S.U.H (СИ)

-А про то, что он пускал нас к себе ночевать, поил чаем, отдавал свою кровать, а сам шел спать на диван, он не рассказывал?

Фрэнк отвернулся от нее, со стоном утыкаясь лицом в колени.

-Ты серьезно? – спросил он.

-Да, – коротко ответила она.

-И после этого всего ты…

-Да, Айеро, после этого всего я издевалась над ним вместе со всеми. Да.

Они молчали некоторое время, поглощенные ночью и своими мыслями. Триша сопела где-то неподалеку, легкий ветер трепал волосы, а Алекса специально подставляла лицо, закрывая глаза и наслаждаясь прохладой.

-Ты тоже облажался, – сказала она.

-Я знаю, – ответил Фрэнк. – Я испугался.

-Я тоже их боюсь.

-Серьезно?

-Я их всех ненавижу, – произнесла Алекса. – Боже, чувак, они ужасны.

-И почему тогда ты с ними общаешься? – спросил Фрэнк.

-А ты почему на прошлой неделе признал, что Пьеро не твой друг?

Фрэнк заткнулся.

-Потому что я боюсь стать изгоем – продолжила Алекса. – У меня и так много проблем, не хватало салата в волосах.

Фрэнк улыбнулся, и она улыбнулась тоже.

-Мне было так страшно, когда он чуть не вылил эту гадость мне на волосы, что идея бросить Пьеро мне показалась не такой ужасной, всего на несколько секунд, но как видишь их хватило, чтобы я натворил такую хрень.

-Я встречаюсь с Айком только потому, что он популярный парень, и рядом с ним я точно могу не беспокоиться, что меня кто-то тронет.

-Когда я только пришел в школу, ко мне подошли трое парней и сказали что-то типа «кто не с нами тот под нами», и я тогда согласился быть с ними и смотрел, как Пьеро закидывают полуголого к вам в раздевалку.

-Когда я ночевала у него однажды, я увидела сборник стихов на столе и открыла полистать, там я нашла этот стих, про дрянную девку с худющей шеей, около него в сборнике стояло нарисованное сердечко, от Мальвины, а потом вошел Пьеро и сказал, что они оба очень сильно любили это стихотворение. А на следующий день в школе одна девчонка пустила слух, что видела, как я выходила из дома Пьеро, и я рассказала всем этот стих, чтобы все смеялись над ним и забыли про меня.

Это было так необходимо – просто выговориться, какие плохие на самом деле они люди, как они облажались, как они пытались спасти себя и наломали кучу дров, они нуждались в этом, просто рассказать, как у них все не получилось.

Они молчали под звездным небом, два ребенка, которые хотели, чтобы все было хорошо, но вместо этого они продолжали падать и падать, ударяясь о тяжелую землю, разбивая лица и ломая руки. Они хотели быть в порядке, но их способы были честно просто отстойными.

-Давай просто признаемся в своих проблемах, – заявила Алекса, вытягивая ноги вперед.

-Что? Как? – спросил Фрэнк.

-Вот смотри, – она выпрямила спину и, притворно откашлявшись, громко заговорила, – я, Алекса Адамс, мои родители гребаные алкоголики, в свои семнадцать лет я вынуждена сама заботиться о себе и своей шестилетней сестре, а еще я просто конченная трусиха, которая вместо того, чтобы сделать хоть что-нибудь со своей дерьмовой жизнью, сидит на месте и нихрена не делает! Я хочу поступить в институт и уехать отсюда, но я так боюсь провалиться, что предпочитаю сразу ничего не делать, потому что я – это просто ебаная Алекса, и ебаная Калифорния слишком крута для ебаной Алексы! Поэтому я сижу в полной заднице, обижаю людей, которые делают для меня хорошие вещи, и иду за толпой, потому что ужасно боюсь осуждения со стороны людей, которых я считаю дерьмом! Всем привет, меня зовут Алекса-тупое-слабое-говно-Адамс! Твоя очередь!

Фрэнк тоже подтянулся и с торжественным видом начал:

-Я, Фрэнк Айеро, и моя жизнь полное дерьмо, но дело нихрена не в моих вечно орущих родителях, новом городе или школе, дело в том, что я сам – дерьмо, которое боится всего на свете. Мои родители указывают, кем мне быть, мое будущее – это куча людей с больными зубами, крутые парни из школы избивают меня, а еще я оказался педиком, и меня все это до усрачки пугает, и я прогибаюсь под всех и каждого, отталкиваю тех, кто пытается помочь, и бегаю от самого себя! Всем привет, меня зовут Фрэнк-боюсь-того-кем-я-являюсь-на-самом-деле-Айеро!

-Ты педик?

-Я педик.

-Ты педик?

-Я педик.

-Ты педик?!

-Я педик!

Алекса громко засмеялась, так громко, что где-то залаяла собака, а Фрэнк тоже засмеялся вместе с ней, потому что они были в полном дерьме, и им больше ничего не оставалось, кроме как смеяться во всю глотку над тем, как они облажались. Они ржали на всю улицу, не заботясь о том, что было уже давно за полночь, и люди вполне имели право вызвать копов.

-Серьезно, педик? О боже, ты педик! – Алекса засмеялась еще громче, падая спиной на асфальт и запрокидывая голову.

-Серьезно, ты хочешь поступить в университет, но так боишься провалиться, что даже не пытаешься попробовать? – сквозь смех проговорил Фрэнк, падая рядом с ней и хватаясь за живот.

Они смеялись минут десять, лежа на холодном асфальте под темным небом. Им было всего по семнадцать, когда же они успели так устать от жизни? Им было всего по семнадцать, а они уже были морально выебанные, эмоционально униженные, душевно истерзанные.

-И когда ты понял, что ты педик? – пытаясь отдышаться, спросила Алекса.

-Когда поцеловал Пьеро, – ответил ей Фрэнк.

-О боже, – она снова засмеялась, прикрывая рот рукой. – Ты облажался!

-Я знаю, серьезно, я, блять, знаю, я очень облажался, – сказал Фрэнк, тоже смеясь.

Тихий смех и звук ветра отражались эхом от молчаливых домов, два больных подростка лежали на асфальте под темным небом. Алекса приподнялась на локтях и, увидев, что Триша недалеко от нее копается в чужой клумбе, легла обратно.

-Алекса, ты не слабая, – вдруг сказал Фрэнк. – Ты не можешь так думать.

Легкий ночной ветер трепал волосы и молнию на ветровках. Алекса ответила не сразу, Фрэнк слышал, как тяжело она дышит.

-Я слабая, Фрэнк. Подлая, трусливая, нечестная. Я гнилая, – наконец сказала она.

-Неправда.

-Правда.

-Послушай…

-Нет, это ты послушай, – резко прервала она его. – Он забирал меня к себе в дом из-под проливного дождя, кормил меня и мою сестру, когда наши животы прилипали к спинам, потому что родители спускали все последние деньги на бухло, он отдавал нам свою кровать, а сам шел спать на диван, а потом я тыкала в него пальцем и смеялась над ним, потому что просто боялась общественного мнения и прочего дерьма. Я не сильная, я никакая. Но знаешь, что в этом всем самое ужасное?