Волк и Пеликан

— Но…

К счастью, в этот момент появился Симби. Слегка ущипнув Гарри за ногу, чтобы привлечь внимание, он начал карабкаться наверх по столу. Когда Гарри понял, что маленькая змейка вернулась, он поднял ее и положил перед собой.

[i]*Ты что–нибудь выяснил?*

*Ты был прав. Кое–что случилось.*

*Что случилось, Симби?*

*Твои родители не сидят вместе.* [/i]

Гарри выглядел слегка удивленным и посмотрел в другой конец зала. Сев, не понявший их диалога, проследовал за его взглядом, который указывал на Джеймса за столом Гриффиндора. Он сидел рядом со своими друзьями, как обычно, и парень не мог понять, почему Гарри заинтересовался им. Переведя взгляд назад на друга, он заметил, как его взгляд переместился на другой конец гриффиндорского стола. Снова посмотрев в том же направлении, что и Гарри, он обнаружил, что Лили Эванс сидит с третьим курсом. Он неожиданно понял, что это было неслыханно. Джеймс и Лили дружили на протяжении многих лет, а потом стали встречаться. С самого первого курса они никогда не сидели по отдельности в Большом Зале. И видеть их сейчас в противоположных концах стола было дико.

— Гарри, почему Поттер и Эванс не сидят вместе?

— Не знаю, Сев, но я это выясню.

Прежде, чем Северус остановил его, Гарри поднялся и пошел к гриффиндорскому столу. Он остановился рядом с Роном и присел. Некоторые из ближайших гриффиндорцев с неодобрением посмотрели на него, но поскольку он был самым приятным из слизеринцев, которые когда–либо были в Хогвартсе, его не попросили уйти. Рон, казалось, был немного удивлен присутствием Гарри, но, тем не менее, повернулся, чтобы поговорить с ним.

— Что случилось, приятель?

— Почему мои родители не сидят вместе? — спросил он на англо–саксонском.

— Они крупно поссорились прошлой ночью, — ответил Рон на том же языке, — Лили отругала Джеймса в общей гостиной. Она не согласна с тем, что Джеймс поддержал Сириуса после того, что тот сделал Снейпу.

— Я ее понимаю, но им нельзя расходиться. Если они не будут вместе, это разрушит всю временную цепочку.

— Гарри, не переживай. Мы не вмешивались, поэтому они в любом случае сойдутся снова. Лили просто слегка спятила. Со временем она остынет.

— А если нет? Что, если мне суждено было поговорить с ней? Что, если мне нужно было это сделать, но я не сделал? А что, если я сделаю это, но только еще больше отдалю их?

— Гарри, почему бы тебе не забыть об этом пока? Дай им, скажем, месяц, если они еще будут не вместе, ты сможешь попробовать восстановить их отношения.

— Конечно, если ты думаешь, что так лучше.

— Да. Знаешь, для семнадцатилетнего парня ты слишком много переживаешь.

— Я не чувствую себя на семнадцать. Скорее — на семьдесят.

— Знаю, Гарри, знаю.

*~*~*

Школьные экзамены начались раньше, чем хотелось бы студентам. Младшие курсы фанатично пытались запихнуть в голову насколько возможно больше всего для человека до того, как начались тесты. Сев впал в безумие, чего Гарри за ним никогда не замечал. Мальчик паниковал, для того, кто всегда был спокоен и собран, это была довольно неожиданная перемена. Юный слизеринец проводил больше времени в библиотеке, чем равенкловцы, и это кое о чем говорило. Гарри первое время ходил с ним, но, когда Сев начал постоянно задавать вопросы, такие как, например, почему нельзя смешивать масло Олбас^[1] и корень дуба, или как звали предводителя гоблинов в последнем восстании, он начал сбегать в библиотеку Домус Корвус Коракс. Часто к нему присоединялись Гермиона и Джинни, которые также сходили с ума, но по другим причинам. Джинни хотела быть подальше от невыносимых равенловцев, которые говорили об уроках от рассвета до заката. А Гермиона хотела удалиться от Хаффлпаффа, где она была окружена людьми, которые не воспринимали экзамены всерьез.

— Как будто я вернулась в Гриффиндор, — сказала она однажды. — Там люди ценятся за храбрость, а не за мозги. Помню, в первые годы я тоже была окружена людьми, которые не хотели учиться.

— Как я? — спросил Гарри.

— Да! Как ты и Рон! Но, должна признать, Гарри, с тех пор, как ты побывал в Равенкло, ты стал серьезно относиться к учебе. Чего Рон до сих пор не делает.

— Сдавайся, Гермиона, он может быть твоим парнем, но ты никогда не заставишь его учиться, если он сам не хочет. В любом случае, он хорошо справляется, благодаря тому обмену знаниями. Он лучше понимает принципы той магии, которую мы изучаем, так что его отметки пошли вверх. Не думаю, что ты можешь просить о большем.

— Я знаю, Гарри, но мне просто не нравится видеть, как он растрачивает свой потенциал.

— Он и так уже впереди большинства людей, с учетом всей древней магии, которую он знает. И у него были дополнительные занятия по исцеляющей магии с Мин и мадам Помфри.

— Верно. Я бы сказала, что он удивительный целитель.

Эта троица пряталась в замке Гарри как можно дольше, довольно часто к ним присоединялся очень подавленный Ремус. Даже дружба с Джинни не могла вывести его из этого угрюмого состояния. Он не разговаривал с Сириусом, а Питер не был лучшей компанией, поэтому он решил присоединиться к их маленькой учебной группе. Никто не возражал, ведь они знали, что дополнительная учеба помогает ему отвлечься от недавних событий.

Джеймс и Лили тоже погрузились в учебу. Оба были несчастны из–за разрыва, но никто не хотел признавать поражение. Джеймс не отказался бы от друга, а Лили не согласилась бы с ним. Оба были ужасными упрямцами, и, казалось, этому не будет конца. Гарри наблюдал за ними на расстоянии, получая внутреннюю информацию от Рона. Он хотел вмешаться, но рыжий друг продолжал отговаривать его. Наконец, Гарри уступил и согласился поговорить с ними после экзаменов.

И вот, четырнадцатого июня все закрутилось, начались экзамены. Сев встретился с Гарри в его комнате рано утром, его нещадно трясло, и он заламывал руки.

— Гарри, я не могу это сделать, — сказал он старшему парню, когда тот открыл дверь после бешеного стука.

— Конечно, можешь, Сев. Ты такой каждый год?

— Нет, это все из–за СОВ. Если я не сдам хорошо, мне не позволят учиться на Мастера Зельеварения.

— Что–то мне подсказывает, что твое желание сбудется.

— Правда?

— Да. Ну, входи. Нам нужно позавтракать перед первым экзаменом. У меня трансфигурация, а ты знаешь, как строга профессор МакГонагалл со слизеринцами.

Гарри просто пытался отвлечь друга. Он знал, что Минерва всегда была справедлива с ним, даже если он и учился на Слизерине. Преданность Ордену или что–то еще. Гарри понимал, если он не отвлечет Сева от экзаменов, тот, в конце концов, окажется в Больничном крыле. У зеленоглазого парня хорошо это получалось, пока он не заметил, что к нему направляется Джеймс. Встав, он сказал Севу, что скоро вернется, и отправился навстречу гриффиндорцу.

— Думаю, что для тебя или твоих друзей не очень хорошо показываться возле слизеринского стола, Джеймс.

Второй парень остановился и пошел за Гарри из Большого Зала.

— Что ты хочешь? — спросил он, когда они вошли в ближайший класс. Джеймс несколько секунд топтался, прежде чем объясниться.

— Как ты знаешь, в день рождения я узнал, что во мне есть эльфийская кровь.

— Да.

— А ты, кажется, знаешь многое об эльфах. Ты знаешь их культуру, язык и магию. Ты знаешь столько же, сколько моя мама, если не больше, а она выросла в мире эльфов. Она учила меня истории и обычаям своего народа, но ничему больше. Она говорит, что язык и магия — только для ее народа.

— Извини за прямоту, Джеймс, но причем тут я?

— Я как раз собирался сказать. Я начал думать об этом и понял, что в тебе не может быть столько эльфийской крови, так почему они обучили тебя, а не меня?

— Джеймс, меня обучили по особой причине. Как ты, без сомнения, знаешь, немногие люди в курсе, что эльфы существуют. Тысячу лет назад, или еще раньше, две наши расы были друзьями. Потом произошло что–то плохое, и эльфы отдалились от людей. Большинство эльфов не доверяет людям, как было до этого долгое время. Твоя семья — исключение. И, хотя они нечасто показывают существование эльфов, и только самым избранным, они хотят снова дружить с людьми. Я был выбран для этой миссии. Меня обучили их культуре, магии и языку. Я знаю об эльфах больше, чем кто–либо когда–либо из людей, даже до отдаления рас. Однажды я вновь воссоединю эльфов и людей, но для этого я должен показать обеим расам, что мы можем доверять друг другу. Мне доверили знания эльфов, и я доказал, что могу ответственно их использовать. Когда–нибудь я вернусь к эльфам, когда у меня будет меньше обязанностей, и построю мосты. Но как бы ты ни был связан с ними, ты не получал такой миссии. У тебя нет причины говорить на их языке или изучать их магию.