Побег от прошлого (СИ)

- Как знать, - слабо усмехаюсь я. – А сам-то ты хочешь, чтобы они изменились?

- Не знаю, - усмехается в ответ Эль, легко, но вполне настойчиво прижимая меня к себе.

- Как бы там ни было, полагаю, они и так изменятся, не спросив нашего мнения на этот счет, - пожимаю плечами, - но не переживай, я не собираюсь на тебя давить. И кстати, - вдруг оживляюсь я и снова смеюсь, - начинай придумывать отговорку.

- Какую такую отговорку? – он непонимающе смотрит на меня, явно не вникая в смысл моих слов.

- Как какую? – ехидно переспрашиваю я. – Ты представляешь, сколько яда на нас выльет Саю, когда узнает обо всем? Или Миса?

- Да, это было бы нежелательно, - меланхолично соглашается Эль. – Тогда надо постараться, чтобы не узнали.

- Не знаю, как тебя, а меня они читают как открытую книгу, - виновато улыбаюсь я, снова плюхаясь рядом.

- Ну ладно, - примирительно улыбается он. – Тогда ты спи, а я буду придумывать отговорку. Хотя на кой она мне сдалась, эта отговорка?

- Знаешь, - с неожиданной нежностью говорю я, - иногда я, правда, тебя люблю… – Хочу добавить еще что-то, но не успеваю, потому что просто отрубаюсь.

========== Том 2. Глава 6. Дом, милый дом ==========

В самолете настроения разговаривать о чем бы то ни было нет, поэтому я просто сплю. Во-первых, я совершенно не выспалась, а во-вторых, чутье подсказывает мне, что по приезду в Кембридж мне вряд ли удастся сделать это ближайшие несколько часов. Прособиравшись весь день, я даже забыла предупредить друзей, что возвращаюсь. Свинство, конечно, с моей стороны, но ничего, переживут. В конце концов, иногда случаются и вещи похуже.

- Ты не слишком обидишься, Кристен, если я не буду заходить к тебе на чай? – интересуется Эль, когда мы выходим из аэропорта.

- Ужасно обижусь, - грожусь я. – А потом приду к тебе домой и в отместку отберу все сладкое! – Я притворно обиженно задираю нос, а потом не выдерживаю и смеюсь. – Разумеется, я не обижусь. Просто потому, что сама чай пить не собираюсь. У меня, знаешь ли, теплится надежда, что я смогу нормально выспаться.

Эль выходит из такси возле своего дома и идет к Ватари, который не поленился выйти ему навстречу. Мои губы невольно расплываются в улыбке, и хочется тоже выйти из машины и сказать, что я чудесно проводила время все эти дни, что благодарна за все, что он для меня сделал, и еще много чего. Но таксисту, увы, чихать на мои желания, так что он срывается с места и мчит меня к моему дому.

Расплатившись, я с тяжелым вздохом вытаскиваю из багажника сумку и, кое-как переставляя ноги, ползу к двери. С той стороны слышится хорошо знакомый топот и, спустя секунду раздается требовательное басовитое «МЯУ!». Кажется, Миса говорила правду, и Том действительно заскучал тут без меня.

Порывшись в карманах, я обнаруживаю, что ключей в них нет, а значит, они где-то в сумке, и сейчас мне придется сидеть на пороге и копаться в шмотках, пытаясь их найти. Но все оказывается не так страшно, потому что я внезапно вспоминаю, что убрала их вовсе не в сумку, а в нагрудный карман, обшарить который в первый раз я забыла.

Но, увы, полноценной сцены приветствия с котом не получается. Стоит мне вставить ключ в замочную скважину, как я чувствую, как к моей шее прикасается что-то холодное, а сзади раздается негромкий, но отчетливый поразительно знакомый голос.

- Если ты закричишь, я перережу тебе сонную артерию. Поэтому лучше тебе быть паинькой.

Все произошло настолько быстро и неожиданно, что я просто не могу это как следует осмыслить. И только спустя несколько секунд до меня, наконец, доходит, что к моей шее прижато лезвие ножа, что если сделаю неверное движение, то наверняка умру, и что за моей спиной определенно стоит тот, кто не так давно поставил на уши весь Гарвард. Брат Эля, Бейонд, он же Гарвардский Палач. Тоже мне, великая мыслительница… Судорожно вобрав в себя воздух, я чувствую, как по спине бежит неприятный холодок, а руки и колени начинают предательски дрожать. Титаническим усилием воли я все же мало-мальски беру себя в руки.

- Я… я не собираюсь кричать… – сдавленно говорю я.

- Умница, - хмыкает над ухом все тот же голос. – В таком случае, открывай и заходи.

- Хорошо, - едва заметно киваю я, стремясь как-то отвернуться от смертельно опасного лезвия.

Руки так дрожат, что я никак не могу справиться с замком. В придачу к страху за свою жизнь добавляется страх, что дома кто-то окажется, и увидит, в каком я положении. Или, еще хуже, окажется, что в мое отсутствие, чтобы обеспечить себе пустой дом, Бейонд просто убил моих друзей. Но, как бы там ни было, в какой-то момент замок подается и со щелчком открывается. Мы медленно проходим в прихожую, которая, к счастью, оказывается пустой. Если не считать Тома, который сейчас мурлыкает и трется о наши ноги.

- Что тебе от меня нужно? – спрашиваю я, а в ушах стоит бешеный стук собственного сердца.

- А то ты сама не знаешь, Кристен О’Хара.

Его вторая рука, в которой тоже блестит лезвие ножа, обхватывает меня за пояс. Видимо, он стоит практически вплотную, потому что я чувствую его дыхание на своем ухе.

- Тебе ведь понравилось раздвигать ноги перед моим братцем, ммм? – тихо интересуется он, рвано беззвучно смеясь.

Я не шевелюсь и храню гробовое молчание, потому что понятия не имею, что отвечать на подобный вопрос, и как он может отреагировать на мои ответы.

- Я, кажется, задал тебе вопрос, - все тем же негромким голосом, от которого у меня по спине бегут мурашки, говорит Бейонд. – Отвечай! И попробуй только солгать. Твоя хилая курточка ни в коей мере тебя не защитит, если нанести удар правильно, а я, будь уверена, не промахнусь. Ну так что, понравилось?

- Да, понравилось, - честно отвечаю я, а потом немного поворачиваю голову и неожиданно цинично усмехаюсь. – А ты что, ревнуешь?

Ситуация совсем не располагает к подобному вопросу, но, понятия не имею откуда, во мне неожиданно просыпается циник.

- А ты, я смотрю, девочка с характером, - одобрительно хмыкает мне в ухо он. – И отнюдь не робкого десятка, раз еще пытаешься язвить мне. Не боишься, что я растяну твои кишки по полу?

- Никогда не понимала идиотской манеры убийц разговаривать со своими жертвами и тянуть резину, - закрыв глаза в ожидании, что сейчас лезвие вопьется в мое тело, твердо говорю я. – Если хочешь кого-то убить, сделай это сразу же. И не надо мне говорить, что хочешь проверить мою волю к жизни. Не хер изображать из себя Джона Крамера!

Мною внезапно овладело полное безразличие к собственной бесценной шкуре, так что я, смирившись с неизбежным, спокойно ждала развязки. Даже дрожь прекратилась и дыхание выровнялось.

Внезапно повисшую, было, тишину, нарушил громкий звонок телефона, стоящего на тумбочке в прихожей. Тут стоит старая-престарая модель еще с наборным диском, так что звон раздался - дай бог! На какую-то долю секунды Бейонд отвлекся с меня на него, но этого мне хватило, чтобы рвануться вперед, резко отведя в сторону руку, держащую нож у моей шеи. После этого я наконец-то развернулась и встретилась с ним взглядом, при этом медленно отходя спиной назад.

- А вот это уже интересно, - заметил Бейонд, качая головой. – Хочешь поиграть со мной в догонялки, Кристен О’Хара?

- Это вряд ли, - тоже качаю головой я. – Бег никогда не был моим любимым видом спорта.

Телефон продолжает оглушительно звонить на весь дом, а мы стоим друг напротив друга в нескольких шагах и не двигаемся, словно хищники перед атакой. Но в какой-то момент Бейонд внезапно снова качает головой, после чего убирает ножи в карманы и, так и не сказав ни слова, уходит через входную дверь.

И как только раздается щелчок замка, у меня начинается самая настоящая истерика. Прислонившись спиной к стене, я медленно сползаю по ней на пол. Прижав одну руку к груди, я чувствую, как сердце словно пытается вырваться наружу сквозь ребра, и тяжело прерывисто дышу, смотря в пространство. Телефон по-прежнему надрывается, так что я на ощупь нахожу трубку и снимаю ее с аппарата.