Фрида (СИ)

- Почему ее исключили, вы узнавали? – спрашивал Снейп.

- Это неделикатно. Я видел рекомендательно письмо. Все в порядке.

- Я даже сомневаюсь, что она училась в этой школе, - шипел Снейп. Я стояла за углом, пытаясь стать незаметной даже на уровне ауры. Не думаю, впрочем, что Дамблдора я смогла одурачить. Он наверняка знал о моем присутствии.

- Северус, ты паникуешь.

- Вы вообще ее видели? Она явно опасна для других учеников. Знаете, что она сделала с Драко Малфоем в первый же день в поезде? А потом он приходил ко мне за противоядием – кто-то напоил его Амортенцией, я уверен, что…

- Ты преувеличиваешь.

- С ней явно что-то не так. Я хочу знать, что именно. Она учится на моем факультете!

- Правда, она похожа на Лили? – Дамблдор резко поменял тему, и Снейп заткнулся. Интересно, кто такая Лили?

- Вовсе не похожа, - очень мрачным голосом ответил он. – И при чем здесь…

- Минерва, вас-то мы и ждали! – воскликнул Дамлдор, вновь игнорируя слова профессора. – Собрание вот-вот начнется, все уже внутри.

Они вернулись в учительскую, и на этом любопытный разговор был окончен.

- Я слышала, в жизни Снейпа была какая-то Лили? – осторожно спросила я Гермиону этим же вечером. Мы сидели втроем. С нами теперь занимался Блез, который тоже изучал Руны. Сперва гриффиндорка и слизеринец скептически относились друг к другу, но общий академический интерес позволил на время забыть о межфакультетских разногласиях.

- Лили была мамой Гарри, - бросив взгляд на Блеза, сказала она. Блез, кажется, не был удивлен – похоже, об этом знали все. – Она погибла по вине Снейпа, ведь он помог Сам-Знаешь-Кому их найти, и тот убил всю семью Гарри.

Чувство вины? Неразделенная любовь? Как затрагивает Снейпа эта Лили, если Дамблдор так легко манипулирует им, используя ее образ? Надо бы залезть в голову Гарри Поттеру. Или нет, лучше просто поговорить – лазить в мыслях этого мальчика было жутким делом. На нем висело какое-то страшное проклятье, и я чуть не заорала в голос, когда первый раз сунулась ему в голову. А поговорить он мог и любил – особенно когда я слегка поощряла его чарами доверия. Он уже рассказал мне и про свое страшное детство (надо же, а я всегда думала, что это у меня детство было несчастливое), и про погибшего той весной крестного – эта история пошатнула стену моего самоконтроля. Я почти плакала, когда рассказывала ему про то, как этой же весной погиб мой отец. Он был полицейским, и его убил высокопоставленный негодяй, о преступлениях которого он узнал. Гарри слушал молча, как Блез, и разделял со мной все, что я чувствовала. Гарри Поттер был хорошим парнем.

Мне больше не требовалось заклинаний, чтобы позвать Гарри Поттера на прогулку и разговорить. Во мне он нашел человека, которому можно пожаловаться и излить душу, и еще я смешила его своими комментариями и выдуманными историями. Думаю, Гарри Поттер считал меня своим другом – его доброе сердце вмещало множество людей, часто недостойных его доверия (к таким я относила и себя, к сожалению). Он не стал утаивать подробностей того, что знал о Северусе Снейпе, Лили Эванс и неких Мародерах. Бедняга Северус, ему здорово не везло в юности. Нельзя сказать, что дальнейшая судьба преподнесла ему кучу подарков, но подростковый возраст, весьма сложный для каждого из нас, был сущим страданием для бедолаги. Его не любили, его не понимали. Непросто быть исключительно умным социопатом, особенно если ты влюблен в самую красивую девушку школы и тебя постоянно унижает четверка придурков. Я это знала как никто другой. Каррота… В моей школе тоже были такие несчастные ребята, а я как раз относилась к банде тех самых «придурков».

Гарри даже показал мне снимок своей матери, тот, где она стоит с отцом Гарри, Джеймсом Поттером, и его обаятельным крестным Сириусом Блэком. Лили, на мой взгляд, напоминала меня весьма отдаленно – лишь волосы, буйные рыжие кудри (то, что они были именно рыжими, сказал сам Гарри), вносили некоторое сходство между нами. Ну, может быть, еще упрямство во взгляде.

Проведя в башне Гриффиндора довольно много времени, я поспешила в гостиную Слизерина. Блеза, хоть он этого и не показывал, весьма нервировали мои встречи с Гарри Поттером. Я не хотела потерять его дружбу, в конце концов, кроме того, что с ним было интересно, он тихо, но всегда эффективно пресекал все попытки недоверчивых слизеринцев проверить меня на вшивость или просто сделать гадость. Отстали даже Панси с Миллисент. Да и Драко Малфой вел себя вполне смирно.

Едва додумав эту мысль, я вдруг ощутила сильный магический тычок в спину. Меня отбросило в ближайшую нишу, я едва успела на чистых рефлексах блокировать Экспеллиармус и развернуться. Чтобы столкнуться лицом к лицу с Драко Малфоем, который направлял на меня кончик своей палочки. Черт, не нужно было возвращать ее. Очевидно, он подумал, что моей при мне нет, если она не прыгнула ему в руку. Я решила не разубеждать его, крепко сжимая полированную деревяшку в кармане. В Карроте мы носили палочки в специальном креплении в рукаве, чтобы иметь возможность выхватить ее при первом удобном случае, но здесь такое не было принято. Я уже словила подозрительный взгляд профессора Снейпа, когда таким образом достала свою палочку, когда была на отработке, и после этого случая носила ее в кармане, как другие ученики.

- О, удар в спину, излюбленный прием Драко Малфоя, - прокомментировала я. Выглядел он не очень – осунувшееся лицо, темные круги под глазами и слегка безумное выражение. Что его тревожит?

- Заткнись, Берк. Я не трогал тебя все это время, потому что обещал Блезу. Но дальше это продолжаться не может. Ты заплатишь за то, что сделала! – его голос был нервный и решительный. У парня явно проблемы.

- За то, что заставила извиниться в поезде? Ну, это, знаешь ли, было необходимо для моего самолюбия… - я пыталась понять, что с ним не то. Возможно, Темная Метка, которая, по убеждению гриффиндорцев, наличествовала на его левой руке, болела? Но я-то здесь причем.

- Ты знаешь, за что! – у-у, потише, мальчик, подземелья не всегда безлюдны. Тоже мне, тайное нападение. – Сними с меня свое грязное проклятие, иначе сильно пожалеешь!

- Какое еще проклятие? – я припомнила перечень Страшных Проклятий, которые использовала за последние три недели. Ни одно из них не применялось по отношению к Драко Малфою.

- Профессор Снейп дал мне противоядие от Амортенции, которую ты мне подмешала, но ты нашла что-то получше, да? Отвечай немедленно! – его палочка затряслась, когда он поднес ее почти к моему носу.

Я некоторое время хлопала глазами. Что-то получше? Да мне вполне хватило того славного дня, когда глаза Малфоя горели безумием, и он вовсю пускал слюни, пялясь на предмет своего обожания. Блез тогда сразу понял, что к чему, и отвел его к Снейпу. Мы с ним тогда едва не поругались из-за этого случая, и я пообещала, что больше не стану приставать к Малфою. Может быть, мою славную шутку решил повторить кто-то еще?

- Ты в своем уме, Малфой? Я обещала Блезу, что не стану больше вредить тебе. Да и не сильно хочется тратить на тебя время, если честно. Только если… Погоди, ты хочешь сказать, что у тебя не прошло? – внезапная догадка поразила меня. Я едва не расхохоталась от нелепости всей этой ситуации.

- Противоядие больше не помогает, и Снейп говорит, что это не зелье и не заклинание, но ничем другим это быть не может! Какое проклятие ты раскопала?!

Я начала смеяться. Я не могла сдержаться, и хохотала, не обращая внимания на палочку, направленную мне в лицо. Малфоя трясло от злости.

- Ты еще и смеешься?!

- Малфой, я тебе клянусь, я не проклинала тебя. Честно говоря, я думать о тебе забыла с того момента, как ты перестал пытаться придумать план мести, - ой, это что, я проговорилась о том, что шарила в его мыслях? Но блондин, к счастью, этого не заметил. – Это не заклинание и не зелье. Поздравляю, Драко Малфой, твои чувства подлинны. Ты влюбился. Похоже, что Амортенция лишь подтолкнула тебя к пониманию правды.