Другой (СИ)

– Да что мы всё о какой-то ерунде говорим? – возмутилась Лили. – Дамблдор, я хочу услышать, как мы с Джеем вернёмся в британское общество. Для этого я сюда и пришла.

– Лили… – Дамблдор обречённо вздохнул. – Мы не можем показать нашего Гарри обществу, пока он хоть немного не похудеет. А ваше с Джеймсом появление мы обставим как должно после того, как люди насмотрятся на спасителя Британии. И это случится не раньше, чем мы разберёмся с Гринготсом, иначе гоблины потребуют с нас слишком много отступного. Ты забыла, чьи это будут деньги?

Миссис Поттер недовольно замолчала и погладила своего не-Дадли по руке. Дамблдор величественно выпрямился в кресле.

– У нас остался еще один немаловажный вопрос – что делать с мальчиком, – изрёк он.

– А с этим какие-то проблемы? – удивился Сириус.

У Гарри подкосились ноги. Он прислонился к боковой стенке ниши и тихонько сполз по ней на пол. На собрании было сказано достаточно, чтобы он понял, что это не подделки, это те самые люди, бок о бок с которыми он провёл годы учёбы в Хогвартсе. И сейчас эти люди решали его судьбу.

– Мы же не Пожиратели, мальчик мой, – Дамблдор укоризненно покачал головой. – Даже у потомка тёмных магов должен быть шанс на жизнь, и он получит этот шанс. Мальчик совершенно безвреден, я снял с него подмену внешности и сейчас он спит здесь, на третьем этаже. Северус, когда он проснётся?

– Примерно через полтора-два часа, – буркнул Снейп.

– Мы оставим за мальчиком тот самый сейф, из которого шли деньги на его содержание…

– Это слишком большие деньги для мальчишки, Дамблдор! – перебила его Лили. – Я прекрасно помню эту сумму!

Дамблдор помялся, ему было неуютно под прицелом цепких зелёных глаз миссис Поттер.

– Лили, девочка, возобновление работы ордена Феникса тоже требовало денег, и немалых, – нехотя сообщил он. – Там осталось немногим больше, чем ты даёшь нашему Гарри на карманные расходы.

Лили смерила его взглядом, в котором отчётливо читалось «проворовался, старый мудак», но промолчала. Какой смысл скандалить, если деньги всё равно растрачены.

– Значит, ты не против – вот и умница. – Дамблдор одобрительно покивал. – Ты всегда была доброй и щедрой девочкой.

– Даже слишком, – фыркнула она.

– Значит, как только наш добрый друг Артур уладит отношения с гоблинами, мы перепишем этот сейф на имя Арктура Трэверса. Я подожду здесь, когда мальчик проснётся, объясню ему ситуацию и возьму непреложный обет о неразглашении его роли в устранении Волдеморта. Я уверен, этого будет достаточно, наш бывший Гарри – очень добрый, бескорыстный и самоотверженный мальчик, он должен понять, что это было необходимо для общего блага. Разумеется, я посоветую ему поменьше соваться в общественную жизнь и поселиться подальше от столичной суеты – он мальчик скромный, в глубине души он и сам об этом мечтает. А сейчас, друзья мои, собрание закончено, поэтому позвольте мне проводить вас. И ни о чём не тревожьтесь, всё будет улажено как надо.

Вся компания покинула гостиную и направилась в каминную комнату. Гарри – или нет, он вовсе не Гарри, а Арктур Трэверс, тёмный маг и сын Пожирателя смерти – осознал, что самое позднее через несколько минут его хватятся и начнут искать. И непременно найдут, потому что он никуда не денется отсюда без палочки.

Но всё же была одна крохотная возможность избегнуть непреложного обета, под который Дамблдор может стребовать с него что угодно. Старый домовый эльф в последнее время относился к нему неплохо.

Выкарабкавшись из ниши, Арктур позвал:

– Кикимер!

Пока герой долбится в стену... (интермедия)

Собрание ближнего круга ордена Феникса расходилось по домам. Только у Ремуса Люпина не было своего дома – в военных сводках он числился безнадёжно мёртвым и был прописан на хогсмидском кладбище, в братской могиле защитников Хогвартса. Но там покоилась только его супруга Нимфадора – драчливая аврорка, страстная нимфоманка и неуклюжая коровёнка. При жизни её любимым заклинанием было Репаро, которое она колдовала десятки раз на дню. По дому то и дело раздавался звон стекла и грохот кастрюль – это крутое бедро его розоволосой Нимфы в который раз задевало подставку с кастрюлями или горку с хрусталём. Она и погибла по-глупому, прямо перед ним, споткнувшись и угодив под пролетавшую мимо Аваду.

Жалко Нимфадору. Ну да… жалко. Не умел Люпин отказывать, да еще девушкам, да еще по-блэковски требовательным. Сама полюбила, сама соблазнила, сама решила, что Ремус годится ей в мужья. И прятался, и говорил, что оборотень – не отбился, а тут еще и ребёнок на подходе… Нет, Люпин совсем не против детей. Когда молодая мама тетешкает улыбающегося младенчика – это очень мило, это такая идиллия. Но когда молодая мама суёт ему кричащего и обделавшегося младенца в руки и говорит: «Ой, милый, вот тебе Тед – подмой его, перепеленай, покорми и утешь, ты всё равно ничем не занят, а я на работу опаздываю» – это никакая не идиллия.

С Тедом сейчас нянчится тёща, Андромеда. Чистокровная Блэк. Тусклая, жёсткая копия яркой и подвижной Беллы. Если Беллатрикс была огненной, страстной и сумасшедшей, то Андромеда резкая, ледяная и рассудочная. Захотела Тонкса и взяла Тонкса. Поставила перед фактом всех – и своих родителей, и чистокровное общество, и самого Тонкса. Дочка в этом вся в неё.

Нимфы нет, придётся жить с тёщей. Это, значит, снова «сделай всё по дому, а я – Блэк», «иди и принеси денег, а я – Блэк». Тёща никогда в жизни не работала – Блэки не работают. Зато намекать, что зятёк оборачивается раз в месяц, а всё остальное время мог бы и деньги домой приносить, в этом она мастерица.

А много ли надо бедному оборотню? Подработал тут, подработал там, вот и сыт. Это в семью деньги уходят, как в прорву – Блэки не привыкли мелочиться.

Нет уж, померла так померла.

Люпин вышел из камина в директорском кабинете Хогвартса, нерешительно потоптался перед огнём. Грейбека больше нет, Волдеморта больше нет – может, теперь и у оборотней будет неплохо. В той захолустной общине, где его пять лет назад разыскал Дамблдор, его точно примут.