Темнее оранжевого (СИ)

— Если бы не вы, Кушина-сан, — сказал Ямато-сенсей. — то Кабуто меня бы захватил. Я не знаю, что он задумал, но явно что-то плохое!

— Зато потом этот змей позорно удрал от крутейшей куноичи в мире! — захохотала Кушина.

— Вы, Ямато-сенсей, посчитали меня полным идиотом! Хотели меня обмануть! Чтобы я заглядывал под хвост этим тупым зверям! Если бы я вас послушал, то не познакомился бы с сестрёнкой Куроцучи! И не скопировал крутое дзюцу полёта!

— Наруто, у тебя есть миссия, есть приказ! Тебе было велено оставаться на острове. Как и вам, господин Би, — попытался вразумить шиноби Ямато.

— Если бы я вас послушал, Хаку и эта красотка Пакура были бы марионетками придурка Кабуто! Я и так усиленно тренировался с братцем Би! Но теперь нельзя, нужно спешить!

— Наруто-кун, — вкрадчиво сказала Кушина. — ты же говорил, что этот Хаку — парень!

— Он выглядит как настоящая красавица! Жалко, что клоны вскоре после воскрешения развеиваются, так что я не успел спросить, не соврал ли он! Но на свидание пойти Хаку согласился! И Пакура-тян тоже!

Волосы мамы взметнулись девятью змеями и лицо исказила ярость.

— Мама-мама, смотри, там, похоже, Итачи и Нагато!

*

Нагато Узумаки ощупывал своё живое лицо и недоверчиво смотрел в свои тёмно-карие, почти чёрные глаза, отражающиеся в одолженном Наруто протекторе. Би тяжело привалился к дереву — поглощение чакры Хачиби бывшим мертвецом не прошло для него бесследно.

Итачи лежал на земле в позе эмбриона, прижимая обе руки к паху.

Над ним разъярённой фурией стояла Кушина Узумаки и время от времени пинала оживлённого Риннеганом нукенина ногой.

— Это тебе за Микото, сраный мудак!

Наконец, когда Наруто удалось оттащить взбешённую маму от Учихи и отвлечь её внимание, игриво хлопнув по заду, компания умчалась прочь, оставив постанывающего, но живого и почти здорового Итачи продолжать баюкать свою печаль.

*

— Ацуи! Заткнись и не говори им ничего! — прошипела фигуристая блондинка, зажав своему брату рот.

— Что произошло? — спросил Даруи, разглядывая самодовольно ухмыляющихся Золотого и Серебряного братьев.

— Внутри нас — запечатывающая техника, — пояснила Самуи. — Если мы скажем своё самое употребляемое слово, нас засосёт в эту тыкву и запечатает навсегда.

— Удивительно, что вы это знаете! — рассмеялся Серебряный брат, сжимающий огромный диковинный меч.

— Под запретом любимое слово? — фыркнул Даруи. — Как в детской игре в «секретики»? Не ожидал, что легенды Кумо после смерти впадут в детство.

Золотой брат в бешенстве стал раздувать ноздри и таращить глаза с чёрными белками. Наконец, он махнул опахалом, зажатым в его руке.

— Башоусен: Хи но Маки!

Из-под красно-белых перьев вырвалась огромная струя пламени. Поверхность моря, на которой стояли шиноби, вскипела и окуталась паром.

— Горячевато! — воскликнул Ацуи, отскакивая от огненной струи.

— Ацуи, ты идиот! — воскликнула сестра, в ужасе наблюдая, как фигура брата искажается и его затягивает в тыкву, зажатую в руках Гинкаку.

Самуи застыла в оцепенении, глядя на сосуд, в который затянуло брата.

— Ацуи!

Она не успела пошевелиться, когда за её спиной возник Серебряный брат, и схватил её в удушающем захвате.

— Я всегда говорил, «Молчанье — золото». — усмехнулся Кинкаку. — Слова — это источник всех бед, верно, Гинкаку?

— Абсолютно! — ответил Серебряный. — Когда люди не могут захлопнуть свой рот, они всегда страдают!

— Знаете, — послышался новый голос. — иногда без слов не обойтись.

Золотой и Серебряный братья повернули голову и с удивлением уставились на три пылающие золотом фигуры, на груди у которых были чёрные полосы, а на шее раскинулось ожерелье из чёрных запятых.

Даруи воспользовался моментом и воскликнул:

— Рантон: Лазерное кольцо!

Из его протянутых рук вырвался веер лучей и ударил, огибая Самуи, прямо Гинкаку в грудь. Мелькнула золотая огненная молния и пошатнувшаяся Самуи почувствовала, что её подхватывают сильные руки. Она посмотрела на прижимающего её к себе незнакомого шиноби, пока взгляд не зацепился за полоски на щеках, идентичные полоскам Золотого и Серебряного братьев. Искра узнавания мелькнула в её голубых глазах.

— Наруто?!

— Кто вы такие? — воскликнул Гинкаку, подымая свой чудной меч.

— Что вы говорили о словах? — насмешливо спросил Кинкаку, замахиваясь Банановым Веером.

— Очень просто, — усмехнулся Наруто, неохотно поставивший ошалевшую Самуи на морскую гладь, напоследок ласково проведя пылающей рукой по её щеке. — У меня много любимых слов. Но в данный момент кое-что мне нравится особо.

Все три Наруто вытянули вперёд правые руки.

— Баншо Тенин!

Неведомая сила вырвала из рук братьев Банановый Веер, меч и гигантскую тыкву. Наруто схватили каждый своё Сокровище Мудреца.

— Знаете ребята, — насмешливо произнёс один из Узумаки. — а ведь есть ещё множество прекрасных слов!

— Ты прав! Ха-ха, вернее, я прав! — поддержал его другой клон. — Просветим этих придурков?

Двое Наруто вытянули вперёд левые руки.

— Шинра Тенсей!

Отброшенные силой бога, братья запрыгали по поверхности воды, как брошенные уверенной рукой плоские камушки. Наруто ухватил фигуристую блондинку за талию и привлёк к себе. Сжимающая веер рука как бы ненароком прошлась по упругой ягодице.

— Скажи мне, прекрасная Самуи-тян, — прошептали губы, почти касающиеся её губ. — У тебя есть парень?

Блондинка ошеломлённо мотнула головой. Один из Наруто проворно забрал веер из рук своего собрата. Освободившаяся рука скользнула вперед и слегка сжала прекрасную полную грудь. Вторая рука переместилась с талии на ягодицу. Наруто прижался ртом к удивлённо приоткрытым губам Самуи и его язык змеёй проскользнул внутрь. Оцепеневшая куноичи чувствовала, как от пылающих золотой чакрой рук, исследующих её тело, расходится, наполняя её, восхитительное тепло. На секунду забывшись, она ответила на поцелуй, представив, что вместо этих пускающих слюни при виде её груди придурков из родной деревни, она, наконец, нашла Того Самого, своего сказочного принца. Этот принц не собирался томно вздыхать при виде своей принцессы, наоборот, его губы были настойчивыми, а руки — требовательными. Внезапно Самуи почувствовала вдалеке сильную давящую чакру. Её глаза распахнулись и она сказала, глянув через плечо Наруто:

— Они возвращаются, это некруто!

Наруто неохотно оглянулся. Окинув небрежным взглядом две алые шестихвостые фигуры, которые мчались к ним, вздымая мириады брызг, он сказал:

— Не беспокойся, милая. Ребята с ними сейчас разберутся! — и снова прильнул к Самуи в страстном поцелуе.

Через плечо своего принца Самуи распахнутыми глазами видела, как два золотых силуэта метнулись наперерез братьям. Как руки из золотой чакры вонзились в алую ауру покрова биджу. Как этот покров покрывается золотым пламенем и втягивается в тела клонов Наруто. Как один из клонов разносит ударом голову ошеломлённого и беспомощного Кинкаку, а другой отрывает обмотанную Золотой Верёвкой Ясности руку Гинкаку. Закрыв глаза, она забылась в страстном поцелуе.

Из блаженной нирваны её вывел голос клона Наруто.

— Самуи-тян, прости что отвлекаю. Эти придурки не хотят подыхать!

Куноичи вновь открыла глаза. Рядом с ними стоял Узумаки, руки чакры которого сжимали четыре Драгоценных Сокровища Мудреца.

— Может ты знаешь, как пользоваться этими штуками?

*

На высоком скалистом утёсе стояла розововолосая темнокожая девушка и играла на своей свирели чарующую мелодию. Вокруг неё неподвижными статуями замерли шиноби Объединённой Армии, а снизу стоял тучный парень с оранжевыми волосами и необычной причёской.

Парень держал под мышкой какого-то несчастного шиноби Ивы, окутанного голубой чакрой. Он использовал странную технику поглощения — жертва в его руках иссыхала, лицо несчастного прорезали морщины.

Девушка оторвалась от игры на своей свирели. Кожа её посветлела, волосы налились алым цветом, а украшавшие голову рога полностью исчезли. Куноичи злобно усмехнулась.