Mousetrap Heart (СИ)

— Сколько бы я дал, чтобы поприсутствовать на травологии, — мечтательно протянул Джордж, шагая за Фредом. — Гермиона, наверное, жутко разозлится, когда поймёт, что ты заколдовал её учебник.

— Зато остальные нас поблагодарят за срыв урока, — ухмыльнулся Фред, к которому снова возвращалось отличное настроение. — Так что грех им жаловаться, особенно если травология со слизеринцами. Мы, можно сказать, оказываем нашим собратьям по факультету бесплатную услугу, в то время как за такое представление и денег не грех потребовать. Что там у нас по расписанию?

— История магии, — зевнул Ли, поворачивая в коридор.

Тем временем Гермиона уже располагалась за ближайшим к преподавателю столом в теплице, уставленным горшками с растениями, жутко напоминавшими мандрагоры, которые им пришлось выращивать на втором курсе. Как такое забыть, если именно благодаря крикливым растениям удалось вылечить всех пострадавших от взгляда василиска, даже саму Гермиону?

Следом за Гермионой в теплицу номер 7 вошли все остальные однокурсники вместе со слизеринцами. Последние громко комментировали ходивший по школе слух о проигрыше Гермионы Фреду Уизли. Девушка тут же поняла, что сочувствует Фреду. В самом деле, придирки насчёт проигрыша нестерпимы. Однако она всегда считала себя выше всяких пересудов и потому попросту не обратила внимания.

— Тебе уже лучше? — поинтересовался Рон.

Он и Гарри вошли в теплицу последними («Опять проспали!» — мстительно подумала Гермиона) и тут же направились к подруге. Дверь за ними захлопнулась, начался урок. Профессор Стебль, поздоровавшись с классом, потребовала открыть учебник на странице 394, и Гермиона, конечно же, первая сделала это.

Тут же начался настоящий хаос. Из книги вырвалось ярко-жёлтое облачко пыли, прямо в лицо Гермионе. От неожиданности девушка выронила книгу и принялась отчаянно тереть глаза. Но облако никуда не исчезало, оно ещё больше разрасталось, и Гарри с Роном пришлось отбежать подальше, так как, похоже, Гермиона росла вместе с этим странным облаком.

— Ч-что это з-за чуд-довище?! — возопил Малфой, прячась за спины верных Крэбба и Гойла, испуганных не меньше своего господина.

Но, похоже, сама профессор Стебль не могла ответить на этот вопрос. Когда жёлтое облако рассеялось, глазам изумлённых учеников предстала чудовищно-огромная золотистая канарейка с головой Гермионы Грейнджер. Сказать, что присутствующие были в шоке — это не сказать ничего. Пока профессор Стебль, оглушительно возопив, спасала драгоценные цветочки (рассаду профессор получила благодаря селекции растения-любимца Невилла), остальные, возопив не менее оглушительно, разбегались в разные углы теплицы, наплевав на извивавшиеся лианы непонятных растений.

Гермиона озадаченно смотрела на однокурсников, не вполне понимая, что происходит и где же, собственно, чудовище. К сожалению, она довольно быстро осознала, что с утра её тело не блистало ярко-золотистым оперением, и рост не превышал крышу теплицы, после чего, заорав так, что её голос перекрыл вопли учеников, принялась метаться по помещению, угрожая задавить лапками красу и гордость пятого курса Хогвартса.

Спустя полчаса подоспевший на помощь Хагрид увёл Гермиону от полуразрушенной теплицы номер 7 к окнам Больничного крыла, а пережившие ужас заколдованной мисс Грейнджер ученики медленно, но верно принялись выбираться из-под завалов, образованных сломанными столами, разбитыми горшками и, собственно, крышей и стенами теплицы.

Мадам Помфри, славившаяся своим умением даже из самого безнадёжного случая вернуть студенту его первоначальный облик, без труда определила «виновника» произошедшего — то есть заклинание Канарейки, усиленное заклинанием Увеличения, — и тут же окропила Гермиону нужным зельем. Едва только противоядие подействовало, Гермиона, на чьей одежде ещё остались ярко-жёлтые перья, рванула в школу разыскивать близнецов.

Впрочем, скоро она поняла, что этого делать не стоит — она ведь тем самым лишний раз покажет им своё возмущение, — и потому девушка отправилась на уроки, нагнав Рона и Гарри у кабинета трансфигурации. Парни смотрели на подругу с явным облегчением.

— С тобой в последнее время что-то странное творится, — задумчиво сообщил Гарри, глядя на Гермиону, рассерженно вытаскивавшую перья из густых волос. — Сначала отлыниваешь на уроках, потом превращаешься в гигантскую канарейку…

— Переходный возраст, — глубокомысленно изрёк Рон.

— Скорее, близнецы Уизли, — отозвалась Гермиона. — Я уверена, что это превращение их рук дело. Очень похоже на эффект от их Канареечной помадки, чтоб её…

— Фред и Джордж? — удивился Рон. — Они-то тут при чём?

— При том, что кое-кому по имени Фред не даёт покоя моя победа в Выручай-комнате. Именно поэтому он, похоже, объявил мне войну, — сердито пояснила девушка.

— Зачем же ты сама в неё ввязалась? — недоуменно спросил Гарри. — Гермиона, которую я знаю, никогда бы не пошла на поводу у Фреда и Джорджа и тем более бы не стала принимать участие в какой-то глупой войне.

— А я бы поучаствовал, — хмыкнул Рон. — Надо отдать Фреду должное: превратить Гермиону в птичку было пусть не самой лучшей, но вполне приличной идеей. Чем же теперь ты им отплатишь?

— Я? — Гермиона задумалась. — О, мою месть Фред долго не забудет!

— Что-то мне не нравится твоё лицо… — неуверенно пробормотал Гарри.

Сразу же после обеда Гермиона умчалась в библиотеку и не появлялась вплоть до полуночи. Всерьез обеспокоенные друзья решили обсудить «войну» с близнецами, ни на что, в общем-то, не надеясь.

— Фред, Джордж, это глупо! — заявил Гарри. — Вы же взрослые люди, а занимаетесь чёрт знает чем.

— Ну, знаешь ли! — оскорбился Фред. — Нам, конечно, далеко до ваших геройских причуд, мистер Поттер…

— Мы тут просто забавляемся… — пробормотал Джордж.

— Так что не мешайте нам, — хором заявили близнецы.

— Им скоро надоест, — уверенно сказал Рон. — Вот проучит их Гермиона пару раз, и они отстанут.

— Мы сделаем вид, что не слышали ваших слов, достопочтенный Рональд Билиус Уизли, — невозмутимо сообщили близнецы, на что Рон только рукой махнул.

Вскоре близнецы, Гарри и Рон удалились на тренировку: завтра предстоял матч Гриффиндор против Слизерина, и Анджелина гоняла игроков команды только так. Естественно, больше всего доставалось Рону — вратарь из него, честно говоря, никудышный, но Гарри хотелось верить, что он исправится к решающему матчу.

В день матча было холодно и ветрено. К удивлению друзей, Гермиона тоже отправилась на матч, загадочно улыбаясь. Конечно же, Джинни была посвящена в план Гермионы, и потому хихикала, усаживаясь на трибуне вместе с Майклом Корнером.

Команды Гриффиндора и Слизерина вышли на поле, капитаны пожали руки под бдительным присмотром мадам Трюк, и игроки взлетели в воздух. Почти тотчас же раздался громкий хлопок, и трибуны грянули оглушительным хохотом. Объектом смеха стал один из гриффиндорских загонщиков — теперь угадать, где кто было просто, ведь почему-то Фред Уизли оказался на метле абсолютно обнажённым и при этом совсем не смущался собственной наготы.

А вышеупомянутый Фред Уизли даже не догадывался, над чем же, собственно, хохочет публика. По его мнению, с ним было всё в порядке — мантия как мантия, метла как метла, бладжер как бладжер…

Трибуны недоумевали и сгибались от хохота. Фред недоумевал и пропускал бладжеры. Джордж недоумевал и отдувался за двоих. И только Гермиона Грейнджер знала, в чём, собственно, дело, и мстительно улыбалась.

Дело в том, что Гермиона заколдовала игровую мантию Фреда Уизли заклинанием Иллюзии. И пока загонщик носился в воздухе, все окружающие видели лишь обнажённого парня, оседлавшего метлу. Даже профессор Дамблдор насмешливо хмыкал в пышную бороду. Профессор МакГонагалл обеспокоенно покосилась на Ли Джордана, ожидая от него комментариев, которые, естественно, не замедлили последовать:

— Похоже, сегодня гриффиндорский загонщик Фред Уизли находится в прекрасной форме и в полной готовности противостоять игрокам Слизерина, — голос Джордана дрожал от сдерживаемого хохота. — Остаётся надеяться, что засмотревшийся на Уизли ловец Малфой не втемяшится в трибу… Ан нет, я ошибался.