девочка походу в трансе и у неё снова слезятся глаза.

- О чём вы говорили? – с придыханием спрашивает она. Неужели это такой эффект произвёл Билл? А может она ещё от вчерашнего яоя не отошла. Да вроде когда только из дома вышли нормальная была.

- Да так. Хрень всякая. А что? – она отвернулась от меня и пошла быстрее вперёд, умилённо подняв взгляд вверх и загадочно заулыбавшись. Это ещё что значит?

- Да так… Ничего.

Вот иногда я так жалею, что не умею читать мысли. Вот о чём сейчас думает эта мелкая гадость? А Билл бы легко мог залезть в её голову. Он знает обо всех всё, а о нём никто ничего не знает. Человек загадка. А может я попробую её разгадать?

***

Не люблю этот шум в столовой. Да вообще шум не очень люблю. Люблю кушать в тишине ну или только если фоном играет приятная музыка. Так жевать даже удобнее.

Взяв свою порцию, я оглядел помещение. Девочки снова махали и звали меня пообедать в их обществе, но Билла на этот раз с ними не было. Он сидел за другим столиком совсем один. Все столы были забиты, а за его столом кроме его самого никого не было и, как я погляжу, никто и не претендует на его стол. Наверное, его боятся. Странно, такой хрупкий, я бы даже сказал нежный, с приветливой улыбкой, аккуратными движениями, но люди его боятся. Слишком непредсказуемый и наглый, и из-за этого вся злоба и непонимание со стороны остальных. Я чувствую эту злость к нему. Ею буквально наполнена столовая. А если я её чувствую, то представляю каково сейчас ему. Ведь он слышит их мысли, он чувствует их взгляды, он видит их раздражение и скрытый за злобой страх. Он, наверное, также чувствовал меня. Только почему так и старался до этих пор привлечь внимание, хоть и знал, что меня это раздражает и пугает. Он знал мою реакцию и всё ещё надеялся. Зачем? Неужели у меня какая-то особенная аура?

Недолго думая, я пошёл к его столику и уселся рядом, хоть на меня и странно посмотрели одноклассники. Пусть думают что хотят, но я на него не держу зла и не боюсь.

- Привет, - он снова улыбается, откусывая кусочек пиццы. – Почему ты к друзьям не сел? Они вон тебя ждали. – Он указал рукой на столик, за которым сидел Андреас, Дерек и остальная компания. А действительно! Ведь я мог сесть к ним, как это было всегда. Но мне, наверное, хотелось скрасить одиночество этого парня. Как бы восполнить все то, что забрал, пока боялся. Мне жаль его. Но в то же время я ему завидую.

- Нечему завидовать, Том. Мне иногда трудно с этим справляться. – Как бы, между прочим, сказал он, залезая в мою голову. Вот в какие моменты становится страшно. Наверное, к этому невозможно привыкнуть.

- Перестань так делать. – Тихо буркнул я, уткнувшись в свою тарелку с жареной картошкой.

- Я это не контролирую, оно само собой получается. Я слышу мысли, будто ты говоришь мне, поэтому иногда сложно разобрать что ты сказал, а что подумал.

- И что ты так всех слышишь?

- Всех. Но только когда они совсем рядом со мной. Также как и с разговором. Ты же не можешь слышать то, что кто-то сказал за километр от тебя. Поэтому не люблю находиться в обществе, в голове жуткий гул стоит.

Мне хочется столько всего у него спросить. Наверное, он многое знает. Ему бы в экстрасенсы идти! Это же невероятно. Да если бы у меня были такие возможности, я бы даже в школе не учился.

- Чтобы чего-то добиться нужно идти к этому самому, а не слушать как это делают другие, иначе утратишь способность даже просто слышать. – Тихо шепнул он и встал из-за стола, взяв пустую тарелку и на последок улыбнувшись мне, пошёл относить её к грязной посуде. К чему он мне это сказал? Он вообще о себе или обо мне? Странный ты Билл. Очень странный.

*4*

Тепло и жар.

Пришёл домой я измученный и уставший. Нет, конечно, люблю физкультуру, но когда бегаешь двадцать кругов по залу на время с температурой за 37, как-то сразу неприкольно становится. Как ни странно, лучше всех этот норматив сдал Билл. Он также практически не устал после бега, по сравнению со мной, свалившимся на пол сразу после финиша. Он рассказывал мне что-то о том, как нужно правильно бегать, правильно дышать. Оказывается, он раньше занимался лёгкой атлетикой и очень любил совершать пробежки по утрам. Его интересно слушать. И он это знает.

Одноклассники стали на меня странно смотреть. Они и подумать не могли, что я буду общаться с таким, как Билл. Ведь я больше люблю открытых людей, которые никогда не откажут в помощи, которые выслушают и поддержат. Для меня таким является и Билл, просто другие его видят злым и отстранённым. А мне он улыбается…

В нашей комнате горит слабый свет торшера. Эллен неизменно сидит за компьютером с умилённым лицом. В этот раз она решила сменить позу и теперь её ноги не, как обычно, согнуты в коленях и обняты руками, а опираются в рядом стоящий стол. Никогда не мог понять, как можно сидеть в таких позициях длительное время. Но сестра сидит. Бывает всю ночь так просидит, не оттащишь. Кажется, ещё что-то изменилось… Точно. Я не слышу японского.

- Что делаешь? – вяло спрашиваю я, заползая (а по-другому мою походку после физкультуры и не назовёшь) в комнату и уваливаясь на кровать.

- Читаю. – Выдыхает она и слегка выпрямляется, чтобы прохрустеть спину.

- Да ладно! – я удивлён. Раньше моя сестрица не очень любила держать в руках книги, делала это либо вынуждено, либо если кто-то советовал, и она загоралась любопытством, что, признаться, было крайне редко. Неужели за ум взялась? – Что читаешь?

- Рассказ. – Очень подробно. Спасибо сестрёнка, ты так утолила моё любопытство!

- Нет, ну что? Мне, правда, интересно. – Нехотя встаю с кровати и перегибаюсь через неё, чтобы заглянуть в экран, но она тут же сворачивает страничку. Это ещё что за тайны?

- Будет такая же реакция, как с яоем, так что не советую. – На полном серьёзе говорит, прям будто угрожает. Ну и ладно, не хочет показывать, так и лезть не буду. Больно надо… И вообще мне нужно в душ. Физкультура сделала своё дело.

***

Просыпаться по утрам – самое худшее, что может быть. Когда просыпаешь под хрюкающие звуки из колонок – ещё хуже. Когда просыпаешься и чувствуешь, что у тебя высокая температура – ещё хуже. Когда понимаешь, что сегодня две контрольных – ещё хуже! Так что можно сказать сегодня худший день в моей жизни, ибо как проснёшься, так и проведёшь весь день. Короче идите все вы… А я останусь дома и буду спать. Сестра, видимо, так не посчитала и включила музыку ещё громче, выкрикивая в такт какие-то японские словечки.

- Эллен… Пожалей своего брата. – Пробубнил я в подушку, ощущая противный жар. Такое ощущение, что моя кровать горит, а я плавлюсь. Ещё эти противные капли пота, катящиеся по вискам и жуткий насморк. Точно плавлюсь…

- Вставай! Жалеть я его должна… - стаскивает одеяло. Прохлада! Спасибо, сестрёнка. Растянувшись на кровати и глубоко вдыхая грудью, я прикрыл глаза в надежде, что больше они сегодня не откроются. Вокруг стало тихо. Эллен всё же решила меня пожалеть. Я только почувствовал, как её холодная ладошка опустилась мне на лоб, и услышал, как скрипнул пол, прежде чем она убежала, скорее всего, чтобы позвать маму…

Всё время, пока я спал, снилось как я бегал по небу и расталкивал руками грозовые тучи. Наверное, так мозг решил поглумиться надо мной, напоминая почему я, собственно, валяюсь с температурой. Через пару часов таких мучений я проснулся выпить хоть чашку чая. Всё тело ломит, такое ощущение, что трескаются кости, и если я сделаю ещё хоть одно лишнее движение, то они сломаются к чёртовой матери.

Дом пуст. На столе записка от мамы, где на скорую руку написано, что она вызвала врача и какая еда у нас нынче в холодильнике. Правда от мысли о холодильнике желудок выворачивает наизнанку. Только чай. Больше ничего не хочу.

Заварив чай и усевшись поудобней в любимое мягкое кресло на кухне, я думал обо всём, что мельком залетало в голову. Об учёбе как не странно, о визите врача, перед которым стоит немного прибраться, о том, почему кружка с горячим чаем у меня в руках кажется прохладной, о том, что на улице холодает, потому что ветер стучит в окна, об этом странном сне, о Билле…