Неизвестная переменная, или О роли личности в истории

— Ты уверен? — тихо спросил Кингсли.

— Я доверяю им больше, чем вам — уж простите, — по–змеиному усмехнулся юноша.

Министр Магии Бруствер прошел к дивану и, усевшись поудобнее, на мгновение прикрыл рукой лицо:

— Ну, если так, то прошу всех присаживаться — разговор будет долгим.

* * *

К уже присутствующим в комнате директору Снейпу, Сириусу, Гарри, лорду Малфою и Кингсли присоединились еще трое молодых людей, которые до этого сидели в соседней комнате и присматривали за Поттером, приходившим в себя после приступа.

Это были, разумеется, Гермиона, Драко и Рон, которого посвятили в некоторые аспекты проблемы, касающейся национального героя.

Люциус с некоторой долей удивления посматривал на сына, который сидел на подоконнике рядом с маглорожденной Грейнджер, на которую жаловался с первого курса обучения.

— Итак, — начал Ри, взглянув на присутствующих, — я внимательно вас слушаю.

Министр переглянулся со старшим Малфоем и, сцепив пальцы в замок, проговорил:

— Послушай Гарри, мы все очень благодарны тебе…

— А давайте, вы сразу перейдете к делу, — перебил Кингсли юноша, — не нужно разводить политес.

— Это сложно, Гарри, — вздохнул Бруствер, — пойми, то, что я хочу сказать…

— Ты должен исчезнуть из магического мира, — резко бросил Люциус, когда понял, что Бруствер не сможет сделать должного.

— Что? — не понял Сириус. — Я правильно расслышал, Малфой, вы хотите, чтобы мой крестник ушел в мир маглов? И это после всего того, что он сделал?

— Именно, что после того, что сделал, — сверкнул глазами аристократ, — ты хоть понимаешь масштабы произошедшего?

— Да, понимаю, — Блэк вскочил, — Гарри победил Волдеморта и спас всех нас.

— Этого никто и не отрицает, Блэк. Но то, КАК он это сделал, может вызвать слишком большой общественный резонанс. Мы веками скрывали магический мир — жили, придерживаясь традиций, не вмешиваясь в дела Большого мира и не допуская пересечения миров. А теперь слишком многие знаю, что в этой войне использовалось магловское оружие.

— И что? — оскалился Блэк, — это что — проблема? Мы ведь победили.

— Ты идиот или притворяешься?! — зашипел Люциус. — Неужели ты не понимаешь, что это значит?

— Просвети меня, бедного бывшего узника Азкабана, — уже рычал Сириус.

— Да уж непременно, — лорд Малфой поднялся с кресла, и, поудобнее перехватив трость, продолжил, — использование оружия маглов доказало, что маги безнадежно отстали в развитии, что они стали уязвимыми. Я просмотрел донесения своих людей по оружию маглов и заешь что? Нет? Так я расскажу. То, что было использовано при обороне «Хогвартс» далеко и вовсе не самое мощное их оружие. У маглов даже категория такая есть — оружие массового поражения. Массового — ты слышишь, Блэк? Поттер создал прецедент, и теперь ситуация начинает постепенно выходить из–под контроля, — затем аристократ обернулся к Ри, тихо сидящему на краешке стола, — ты знаешь, Гарри, сколько нежелательных потоков внимания, обращенных к тебе, мы перекрыли? Сейчас, фактически все формальные и неформальные группировки борются за то, чтобы попытаться привлечь тебя на свою сторону. Тебе повезло, что ты в «Хогвартс» — здесь тебя защищают не только его стены, но и люди. В обществе началось брожение — ты стал кумиром, символом — стоит тебе только свиснуть, как у тебя будет верная и преданная армия последователей. Нами уже предприняты меры для стабилизации ситуации, но пока ты на виду — все усилия тщетны. Не пойми меня неправильно — я благодарен тебе за все, что ты сделал, но сейчас ситуация изменилась. Пришло время трудных решений.

Как–то беспомощно оглядевшись, Люциус подошел к своему месту, и устало опустился в кресло — эта речь вымотала его сильнее, чем присутствие на совете аристократов.

Все молчали, обдумывая услышанное — слова лорда, несмотря на их жестокость, имели под собой основания.

— Это неправильно, — подал голос Рон, — нет, я все понимаю, но все же — это неправильно. Так нельзя поступать — это предательство.

— Это необходимость, молодой человек, — отозвался Бруствер, — ничего личного.

— Как бы я не хотел этого говорить, но наш рыжий друг прав — должен быть другой выход, — вклинился Драко.

— Объясни мне, пожалуйста, мой скользкий друг, — передразнил Волдеморта Снейп, — с чего ты взял, что это решит проблему? Или, что мы позволим вам поступить так с Гарри?

— Я уже все сказал, Северус, — аристократ лишь дернул плечом, — больше мне добавить нечего.

— А если Ри сразу после школы будет направлен на практику в Министерство? — заговорила девушка, — ведь если он будет находится в аппарате управления, это будет значить, что он поддерживает существующие законы и нормы общества, ведь так?

— Так–то оно так, — протянул Кингсли, — да вот от проблем это нас не избавит, к сожалению.

— Помолчи, пожалуйста, Кинг, — поморщился Сириус, — мне сейчас слишком хочется тебя убить.

— Прекрати, Блэк, — рявкнул Северус, — дай подумать.

— А нечего думать, — вдруг заговорил Гарри, и все глаза обернулись к нему, — я согласен, но с одним условием.

— Гарри! — воскликнули одновременно Сириус и Гермиона.

— Послушайте меня, — продолжил Ри, — это может стать выходом. Для меня.

— Но так ведь нельзя, — умоляюще проговорила Мио.

— Нужно, — лихорадочно возразил юноша, — если все получится — это станет решением моей проблемы.

— Какой проблемы? — поинтересовался Бруствер, — что происходит, Гарри?

Тревожно посмотрев на друзей, Ри глубоко вздохнув, снял очки и посмотрел на Министра Магии Британии.

Кингсли вздрогнул — на бледном лице юноши рубинами чистой воды сверкали алые глаза.

— Мерлин Великий, — тихо протянул Люциус, — что это?

— Волдеморт, — усмехнулся Поттер, — он хочет жить.

— Но… как? — мгновенно подобрался бывший мракоборец.

— Долгая история, — поморщился Ри, — не стану я ее сейчас пересказывать — не ко времени. Мне нужна помощь, господин Министр. Вы хотите, чтобы я покинул магический мир и не мозолил глаза общественности? Так вот, я хочу не просто уйти — я хочу перестать быть магом. Думаю, разрушение магического ядра решит мою проблему с памятью Волди.

— Но Гарри, — беспомощно и как–то испуганно протянула девушка, — А как же мы?

Ри схватился за голову и взлохматил волосы:

— Мио, — проговорил он глухо, — не думай, что мне наплевать на тебя и остальных, но выхода другого нет — ты сама это прекрасно понимаешь. И то, что произошло сегодня, только подтверждает мои слова.

— А что произошло сегодня? — подался вперед старший Малфой.

— Контроль я потерял, — хрипло бросил Поттер, — еще бы чуть и… Рон спас ситуацию. Мое время подходит к концу.

— Вечно с тобой, Поттер, все не слава богу, — проворчал Драко, — ну вот скажи мне — ты что, сдался? Сложил лапки и решил тихо утонуть? Мы обязательно найдем способ…

— Его нет, Ди, — твердо сжал губы Гарри, — ритуал был необратимым. За все надо платить и это — моя плата. Я…

— Я запрещаю тебе, — сказал, как отрезал Сириус.

Ри запнулся на половине слова и недоумевающе посмотрел на крестного — таких слов он не слышал очень и очень давно. Да еще и сказанных таким тоном.

В ответ на эти слова, где–то глубоко внутри стала зарождаться темная волна гнева — Ри понимал, что Сириус просто волнуется и не хочет его отпускать, но… Вот это самое НО и разжигало огонь темной ярости в душе молодого человека.

— Я все понимаю крестный…

— Я запрещаю тебе, — снова повторил Блэк.

Ри подскочил к Сириусу и прошипел тому в лицо:

— Ты не можешь запретить мне жить!!! Я уже свершил больше, чем рассчитывал, больше, чем предполагал. Пойми же ты, наконец, это — мой единственный шанс. Я устал бороться, устал от чужих мыслей, устал от постоянной боли и борьбы, устал выживать.

— Ты не можешь… Север, ну хоть ты ему скажи, — с отчаянием в голосе Блэк обратился к Снейпу.

Взглянув на бывшего недруга, зельевар отвел взор. Он прекрасно понимал, что творится в душе молодого человека, которому пришлось пройти через ад. Северус и сам неоднократно размышлял о том, чтобы уйти — бросить все, послать весь мир к чертовой матери и просто жить. Правда, не в столь юном возрасте. Мерлин Великий, да ведь Гарри еще ребенок — ему бы сейчас на свидания бегать, с друзьями развлекаться, а не думать о том, во что он может превратиться, если потеряет контроль и позволит паразиту, что присосался к его душе, победить. Подумать только — ведь всю свою сознательную жизнь мальчишка только и делал, что учился выживать, бороться и побеждать. Любыми путями побеждать.