Комбинации реалий (СИ)

А враг стал пить кровь Темного Лорда.

Он пил и причмокивал.

Отвратительное было зрелище.

- О, да... теперь получится! – он отбросил тело к дальней стене Большого зала. – Прощайтесь друг с другом!

Дух замахнулся палочкой в сторону щита Драко и Джинни. Это был финальный удар. Гермиона закрыла глаза, представляя, что скажет Гарри, когда обнаружит ее мертвой.

Мантию помяла, скажет. Мою любимую.

Лили лежала рядом поверженная.

Как Мак-Гонагалл, но с обеими руками.

Дамблдор и другие. Где они?

ГДЕ?

А потом что-то ебануло. Громко так, словно одновременно трансгрессировали тысячи три домовиков.

И... все.

Девушка открыла глаза, а там Джинни и Драко таращились в пустоту.

Духа нигде не было. Потолок все также отражал зимнее небо. За дверью слышался шум приближающихся шагов.

- Прикольно, – наконец, выдал Малфой. Тихо-тихо выдал. Рука его крепко сжимала руку Джинни. – И что это, блять, было?

====== 21. Когда заходит солнце ======

Эту главу – и каждое слово, что я писал – я посвящаю Юленьке. Дорогая, мы шли к этому три года.

Мы почти у цели.

Казалось, что это был обычный зимний день. Хлопьями шел снег, покрывающий острые крыши замка ровным белым слоем, мерзли в лесу белоснежные единороги, ждущие, пока Хагрид найдет их и покормит свежей крапивкой, на опушке Запретного леса волшебники в серых мантиях курили трубки, выпуская сизые кольца дыма в промерзшее до неведомых глубин зимнее небо. Ничего необычного, не правда ли?

Но то было лишь на первый взгляд. На деле, волшебники, курившие на опушке, уже были чем-то, не вписывающимся в общую картину жизнеописания Школы Волшебства. Невыразимцы. Купол над Хогвартсом. Опустевший замок. Трупы внутри. Заточенные в четырех стенах Храма Первейших волшебники. Древний маг, вырвавшийся на свободу...

Все было как-то не так? Как-то неправильно?

Точно.

Все полетело к чертям еще тогда, когда слизеринец с душой гриффиндорца услышал странный ночной разговор. Когда Лили отпустила сына вместе с близким сердцу мужчиной. Тогда, когда Гарри и Снейпу пришлось в спешке покидать Школу Волшебства и Чародейства.

Однако... сейчас все стремилось к своему исходному состоянию.

Ведь Дух был повержен.

- Невыразимцы покинули территорию замка, профессор Дамблдор, – докладывал Ремус директору. Альбус сидел прямо на полу, горестно вздыхая. У тела Лили вздрагивали плечи Северуса, облаченные в черную мантию. У тела Волан-де-Морта тихо стояла Гермиона Грейнджер.

- Мы явились, как только смогли пробить брешь в Куполе, – Кингсли стоял напротив Дамблдора. – Простите, что опоздали, директор.

- Ничего, ничего... – тихо произнес Альбус. – Вы сделали все, что в ваших силах.

- Так говорите, лорд Волан-де-Морт встал на нашу сторону? – Сириус Блэк, усмехаясь, глядел на поверженного Темного Лорда. – Как это вам удалось, интересно?

- Наркотики, – это вступил Драко Малфой, появившийся возле членов Ордена. – И немножечко магии. Профессор, если можно... – он кивнул на Северуса. Дамблдор понимающе кивнул.

- Конечно-конечно, мой мальчик, – он встал, слегка пошатываясь – магия Духа еще давала о себе знать – и направился к рыдающему зельевару. Драко вздохнул. Ему было тяжело видеть своего друга и наставника в таком состоянии.

- Это, получается, как он погиб-то? Во дела... – Хагрид все пытался понять, что произошло в Большом зале. – Джинни, ну хоть ты скажи-то, а?

- Я... я не знаю даже, – Уизли была в шоке от случившегося и сейчас плохо соображала. – Гермиона? Это мы так просто взяли и победили его? – Джинни подошла к подруге, отрешенно глядящей на тело Темного Лорда. – Древний дух... великая сила... лопнул к хуям, как шарик воздушный...

- Видимо, у него закончилось место на жестком диске, – Гермиона не отрывала взгляда от лысины Тома Реддла, что выглядела еще более сине-зеленой, чем обычно. – А ведь пророчество исполнилось... зло... зло зла... ну ты поняла...

- Во дела... – повторил Хагрид, вздыхая. Рядом с ним, практически синхронно, вздохнул профессор Слизнорт.

- Интересно получается, не спорю, – это Драко подошел к девушкам. Видя, в каком состоянии находятся обе гриффиндорки, он попытался натянуть на свое лицо некое подобие улыбки. – Джинни, Гермиона, вы как?

- Драко, давай уйдем отсюда, – тут Уизли словно прорвало. На ресницах появились слезы, губы скривились, а руки задрожали. Она кинулась на шею Малфою и зарыдала, не в силах больше сдерживать в себе ничего.

- Драко... пожалуйста.

Малфой посмотрел на молчаливую Гермиону – та кивнула, не отрывая взгляда от Темного Лорда. Тогда Драко, не выпуская девушку из объятий, повел к ее выходу из Большого зала. Люпин проводил пару взглядом, полным понимания...

А Гермиона осталась возле тела поверженного врага, ставшего другом.

“Почему именно он? “Понюхать лысину”... эта странная боль в животе...”

Она не понимала. Не понимала абсолютно ничего, и этот факт был невероятным для каждого, кто знал девушку. Но подсознательно... Гермиона уже догадывалась, и это приносило ей целый ворох мыслей, чувств и переживаний, от которых так хотелось скрыться... хоть ненадолго... хоть на пять минуточек...

Пусть вернется Гарри!!!

Последнее она чуть не прокричала вслух. Отвернулась от Волан-де-Морта, посмотрела на Северуса. Сейчас тот сидел возле Альбуса за единственным уцелевшим в бойне столом, глядел куда-то сквозь директора и, видимо, внимал его речам. Северусу сейчас было очень тяжело. Он любил Лили...

...Лили спасла ее, пожертвовав собой.

...почему?

- Бля, мы тут все сдохнем, – грустно пропищал профессор Флитвик и отключился.

- Лаванда, – Рон грустно посмотрел на девушку, что сидела у стены и смотрела в одну точку уже с полчаса. – Мне кажется, профессору уже ничто не поможет.

- Думаешь? – хрипло и как-то кровожадно поинтересовалась Браун, глядя сквозь полутьму на Флитвика. – А ты...

- Да, я думаю, нам хватит его на три дня, – кивнул Рон, доставая палочку. – А там... может, нас кто-нибудь спасет. А может... – парень не закончил, не желая думать о том, что же “может” быть через три дня.

- Рон...

Лаванда так незаметно подошла сзади, что Уизли на миг испугался – а что, если он сытнее Флитвика? Но девушка лишь обняла его, обвив руками шею, и тяжело вздохнула:

- Рон, ты ведь любишь меня, правда? Не какого-то там Гарри?

Уизли задумался. С одной стороны, у Гарри была вполне привлекательная попка. С другой...

...Лаванда уже обошла его и теперь находилась в опасной близости от его горла. Рон поперхнулся и выдавил:

- Да, Лаванда, я люблю тебя...

“Сейчас сожрет”, – пронеслось в рыжей голове. – “Прощай, мама.”

Но она лишь поцеловала его, увлажняя сухие губы.

- И я тебя люблю, Рон.

А затем раздался грохот, и в комнату, где они сидели, пробился яркий свет. Рон и Лаванда, щурясь на свету, пораженно смотрели на то, как стены вокруг разрушаются, обнажая солнце в голубом небе и заснеженные ветви деревьев. Потянуло морозным воздухом, а Флитвик зашевелился, стараясь на всякий случай тихо отползти от голодных учеников.

- Неужели... – тихо произнесла Лаванда. – Рон... Это наша любовь, да? Разрушила эти стены?

- А че, так можно было? – Рон был поражен не меньше девушки. – Ебать меня коромыслом, мы свободны!

- И не надо никого есть! – радостно пропищал Флитвик. – Ура!

Прошло несколько часов с момента уничтожения Духа. В школу вернулась мадам Помфри и отряд ее подчиненных-целительниц, члены Ордена Феникса отправились в Министерство с докладом Скримджеру о случившемся. Хагрид и Слизнорт ушли праздновать победу и поминать павших, Джинни Уизли крепко спала в подземельях Слизерина, в постели Драко, успокоенная и счастливая. Гермиона и Северус говорили о чем-то, уединившись на Астрономической башне, а у Драко Малфоя не было ни единого желания им мешать.