Сущность Альфы (СИ)

- Согласен, - едва слышно прошептал омега и покорно опустил голову, дожидаясь ответа альфы

Прошла минута, долгая такая, звонкая в своей тишине, полуобморочная в своем состоянии, напряженная в своей атмосфере, гнетущая в своей неопределенности, а после… Пейн засмеялся, засмеялся так громко и раскатно, что Киба вздрогнул и ошалело уставившись на альфу, который уже буквально гоготал, изредка приударяя ладонью по столешнице.

- Это было нечто! – восхищался рыжеволосый, якобы в неверии качая головой, но при этом не прекращая смеяться. – Жаль, что ты стоишь спиной к камере безопасности, а то я бы, пожалуй, при плохом настроении с удовольствием бы просматривал эту запись, чтобы поднять его

- О чем вы говорите? – шокировано пролепетал Инудзука, инстинктивно делая шаг назад и сразу же утыкаясь спиной в преграду в виде охранников-альф

- Я говорю о том, сучка ты продажная, - Пейн вновь оскалился, больше не удерживая свое биополе и вновь причиняя омеге боль, хлестая его после каждого сказанного им слова, - что все вы, членобабы – шлюхи, - мужчина фыркнул. – Шлюхи и подстилки, которые готовы раздвигать ноги перед каждым от кого веет феромонами и у кого есть тугой кошелек. Что думал поживиться за мой счет, мразь? – альфа буквально начал душить парня ментальным кольцом, все плотнее и плотнее сжимая его вокруг шатена

- Нет… нет. Я просто… просто… - Киба задыхался, задыхался от нехватки воздуха и от той боли, которая пронзила все его тело, которая сжала его внутренности так, что омеге казалось, что живот сейчас лопнет, и его кишки вывалятся наружу, забрызгивая кровью этот идеальный в своей белизне костюм альфы

- Что просто?! – рявкнул Пейн, ещё пару секунд ментально подавляя омегу, а после все-таки свернул свое биополе, очевидно понимая, что нанесение ущерба омеге, тем более и так ущербному, может быть чревато для него очень серьезными последствиями. – Вон отсюда, - приказал альфа и напоследок ментально толкнул шатена так, что тот рухнул на пол, больно ударившись копчиком, - а если увижу ещё раз возле себя или хотя бы даже в этом кафе, то, клянусь, я не посмотрю на то, что ты слаб и беспомощен, и просто удавлю тебя в какой-нибудь подворотне. Лично. Ясно?

Киба рефлекторно кивнул, не понимая и не осознавая сути происходящего. Он был, как в трансе: все звуки стали похожи на отдаленное эхо, перед глазами двоилось, на корне языка скопилась едкость тошноты, а внутренности, казалось, прилипли к спине, конвульсируя и посылая эти самые судороги по спинному мозгу вверх, лишая той самой, столь необходимой возможности понимать и осознавать. На ватных, едва держащих его ногах Инудзука поднялся и, как сомнамбула, побрел к выходу. В голове было пусто, в душе тоже, вместо сердца, казалось, вообще зияла сквозная дыра, сквозь которую с шумом проходил воздух, даже боли больше не было, только какая-то чернота и духота, которые плотной дымкой заволокли всю сущность омеги, будто усадив её на цепи, цепи обреченного одиночества.

Киба вышел на улицу и, все ещё пребывая в каком-то летаргическом состоянии, не сразу понял, что не так. Небо затянуло пусть и скоропроходящей, но все-таки грузной тучей, из которой, в прямом смысле этих слов, как из ведра, лил дождь. Инудзука поежился и усмехнулся, усмехнулся какой-то отчаявшейся улыбкой, и, наверное, если бы не шум дождя, то спешащие мимо люди точно бы услышали, что шатен смеется, смеется горестно, как обезумевший, как потерявший надежду и просто силы жить дальше. Киба, все ещё стоя под проливным дождем, взглянул на зажатую в руке бумажку и вновь, на этот раз уже беззвучно, рассмеялся: теперь ни в этом рецепте, ни в лечении, ни в каких-либо попытках что-то изменить, не было смысла. Его альфа отверг его, причем сделал это грубо, в издевательской форме, причинил ему боль, физическую, да, но в душе было ещё больнее, ведь надежда на нормальную семью была именно тем последним пределом, который и давал шатену силы бороться и пытаться что-то изменить. Теперь же во всем действительно не было смысла, как и в жизни омеги тоже.

Задумавшись, Киба не сразу почувствовал, что что-то не так, точнее, что прохладные капли больше не ударяются о его тело, что звук проливного дождя стал каким-то приглушенным, барабанящим, что рядом ощущалось какое-то тепло, тепло с очень знакомым запахом. Омега резко развернулся и тут ж уткнулся носом в чью-то… грудь, причем грудь определенно широкую и мужскую. Инудзука медленно поднял голову и застыл с неприлично округлившимися глазами и открытым ртом, не моргая, уставившись на человека перед собой, на альфу, который сжимал в левой руке рукоять широкого зонта. Нет, шатен, имея в своем распоряжении 175 законных сантиметров, никогда не жаловался на рост и не считал себя омегой субтильного телосложения, да, худощавого, но не субтильного, хотя, по сравнению со стоящим перед ним мужчиной, он действительно выглядел маленькой изящной омежкой. Альфа был высок, метра под два ростом, с широкими плечами, которые скульптурно переходили в мощные тренированные руки, стальные мышцы которых были заметны даже под просторной черной рубашкой с длинным рукавом. Небрежно повязанный бордовый галстук ещё более подчеркивал выразительные ключицы, которые сложно было не заметить в развороте глубокого ворота рубашки, а темные брюки только подчеркивали всю статность мужчины, да и сам альфа был уникально красив. Киба смотрел на мужчину, чуть запрокинув голову, и не мог понять, к какому тот принадлежит клану, ведь семей с таким набором мутационных черт он не встречал никогда. Волосы альфы были какого-то дымчато-пепельного цвета, причем ровные и гладко зачесанные назад, в свое длине чуть касаясь основания шеи. Лицо мужественное, волевое, с притягательными чертами и резко выступающими скулами, губы тонкие и красивые в своей изогнутой форме, нос прямой, слегка расширяющийся к кончику, но больше всего шатена поразили глаза незнакомца – выразительные, в обрамлении темных ресниц и с яркой фиолетовой радужкой – мутация наследника одностатусной пары.

- Ну, что же ты так неосторожно, мелкий, - альфа улыбнулся искренне-доброй улыбкой. – На улице дождь, а ты стоишь здесь без зонта, - пепельноволосый укоризненно покачал головой. – Не порядок, совсем свое здоровье не бережешь

- Простите, - только и смог выдавить из себя омега и то, как-то хрипло, в буквальном смысле через силу, так как нормально вдохнуть ему мешал терпко-дымчатый запах сильного и свободного альфы

- Да чего уж там, - мужчина осторожно приподнял руку шатена и сжал его ладонь на рукояти зонта, медленно загибая каждый окоченевший пальчик. – Бери зонт и быстренько дуй домой, - незнакомец чуть наклонился, и Киба вообще забыл, как дышать, настолько сильным и манящим был запах альфы, такой знакомый запах альфы, - сразу же выпей кружку теплого чая и прими горячий душ, - пепельноволосый строго посмотрел на омегу перед собой. – Обещаешь?

- Обещаю, - едва слышно сказал Инудзука, все ещё неприлично пристально рассматривая лицо альфы и крепко сжимая рукоять зонта

- Ступай, мелкий, - голос альфы показался Инудзуке настолько властным, что он просто не смог ослушаться этого мужчину, поэтому, развернувшись и все ускоряя шаг, шатен на автомате перешел улицу, направляясь домой. Пепельноволосый, посмотрев омеге вслед и убедившись, что тот действительно исполняет свое обещанье, хмыкнул, совершенно не обращая внимания на то, что его рубашка уже абсолютно промокла. Альфа уже развернулся и собирался зайти в кафе, как вдруг увидел в лужице на тротуаре небольшой листик. Не задумываясь, пепельноволосый поднял его и, развернув, бегло прочитал аккуратные мелкие строчки, а после, вновь посмотрев в ту сторону, куда ушел омега, но, уже не увидев его, осторожно положил промокший листик в нагрудный карман и таки вошел в помещение.

Саске стоял у своей парты и невольно краснел, вновь ощущая на себе, будто обжигающие взгляды других омег своего класса. Честно сказать, брюнет не совсем понимал, почему в последние несколько дней ему уделяли столь пристальное внимание, причем омеги, к тому же не только из его класса, но и из других параллелей, и даже первые классы старшей школы. Пожалуй, причиной тому послужили некоторые слухи, которые распространяли о нем некоторые омеги и которыми с ним так услужливо поделился Ходзуки, но, зная все это, Учиха все равно не понимал, считая все эти сплетни и пересуды чистейшей воды вымыслом.